Падение сквозь ветер - Никитин Олег Викторович (полные книги .TXT) 📗

«25 августа. Вот уже несколько часов, как гондолу несет в каких-то странных сумерках, но, как это ни удивительно, почти не трясет – видимо, я нахожусь на слишком большой высоте. Солнце скрыто непроглядными тучами (кажется, скоро оно и вовсе скроется за горизонтом), из которых еще недавно хлестал почти сплошной поток воды – если бы у моей «корзины» было непроницаемое дно, я бы уже, наверное, захлебнулся (пришлось сорвать с нее плотные шкуры). Характер туч такой, что они не содержат небесной энергии (представляю, как несладко бы мне пришлось при ударе молнии в гондолу). И внизу, и со всех сторон – такая же беспросветная пелена, только подо мной она еще и клубится, вяло обтекая едва заметные возвышенности. Из «подъемной» мази очень быстро вытекает ее сила, и приходится каждый час подновлять «покрытие» на парусе: видимо, вокруг меня незримо бушует такой мощный магический шторм, что он в одночасье «размывает» все мои заклятия… Около получаса пытался рассмотреть хоть что-нибудь, но безуспешно, так что куда меня несет, непонятно. Однако не на север, в этом я почему-то уверен. Увы, мы не смогли уничтожить магический корпус врага (их осталось трое, я видел) во главе с Веннтином, и они соединились и вызвали сплав трех стихий. Скала перед ними стала рушится, рассыпаясь на колючие осколки и формируя плотное и горячее, насыщенное кипящим паром облако, в нижней части которого, словно живая, шевелилась огромная куча потрескавшихся от жара камней. Оно медленно поползло по направлению к нашим позициям, и я в отчаянии вскинул руки к небу (чуть не выпав из гондолы) и прокричал самое страшное заклятие, чтобы остановить этот ужас… Лучше бы я дал ему убить половину наших солдат. Мой прямой вихрь, пущенный навстречу каменному облаку, встретился с ним и пробил небо от земли до звезд, и я вспомнил, что читал о таком явлении в каком-то древнем фолианте. Автор текста (не помню, кто) предостерегал всех от соединения самых мощных порождений четырех стихий, грозя страшной карой. Он оказался прав. Мы, все четверо, призвали темную часть мироздания, саму смерть, невольно, не желая того, сплавив свои способности и свою мощь и обратив ее вовне. Я раньше не верил забытому магу, не верил, что эта процедура может дать какой-то эффект, а теперь знаю – он говорил правду, указывая на опасность подобных опытов. Только кому теперь поможет это знание? Скала в месте столкновения черного облака и моего прямого вихря стала вспучиваться, образовалась воронка, из которой хлынула какая-то мутная субстанция. Она потекла вниз по ущелью, в обе стороны. Даже со своей высоты я почувствовал, какая она холодная – камни мгновенно покрылись изморозью и стали рушиться. Обвалился и уступ, на который взобралось командование азианским воинством, и Веннтин со своими людьми с нечеловеческими криками исчез в пылевой мгле. Но я все же решил спуститься, пока еще что-то было видно, хотя ужасный мутный туман стал так силен, что закрыл все небо. Гигантская воронка крутилась в сотне локтей от меня, размалывая камень под собой и с воем выбрасывая его из своего чрева. Наша ставка сильно пострадала – твердое основание горы сдвинулось, повсюду лежали трупы курьеров, военачальников, гвардейцев, кто-то из моих коллег в красном плаще, а край шатра Хесстальна вообще торчал из-под огромного валуна. Я привязал гондолу к какой-то палке и побежал к нашему фургону, стоявшему немного ниже по склону, между двух огромный камней. Там был только Эннеллий, он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал: изо рта у него шел пар, тут же оседавший на седой бороде каплями льда. Мои силы убывали слишком быстро, я опасался, что не успею вернуться в гондолу, чтобы покинуть убивающий все живое серый туман. Я подхватил Эннеллия (еще четверть часа назад он показался бы мне легким) и с трудом дотащил его до «корзины», а уж как я затолкал Мастера в нее, и не помню. Да только мощи моих вещества и заклятия не хватило, чтобы поднять нас в небо… Я чувствовал, как проклятая воронка посреди бывшего тракта, зияющая всего в сотне локтей от меня, высасывает из меня последние силы. И я оставил еще живого Мастера на белых от изморози камнях».

