Вода: Наперегонки со смертью (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Прятались без вещей, которые несли с собой, чтобы не испортить их без надобности. В случае настоящей опасности каждый должен был прятаться с тем, что нес. В итоге за ночь прошли совсем мало. Под утро где-то далеко проехала машина. Достаточно было лечь на поверхность, чтобы не обнаружить себя.
Шли до полудня, пока стало совсем невыносимо из-за жары. После легкого перекуса устроились на «ночлег». Роману выпала очередь идти в отвлекающую группу. Он не расставался с винтовкой. Она дарила ему уверенность и спокойствие. С ним в паре снова пошел Гельмут. Синдром первой жертвы он переборол довольно скоро. Его соотечественники, которых в группе было немало, поддержали и даже превознесли смелый поступок Гельмута, растворив уколы совести.
Лагерь поплыл в поднимающемся от горячей поверхности воздухе и когда он исчез окончательно, Роман остановился. Расправил над головой зонт, защищающий от палящих лучей, и собрался ждать. Гельмут сел «спиной к спине», чтобы вдвоем они видели все вокруг. Было тихо. Над океаном не летали птицы, ветер не шумел в деревьях, не ездили машины. Несмотря на жару, тишина действовала угнетающе снотворно. Горизонт поплыл. Роман прикусывал губу, чтобы боль отрезвляла отключающийся мозг. Гельмут, похоже, мучился той же проблемой. Его спина периодически вздрагивала, после чего он начинал бубнить на немецком.
Прошло часа три. Язык присох к нёбу от обезвоживания. От нечего делать Роман начал отдирать от кожи присохший после ночных тренировок слой геля. Занятие немного взбодрило его. Гельмут повторил за Романом, но быстро потерял интерес. У него еще остались волосы на руках и процесс показался для него слишком болезненным.
— С головы сдирай, — Посоветовал ему Роман, — Твоя плешь выглядит, как башка Ихтиандра.
Голова немца, из-за того, что пленка на ней шелушилась и топорщилась, выглядела, как пораженная псориазом или проказой. Роман провел ему ладонью по шершавой поверхности.
— Я, я, их меркте (да, да, я понял) — Немец принялся ковырять голову, снимая с нее пласты высохшей воды.
За этим занятием они провели еще час. Воздух волновался, растекался, закрывая от глаз всё, что происходило на расстоянии полукилометра. Приходилось полагаться в основном на слух, благо тишина стояла идеальная. И слух не подвел. Роман первым услышал механический звук. Он был похож на работу мотоциклетного двухтактного мотора. Роман встал и огляделся. Марево мешало разглядеть причину звука.
Одиночного мотоцикла Роман не так боялся, как автомобиля. Он крепче сжал винтовку, готовый применить ее, когда опасность можно будет разглядеть. Гельмут крутился, как волчок, пытаясь понять откуда идет звук. Вдруг он замер и уставился в небо, приложив ладонь ко лбу.
— Флюгцойг! — Вскрикнул он, показывая рукой вверх.
— Чего? — Не понял Роман, и посмотрел туда, куда показывал немец.
Он разглядел темную точку в небе. Она приближалась. Через полминуты над головами пролетел серый силуэт гидросамолета. Баки на его шасси были заменены колесами. Роман взял его на прицел. Хотелось верить, что это не враги, и они не имеют никакого отношения к мародерам. Последние несколько дней их группа пребывала в полной информационной блокаде, хотелось верить, что за это время случилось что-то, что поможет им вернуться домой.
Самолет пошел на разворот. Он снизился и пролетел над тем местом, где стоял лагерь метрах в трехстах. Роман разглядел человека снимающего на телефон. Снова захотелось верить, что они собирают сведения о количестве и координатах выживших групп. Самолет еще раз развернулся, почти над головой Романа и Гельмута. Почувствовалось дрожание воздуха. Из открытой двери показался человек с оружием. Он взял его наизготовку, направив ствол в сторону лагеря.
Роман оценил ситуацию за долю секунды. Его «гэ-три» сама оказалась у него в руках. Он приложился к прицелу и выстрелил несколько раз, целясь в фигуру стрелка. Самолет качнулся. Видимо пули попали в него и не остались незамеченными. Он резко пошел набирать высоту. Роман выстрели в него еще два раза. Самолет развернулся и направился в ту сторону, откуда прилетел. Пролетая над лагерем, огрызнулся длинной очередью трассирующих пуль, но на второй круг не решился.
