Мир Диорисса. Дилогия (СИ) - Григорьева Наталья Сергеевна (книги хорошего качества TXT) 📗
И в толпе послышались робкие смешки.
А потом мы помогали перевозить павших, копать могилы и хоронить их. Их удивлял наследник престола, орудовавший лопатой наравне с ними, начальник дворцовой стражи, который выдавал им деньги, эльфы, к которым они вообще не знали, как сначала относиться, потому что привыкли считать их высокомерными и злыми. А потом, вдруг как будто что-то поняли и стали относиться ко всем нам, как к равным себе. И это было странно. Я уловил пришедшую от Лана мысль, что перед ним всю жизнь все заискивали. И его это бесило до крайности. А вот отношение этих человечков совсем иное. Это удивляло его, но, на удивление, нравилось.
Когда мы закончили, на улице стояла уже темная ночь. С неба яркой звездой светила Селена. И звезды были такими, каких никогда не увидишь в городах.
Нас уложили спать в одной избе, предварительно накормив простой деревенской похлебкой. И мне, честное слово показалось, что ничего вкуснее я не ел. И мы, проживая про себя заново весь этот день, провалились в тяжелый сон без сновидений.
Глава 4.
"Мудрость приносит следующие три плода:
хорошо мыслить,
хорошо говорить и хорошо поступать"
(Демокрит)
Лан.
Утром мы поднялись, когда солнце стояло уже высоко. Народ за ночь немного успокоился, и хотя произошедшее вчера забудется еще не скоро, но вера в лучшее у этих людей появилась. Вспоминая свои вчерашние чувства, когда мы поняли, что произошло на самом деле, я был готов воскресить лорда Мэддиса из мертвых и убить его вновь. И снова. И снова. И если бы я умел воскрешать людей из мертвых, я так бы и поступил. Я смотрел на Дара и Корина. Если второй был морально раздавлен той бедой, которая свалилась на всех этих людей, отчасти и по нашей вине, то у первого глаза были на мокром месте. И это было ничуть не стыдно. Кто сказал, что мужчины не имеют права плакать? Имеют, и еще как.
На нас с Эль снова смотрели немного с опаской, впрочем, уже без того ужаса, который еще вчера так и плескался в их глазах. Я решил совершить напоследок добрый поступок. Думаю, этим людям не повредит. А если учесть наши планы в отношении Дара, то можно надеяться на то, что очень скоро взаимоотношения людей и других рас изменятся. В лучшую сторону. По крайней мере, я в это верил. Эль, узнав о моих планах, меня поддержала. Так же как и Корин с Даром. Корин так вообще стал смотреть на меня как на одного из своих богов. Вот только этого мне и не хватало. Впрочем, получив от меня увесистый тычок в бок, он снова стал собой.
Дар, после скромного завтрака, который устроили нам жители Черной грязи, попросил всех собраться на деревенской площади.
Толпа людей, которая собралась по приказу своего будущего повелителя, настороженно молчала. Видимо, привыкнув видеть от сильных мира сего только плохое, в доброе они верили слабо. Я прошелся мимо них медленным шагом, внимательно сканируя каждого по очереди. В целом неплохо, учитывая, как они живут, но пара людей, мужчина и женщина, внушали достаточно серьезное опасение, и еще несколько, включая троих детей, были просто сильно истощены. Вот в этом я помочь не смогу, с этим справится хорошее питание, а вот с этими двумя необходимо разобраться. И как можно скорее.
- Ты и ты, - указал я на них рукой, - останьтесь, остальные могут идти.
Люди стали медленно расходиться, шепотом обсуждая произошедшее, и судя по их глазам, уже попрощавшись навечно с оставшейся передо мной парой.
Я внимательно осмотрел их еще раз, и остановил свой выбор на женщине. Это была та самая, за юбку которой вчера цеплялись трое маленьких детей. Они и сейчас стояли рядом с ней, замерев как маленькие столбики.
- Корин, займи малышей чем-нибудь, - попросил я его, а сам повернулся к женщине, - прошу пройти за мной.
Она присела на корточки и так вцепилась в своих детей, что я понял, она с ними прощалась навсегда.