«26 августа. Кажется, раннее утро – довольно светло здесь, наверху, и полная темень внизу, так что пока неясно, где я нахожусь. Но я твердо решил приземляться: тут, под облаками – и голодно, и холодно (в чернилах плавают кристаллики воды)… Повсюду ужасная сырость. Но по крайней мере видимость увеличилась и достигла нескольких тысяч локтей, так что спускаться к земле для ориентировки нет никакого смысла – можно смело лететь вперед. Мази осталось на донышке (как одной, так и другой). Жутко хочется есть, но вокруг голая пустыня: ни единого деревца, не говоря уж о домах. Подозреваю, что меня отнесло на восток, и продвинься я прежним курсом еще немного, угодил бы в дюны. И почему я не осмотрел фургон? Там наверняка должна была лежать хотя бы одна котомка с походным пайком. Но на самом деле я почти хочу заблудиться и умереть от голода, а еще лучше – попросту упасть прямо в «корзине» с большой высоты. Но я должен выжить, хотя бы для того, чтобы предостеречь магов от таких смертельных игр со стихиями.

12 ноября. Долго же я не решался записать то, что случилось после моего спасения! Но время лечит раны, и сейчас душа моя болит уже не так сильно, как в начале осени. В сентябре прошли выборы нового главы Ордена: им стал Деррек (по традиции, у нас принято оценивать человека по способностям, а не по возрасту), хотя поначалу совет магов склонялся к тому, чтобы выбрать меня. Но во время катаклизма погибли не все, и нашелся солдат, который видел меня с Мастером на руках. Он лежал на взгорке, над «текущим» под ним туманом, но так обессилел и замерз, что не смог окликнуть меня. Когда ледяная смерть схлынула в долину, он подкрепился из найденных в лагере припасов и (вместе с другими выжившими) пошел на юг. От него-то и стало известно, что я выгрузил умирающего Мастера из гондолы, которая не смогла взлететь, и в одиночку покинул Гайерденский перевал. Меня, конечно, никто и не подумал осудить (все-таки я честно попытался спасти Эннеллия, хотя он и так явно находился при смерти), но на пост Мастера я уже не мог претендовать. Поначалу хотел написать прошение о переводе в провинцию (хотя бы в Хайкум), но Геббот сказал, что это бесполезно – в столице и так острая нехватка магов, и Канцелярия меня не отпустит. Спасибо учителю: он поддержал меня в трудные дни.

18 ноября. Что ж, азианцы могут утешиться хотя бы тем, что «независимость» они получили. Кстати, отзвуки нашей магической битвы прозвучали по всей стране – в конце августа повсюду прокатилась волна ледяных дождей и ночных заморозков (а также «обычного» дневного похолодания), многие овощные и садовые посадки пострадали. Погибли томаты (и немного морковь, свекла и тому подобное) и озимые злаки – рожь, овес и пшеница, про чай и цитрусы я и не говорю, пришлось все срывать и перерабатывать в недозрелом виде. Похоже, в Империи ожидается голод: уже сейчас на рынке очень мало предложений, а от цен (особенно на фрукты) волосы встают дыбом.

813. 23 марта. Наконец-то подошла к концу эта жуткая голодная зима: сегодня с полей сошел последний снег, поля в Империи скоро будет засеяны злаками. Государственное зерно специально не пускали в продажу, ожидая весны. Выжившим остается с нетерпением ожидать лета, чтобы перейти, как в старину, на «природную» пищу. Уже сейчас повсеместно можно встретить продавцов «молодой» коры и почек. Подозреваю, что деревья в этом году будут стоять наполовину голыми – листья сохранятся только на верхушках. Не знаю, как справились бы родители, если бы не моя постоянная помощь – и углем, и продуктами. С разбоями все еще не удалось совладать как следует: какой может быть энтузиазм на голодный желудок? Сотрудники Отдела частных расследований и Криминальной стражи, кажется, сами готовы выйти на «промысел».