Роман со всех ног бросился к лагерю. Народ в нем всполошился, шумел и сыпал проклятьями в сторону, в которой скрылся самолет. Ангелина, завидев мужа, бросилась ему навстречу.
— Живой. — Обрадовалась она.
— А ты как?
— Нормально. В нас не стреляли.
— А я слышала выстрелы.
— Это я стрелял и кажется, зацепил. Мне показалось, они стреляли по лагерю?
— Да, женщину ранили в грудь, вскользь по ребрам, и Юргену прострелили ногу насквозь.
— Надо уходить. Чем быстрее, тем лучше. Это была разведка, теперь сюда машины отправят. Я видел, как они снимали на телефон, а там и координаты джи- пи-эс будут. Снимаемся! — Крикнул Роман, чтобы его услышали все. — Гет ап анд мув! (Подъем и двигаемся)
Народ был готов через пару минут. Ни о какой усталости никто и думать не смел. Адреналин заставлял «бить копытом» от нетерпения. Толпа испуганных людей быстрым шагом направилась на север. Роман и Сречко взялись катить телегу, на которой помимо груза сидел раненый Юрген. В затылке от ощущения опасности, идущей по пятам, свербило. Роман не хотел оглядываться, но делал это непроизвольно, и всякий раз ему мерещились яркие пятна автомобилей.
Каждый пройденный километр многократно увеличивал площадь поиска. Останавливаться было нельзя, даже когда начали капризничать уставшие дети. Родители тянули их, не обращая внимания на капризы, подгоняли ругательствами и рукоприкладством.
Прошло три часа, и где-то восточнее снова послышался звук мотора самолета. Роман понял, что сейчас самое время применить полученные навыки.
— Отец, — обратился он к старику-смотрителю, — бери эту тележку и кати.
Драйв, ага?
Старик понимающе закивал. Роман попросил Сречко отдать пистолет старику. Старик отказывался, но потом взял. Видимо он понял, что с оружием его не станут брать в плен.
— Валерия, командуй газы!
— Сииик анде уотер! — Крикнула Валерия. — Уиз фингз. (с вещами)
Народ вначале разбежался на некоторое расстояние друг от друга, а потом стремительно скрылся под резиновой поверхностью, с вещами и в одежде. Роман проверил, чтобы не осталось демаскирующих следов. Самолет был уже близко. Он накручивал круги высоко в небе, пытаясь разыскать беглецов с безопасного расстояния. Роман зачехлил винтовку куском ткани и скрылся под водой.
Густая жижа, еще не совсем потерявшая текучесть, лезла в лицо, мешая дышать. Роман развернулся, чтобы разглядеть Ангелину. Сквозь прозрачный гель были видны только искаженные очертания ее фигуры. Самолет кружил над головой. Его было слышно даже через толстый слой застывшей воды. Хотелось верить, что с воздуха ничего подозрительного не видно, а одинокий человек с телегой не привлечет внимания.
Роман приподнял одну сторону «нычки», чтобы глотнуть свежего воздуха и оглядеться. Из такого положения видно было метров на пятьдесят. Неровная поверхность океана так и застыла невысокими волнами. Роман ничего не увидел, но услышал звук моторов и совсем не самолетов. Ему не хотелось в то, что их попытка спрятаться провалилась. Из самолета могли увидеть весь процесс маскировки в бинокль и намеренно держаться в стороне, чтобы не спугнуть.
Роман представил, как быстро он сможет выбраться наружу и воспользоваться оружием. Его одиночное сопротивление ничего не даст, кроме удовлетворения от мысли, что удалось захватить на тот свет парочку негодяев. Пожалеют ли их, если они сдадутся без стрельбы? Вряд ли.
Машины проехали совсем рядом. По поверхности пробежала волна под их тяжестью. Роман, несмотря на обезвоживание, вспотел. Сердце колотилось на весь океан. Он уже представил, как машины остановятся, захлопают дверки, заклацают затворы, а потом начнется стрельба. Их будут добивать сквозь резиновый слой, прямо в могилах, в которые они сами себя уложили.