- Пойдем, - уже более мягко сказал я, - не бойся.
Она встала на ноги и молча пошла за мной, глядя в землю. Я привел ее в ту самую избу, где мы ночевали. Она, кстати, была одной из наиболее приличных в этой деревне. Видимо это и было жилье деревенского старосты, который вчера пал от наших рук. Она вошла следом за мной и замерла на пороге.
- Раздевайся и ложись на стол, - указал я ей на предмет мебели.
Она с покорной обреченностью начала стаскивать с себя одежду, не поднимая на меня глаз. Разделась и замерла.
- Ну же, я жду, - поторопил я ее.
Она, тихо вздохнув, уселась на край стола и легла. Ноги свисали, но это не беда, главное, что меня интересовало, гнездилось у нее в животе.
- Закрой глаза и расслабься, - сказал я ей, и с удивлением увидел, как из-за зажмуренных глаз выкатилась одинокая слезинка. О, Пресветлая Аэлэниель, она что, подумала, что я к ней буду приставать?!
- Эмм-м, ты не так поняла, - замявшись, сказал я. Подумав при этом, что, возможно, мне следовало объяснить, что именно я хочу сделать. - Ты меня слышишь?
Она кивнула, не открывая глаз.
- Хорошо. Скажи, тебя давно мучают боли?
Женщина внезапно распахнула глаза, и в них плескалось такое удивление, что я растерялся. Насколько же она была запугана, что подумала о самом плохом, смирившись со своей участью? Защищала детей? Так им ничего не грозит. Хотя она-то об этом знать не могла.
Видимо она заметила мое удивление и немного приободрилась.
- С прошлого лета, мой господин, - наконец решившись, ответила она.
- Ясно. Как тебя зовут?
- Алатея, мой господин.
- Ага. Давай только без последней фразы. Можешь называть меня просто Ландиэль. Я не господин тебе.
Алатея растерянно кивнула, следя за мной обеспокоенными глазами.
- Боли сильные? - спросил я, положив руку ей на живот. Она напряглась, но не отстранилась.
- Сначала были слабые. Кольнет и все. Потом сильнее. В последний месяц я уже не могла выйти на работу в поле.
- Вовремя, - пробормотал я себе под нос. - Давай так, ты сейчас полностью расслабляешься, закрываешь глаза и лежишь, не шевелясь, чтобы ты не почувствовала. Ты меня поняла?
- Да, - послушно кивнула она и закрыла глаза.
Я поднял над ней руки и начал полную диагностику организма. Из-под пальцев полился тот самый свет, что когда-то поразил Эль. А, кстати, вот и она, легка на помине. Вошла и уставилась на лежащую женщину.
- Не мешай, - коротко сказал я и Эль молча, кивнула. Присела на лавку в углу и стала наблюдать за тем, что я делаю.
- Вот здесь, в районе желудка черное пятно, - сказал я, закончив диагностику. - Ты его видишь?
Эль подошла ко мне и уставилась на то место, куда я указывал. Пару минут ничего не происходило, а затем она кивнула.
- На паука похожа. Только лап не восемь, а как минимум тридцать. Что это? - посмотрела она на меня.
- Эль, все потом, - сказал я. - Внимательно смотри, что я сейчас буду делать. Видишь, я запускаю нить и осторожно вытягиваю одну из лап, как ты их назвала, и приматываю ее к телу черного пятна.
- Вижу, - снова кивнула она.
- И так с каждой, работа очень тонкая, нельзя, чтобы оборвалась ни одна. Поможешь мне?
- Я попробую, - с сомнением произнесла она и потянула тонкую ниточку своей силы к этому же черному пятну. - Смотри, так?
- Так, но не забывай, очень медленно. Если почувствуешь что оборвалась, сразу говори. Нельзя чтобы там осталось ни капли.
Так мы одну за другой убирали лапы разросшейся опухоли, пока не осталось ни одной.
- Убирай нить, - сказал я Эль и обратился к женщине. - Алатея, сейчас придется потерпеть несколько минут. Для того, чтобы убрать это из тебя, мне придется разрезать живот. Ты понимаешь?
Она судорожно кивнула и посмотрела на меня.