30 апреля. Я заметил, что «Храм Бога» заметно усилил свое влияние на толпу. Сектанты теперь уже не просто призывают народ «жертвовать» деньги, но и проповедуют свои воззрения (надо, мол, молиться о спасении рода человеческого, причем именно в Храмах, которых «должно быть» множество по всей стране). Нагло пользуются тем, что значительная часть членов Ордена погибла в Пятидневной войне. Надо признать, что для толпы их аргументы всегда будут звучать убедительно, какую бы ахинею они ни городили. А все потому, что сектанты открыто поддержали Народный совет и выступили против войны с Азианой, призывая гвардейцев дезертировать из армии, а ополченцев сдать оружие.

21 июня. Невиданный случай: несколько дней назад в Орден пришел секретарь имперской Канцелярии Зиммельн и собрал нас в библиотеке для доклада чрезвычайной важности. И в самом деле, сейчас уже поздний вечер, а я все еще не могу осознать его сообщение – с первых чисел июня в больницах и у зарегистрированных повитух не отмечено ни одного случая родов. По всей стране! То же самое происходит и в Азиане. Про остров Булльтек пока ничего не известно (у него крутой западный берег, и серый туман мог об него споткнуться). Слухи в народе плодятся, и в каждом из них виновными в повальном бесплодии оказываются именно маги. Хорошо еще, что азианские. Интересно, а как в самой Азиане? Очевидно, там полагают, что наслали на людей проклятие эвранские маги. Мне следует спрятать свои «боевые» записки в такое место, где их никто не смог бы обнаружить. После гибели тысяч людей (в результате моего вмешательства) вряд ли какое-нибудь другое известие могло так подействовать на мою окостеневшую душу. И я был порядком удивлен, когда узнал, что она еще не совсем умерла.

8 июля. Чем я отличаюсь от Бога? Слушал сегодня проповедь какого-то бродячего сектанта (выглядел он на удивление опрятно, а вот ни одного восстановленного «Храма» я пока не встречал). Один из его многочисленных императивов мне запомнился: маги, дескать, кощунственно овладели малой частью божьей силы – и вот, пожалуйста, довели народ до вымирания. Хотелось сказать ему: «Как он допустил появление в мире магии, если хочет счастья людям?» Вряд ли кто-нибудь усомнится, что мирная магия – благо. Если Бог действительно есть, я мечтаю о том, чтобы отнять у него всю его мощь. Пожалуй, если задаться такой целью, то для начала (в качестве провокации) вполне можно выбрать момент, приземлиться прямо проповеднику на голову и заявить: «Ты взывал ко мне? Вот он я, Бог!» Лучше даже сделать это в белоснежном одеянии до пят. И пусть «Он» попробует опровергнуть мое утверждение!

11 июля. Пожалуй, тот проповедник все-таки уличит меня во лжи. И такой простой способ мог бы сразу прийти мне в голову. Дело в том, что я не смогу оживить даже самого свежего покойника, а вот Бог, по утверждению сектантов, это умеет. Тем, кстати, и затыкает за пояс «всяких продажных магов, прихвостней Императора». Вопрос этот крайне скользкий и малоисследованный (пока что никто достоверно не наблюдал оживших мертвецов), а потому все мои контраргументы в споре с сектантом отскакивали бы от него, как зерна от стены. Вообще говоря, нужно предложить Гебботу заняться магией третьего уровня, хоть это и будет выглядеть шарлатанством и пустой тратой казенных средств. При этом, уверен, никто не осмелится возразить мне и подвергнуть актуальность данной темы сомнению.

814. 2 мая. Я удостоился звания «Заслуженный маг Империи», но радости мало: эта игрушка ни на что не влияет, даже на размер моего денежного содержания (просто записали этот факт где-то в канцелярских бумагах, и все). В наши дни гордиться этим глупо – мы все здесь скоро станем «заслуженными». Вот уже год, как население континента только уменьшается. На Булльтеке тоже никто не спасся, и я подозреваю, что если за морем есть другие острова, и там народ уже вымирает. Не вести ли мне более регулярные записи?

815. 14 июля. Не о такой периодичности (раз в год) писал я в прошлый раз! Полтора дня ничем не мог заниматься, просто ходил по городу и старался отвлечься от дурных мыслей. Позавчера от мамы пришло письмо (на мой адрес), в котором она сообщает о своей болезни и том, что уже выздоравливает. Оно было написано чужим почерком. И я понял, что сил у нее не хватает даже на то, чтобы удержать перо. Если она поправится, это будет настоящим чудом, потому что, судя по ее описанию, у нее холера. Труппа уехала дальше (проклятый договор!), а она осталась в Моннтиане, в местной больнице.

22 июля. Пришло извести о смерти мамы. Мы с отцом собираемся в Моннтиан. В провинциях свирепствует холера, и филиалы Академии переполнены больными.

14 августа. Съехал я со своей квартиры – пока отец немного не в себе, лучше мне с ним пожить. Все-таки я в домашнем хозяйстве намного больше него понимаю, сумею и пол подмести, и кашу сварить. А то к нему как ни придешь летом, вечно повсюду мусор, и чуть ли не в открытую крысы бродят. Может, и Зублины потомки среди них есть – приходят по «зову крови».

15 сентября. Приходили Реннтиги и долго рассказывали о том, как все случилось. Оказалось, что кроме мамы этим летом заболело еще три актера, двое из ни умерли в разных городах, в результате труппе пришлось «перекраивать» репертуар. Какое нам дело до их дурацких пьес? Наддина тоже приходила. Пока мы с отцом слушали треп Реннтигов, она приготовила картофельный салат и успела кое-что постирать. Как ни странно, отец совершенно бросил пить и связался с пресловутым «Храмом Бога». Заодно оставил службу в охране и почти все время проводит вместе с сектантами, занимается какими-то непонятными делами (по-моему, переписывает листовки и по домам их расклеивает). Денег, конечно, никаких не зарабатывает (но пусть уж лучше так, чем пропивать их), однако моего дохода достаточно, чтобы прокормить и не такую «семью», как у нас. Удивительно, почему он еще ни разу не попросил у меня средства «на восстановление Храма»?

16 сентября. Похоже, у меня прорезался дар предвидения. Стоило мне вчера написать про деньги «на Храм», как сегодня утром отец предложил мне тратить излишки именно на это «богоугодное» дело. Не обошлось, конечно, без сбивчивой проповеди о вине человека, позабывшего о своей миссии на земле и занявшегося богопротивными делами. Например, управлением погодой, переделкой ландшафта, самолечением и так далее. Интересно было бы посмотреть на него во время его болезни: как он воспримет предложение принять лекарство? Надо полагать, больше всех насолил Богу я, лишив его «подопечных» способности к деторождению. Хорошо, что никто не знает о моем прямом вихре на перевале (только маг сумел бы понять, что произошло на самом деле, а в живых из них остался только я). Тысячу раз говорил себе: «Надо будет получше спрятать эти записки», и по-прежнему держу их дома, в столе… Или я хочу, чтобы меня наконец разоблачили (смех в зале)? Думаю, дукатов десять в месяц можно будет ему выделять. А еще днем приходила Наддина и помыла во всем доме пол. Когда я возвратился из Ордена, она как раз заканчивала жарить вяленую баранину, которую вынула из подвала (я ее неделю назад с рынка принес и все ленился приготовить). Мы с ней поужинали вдвоем, и она рассказала мне о своей незаладившейся личной жизни и каком-то неблагодарном горшечнике, пропившем ее единственное золотое украшение. В общем, она быстро ушла от него обратно в родительскую квартиру.

9 ноября. Наддина уже почти месяц как живет у нас. И это неплохо – с меня свалилась большая часть разнообразных хозяйственных повинностей (пожалуй, что даже все). Чтобы не забивать себе голову, я просто отдаю ей практически все деньги, оставляю себе на несколько обедов, и только. Но обычно хожу домой – готовит она очень недурно. И папаша немного образумился, уже не так рьяно посещает своих разлюбезных сектантов, все больше ей помогает и даже один раз в театр водил (потом сказал мне, что больше такой глупости не совершит, слишком там все маму напоминает).

816. 31 мая. Жизнь в стране постепенно успокоилась: в самом деле, ни у кого не получится быть постоянно озабоченным мировыми проблемами. Люди просто живут (или умирают), не переживая по поводу скорой кончины цивилизации. Одно время думал взять себе ученика, но на испытание в этом году пришло ровно шесть человек. И это со всех окрестностей столицы! При этом почему-то продолжают плодиться самозванные маги, а попросту говоря, проходимцы, скупающие ингредиенты у купцов (к нам доходит едва ли половина товара, так что, боюсь, уже в этом году самим придется организовать экспедицию). Не представляю, где им удалось раздобыть книги по магии первого уровня: о втором они и не помышляют, не имея систематической подготовки. Но некоторые особо грамотные ухитряются делать копии и продают их за бешеные деньги. Я видел на рынке один такой труд, называется «Практическое руководство начинающего и опытного мага», и стоил этот «трактат» пятьсот дукатов! Его продавал человек, имевший позволение на торговлю предметами бытовой магии. Я открыл наугад несколько страниц, почитал и в ужасе захлопнул – некоторые рекомендуемые там упражнения и наиболее «действенные» смеси и заклятия способны с легкостью убить «начинающего мага» (при неосторожном с ними обращении). Пожалуй, учащихся по такого рода «книгам» спасает только их полная и беспросветная бездарность, не позволяющая им как следует задействовать истинную силу применяемых в магии иллюзий веществ.

817. 4 апреля. Деррека назначили секретарем Канцелярии; при этом он сохранил и пост Мастера. Видимо, по мере вымирания населения (и собственного старения) Император все большее внимание уделяет магии, а потому и отставил Зиммельна, отправив того заниматься экономикой (это любимый конек прежнего секретаря). По правде говоря, обязанности главы Ордена не слишком обременительны – в послевоенные годы к нам пришло только три стажера, каждому из которых определили своего учителя. Я тоже подавал заявку, но мне никого не дали. Глубоко же укоренилось подспудное предубеждение против меня, возникшее в 12-м году! Никто уже и не вспоминает о моей значительной роли в боевых действиях. (А ведь тот выживший гвардеец рассказал обо всем и подтвердил мой собственный рассказ.) Впрочем, новые стажеры действительно стали специализироваться на воде, земле и огне. И один из них, Пиннель, близок к тому, чтобы быть изгнанным из Ордена за прохладное отношение к учебе. Вообще, я подозреваю, что они пришли к нам только для того, чтобы нахвататься знаний на первом уровне и уйти на поприще торговцев прикладной магией (в прежние годы они не преодолели бы даже начальный этап отбора), а заодно, может быть, скопировать несколько наиболее простых прикладных трактатов. Дессон не последнем семинаре, после доклада одного из этих «стажеров», даже высказался в том духе, что надо прекращать прием в Орден. Все равно, мол, маги уже не нужны и оставшиеся с успехом протянут до конца времен. Как ни странно, почти все согласились с его предложением, и Мастер обещал поговорить на эту тему с Императором.

5 апреля. А сегодня ночью мне пришла в голову еще одна мысль, которая показалась мне в тот момент разумной: мощная ледяная волна, разрушившая способность мужчин к воспроизводству, подавила в них и не успевшие развиться магические способности. Следовательно, мы выстояли и сохранили себя как маги только благодаря нашей силе (но связь с магией жизни все равно потеряли, как и все остальные). Я даже встал, зажег свечу и записал это на клочке бумаги, а утром прочитал и подумал: «Никаких доказательств этому нет. Престиж Ордена упал так низко, что молодые люди просто не хотят связывать с ним свою судьбу». Надо будет закинуть идейку для обсуждения на следующем семинаре, пусть маги поломают головы, в чем тут дело.

22 октября. Приступил к разработке новой темы, согласно личному указанию Императора. Называется «Магия третьего уровня в трудах древних магов». Первую неделю даже не представлял, как к ней подступиться, а потом решил придерживаться самой простой системы, какую только можно придумать – читать фолианты по алфавиту. Конечно, далеко не все и не подряд (уж я сумею отличить заведомую чушь от действительно полезного знания), а то и ста лет не хватит.

818. 30 мая. В столице эпидемия холеры. Удивительно, что она не случилась раньше – наши возможности по поддержанию чистоты на улицах слишком невелики. Питьевая вода становится все грязнее, даже та, что выкачивается с самой большой глубины. Провинциальные поселения, кстати, уже давно страдают (если еще не вымерли) от разных заболеваний, возникающих вследствие загрязнения «мест обитания».

14 июня. Полез сегодня за солью в кухонный шкафчик и обнаружил рядом с приправами полупустой пузырек с крысиным ядом. Раньше его здесь не было, да и крыс мне удалось вывести иными средствами (умные зверьки избегают мой дом, да и дыры я все заделал). Я спросил у Наддины, зачем ей понадобился яд. Она пробормотала что-то по поводу приблудной крысы и пообещала показать мне трупик, который вскоре должен образоваться. Что ж, посмотрим.

29 июня. Все, с меня довольно, пора подшить эти многолетние записки и закинуть их в сундук, а то стал их просматривать – и так мне тяжело сделалось, что чуть не зарыдал, как мальчишка. Ведение дневника с каждым месяцем становится все более утомительным занятием – да и нет в этом смысла. Что ни говори, непроизвольно всегда пишешь для потомков; а откуда сейчас им взяться? Опять думаю над тем, чтобы снять квартиру поближе к Ордену, хотя сейчас я уже не такой бодрый юнец, как 15 лет назад, когда я мог чуть не каждый день торчать в кухне и варить себе пищу, ходить в прачечную и так далее… Наддка уже давно ведет себя так, словно хозяйка в моем доме. Вот пусть и отдувается, тем более что она и в самом деле умеет поддерживать нормальную жизнь. Все-таки хорошо, что я не сдал ее в Отдел. Да и, по правде говоря, я совсем не уверен в ее виновности, все-таки пару недель назад она продемонстрировала мне дохлую крысу. И еще – зачем ей это было нужно? Конечно, отец успел посетить с ней Канцелярию и зарегистрировать свой второй брак, поэтому все его «наследство» (дом) перешло к ней. И все же это не повод, чтобы травить пожилого человека, пусть он даже в последние месяцы помешался на своем Боге и дни напролет твердил ей о некоей «каре», а по ночам метался по спальне с криками: «Бес легкий!.. Забыли о душе!.. Где чистый дух человека?..» – и прочими в том же роде. Он умер в ночь на 19-е число. Его болезнь очень напоминала бы тиф, если бы не странные судороги, иногда сотрясавшие его; впрочем, я не Шуггер и плохо разбираюсь в медицине… Боюсь, что я тоже подцепил заразу: нынче с полудня постоянно мучает жажда и кружится голова, как при сильном перегреве тела. Кажется, скоро начну то и дело бегать в туалет, а это уже все признаки холеры, так что начал пить кипяченую воду (уже весь распух от нее). На днях Шуггер (на семинаре) объявил, что получил первый образец целебного порошка, в течение 2 часов подавляющий эту болезнь. Где он раньше был? Если я серьезно заболел, завтра придется отправить Наддину к нему за помощью».