Наместный маг 2 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– Непростая старуха? – с ходу поинтересовался Пест.
– Еловой ее кличем. Без нее бы не дошли.
– Ведунья, али ведьма?
– Травница. Иногда на нее находит, и она вещие слова изрекает, за судьбу прошлую и будущую говорит, но с духами не знается, – Пест задумчиво уставился на мужика, а тот помялся под взглядом и нехотя принялся рассказывать. – Сколько себя помню – всегда она старухой была и жила в ельнике, меж сел наших. Иногда с ельника в ельник переходила, но жила всегда. За то и звали ее всегда Еловая. За нее рассказывал мой батька, а ему его.
А за месяц до того, как села наши твари пожгли – сама не своя стала. По селам ходила, люд баламутила. Мол, чума черная идет – головы положим под той чумой.
– Не послушали? – Пест взглянул в глаза мужика.
– Она всегда шальной была. Одного на злато наведет, второго вылечит, а третьему в след так плюнет, что у него на спине горб расти начнет, – мужик упер взгляд в землю, словно в чем-то провинился. – Вот и тогда подумали мы, что баламутит она. А когда из пяти сел едва шесть десятков живых собралось – повела она нас от моря подальше. Сказала: в земли ведуна идем, за новым селом и уделом. Так и шли лесами, ели что придется. Где зверушку поймаем, где гриб с ягодой, а где только корешки рыли. За то Еловая хорошо знает. Наказывала монету беречь, а у нас отродясь монет не бывало. Ни злата, ни серебра. Только гроши и видали.
– На восток вам идти надо будет, – начал было Пест, но мужик вдруг прервал его.
– За имение Ультака на востоке в лес дремучий, к селу Ведичей. Только за так туда не пройти, хозяин Лесной не пустит. Первому пню трухлявому поклониться треба и разрешения просить надобно. А потом три дня ответа ждать и идти прямо, куда глаза глядят. Хозяин Лесной и выведет к селу.
Пест внимательно уставился на мужика и недоверчиво спросил:
– Это Еловая рассказала?
– Она. Думала, помрет совсем, не дойдет, вот и дала наказ, куда идти.
Пест еще раз оглядел старуху, и его глаз зацепился за стоптанные, уже развалившиеся «следки». Обувь из плетеной лозы, чем-то напоминающая лапоть. Только эти следки были сплетены из мелких еловых веток.
– Долго вне ельника жила? Было, что в селе долго гостила?
– Не было. Ночь могла переночевать, а сверх того – не было. Ежели дело долгое было – всегда к себе в ельник звала, – почесав макушку, ответил мужик.
– Звать тебя как?
– Митром.
– Ты вот что, Митр. В лес гони отроков. Пусть они веток еловых наломают и сюда волокут. Под травницу вашу сложат, вроде как постель, да так и оставят до утра, а я утром вернусь. Там и поговорим.
Глава 15.
Село Ведичей.
Пест вышел из тени дома старосты бесшумно, стараясь не привлекать внимания, и оглянулся.
Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая верхушки деревьев в желтый цвет, а во дворе дома колуном работал сам хозяин. Прошло несколько секунд, прежде чем староста заметил Песта.
– Здрав будь… – староста взволнованно уставился на юношу. Волнение вполне объяснимо. Если они не звали Песта, значит, слово о беде принес сам ведун. – Случилось чего?
– Случилось, старшой, – кивнул Пест и, стараясь подобрать слова, начал сбивчиво рассказывать. – Я, значит, за землю нашу узнал, мол, ничейная она, и налогом не обложена перед Государем… А там люд с севера идет, а мне наказ дали… Я люд, значит, сюда, в наше село, отправил…
Староста, поначалу внимательно слушавший юного ведуна, заметил жену и коротко скомандовал:
– Ставь отвару липового и глав родовых зови, – затем он повернулся к умолкшему Песту и, хлопнув по плечу, произнес. – Пойдем в дом, отвару отведаешь, да расскажешь, что да как повернулось.
Пест рассказывал долго, с повторами по нескольку раз. В дом старосты, наполненный ароматом липового отвара, один за другим приходили главы родов. Каждому приходилось вкратце объяснять, что случилось и что хочет сделать Пест.
– Вот такие дела, главы родовы. Война идет с севера, и война ждет с юга. Мы вроде и ни при чем, сидим себе по болотам в лесу восточном, с краю, но когда народ севера лапти начнет жрать с голодухи, али когда кровь людская потечет рекою, да побежит люд куда глаза глядят… не зазорно ли с краю стоять будет?
– Война – лютое дело! Воями мы не богаты, своих мужиков мало, потому только харчами да кровом подсобить можем, – начал разговор Огниво, когда староста закончил. – Ежели народ с севера уже бежит – быть беде. Пойдут люди сытую долю искать по всей Гвинее, ибо своя доля – смерть.
– Тогда либо лихой люд на дороге голову поднимет, либо сеньоры земель их сечь начнут, – Дым поднял взгляд от стола на Песта и, немного запнувшись, добавил. – У нас леса большие, много народу расселить можем. В тесноте да не в обиде, но ты про наши рты не забывай. Люд, как ты говоришь, идет голый. Ни инструмента, ни посевного, ни одежи, одни рожи, да и те голодные. Прежде чем хлеб делить на всех, думать надо. Хватит того хлеба до весны, или муку будем с корой молотой мешать, чтобы ног не протянуть.
– А ты, Дым, на нас одних ярмо не вешай, – взял слово Рунок. – Ежели всем миром возьмёмся – глядишь, и перезимуем, одну-то зиму. Чуток люда к нам, чуток к Куприянам, малость к рыбакам Воржским. Ну, и Дорожичам чуток. Вместе оно не так худо будет.
– Можно было бы и дальние села поднять, но с ними за то слово держать надо, – задумчиво произнес староста. Он обвел взглядом всех мужиков и, уперев взгляд в стол, обратился к Песту. – Ты, Пестушка, слово молви за право на землю наше, за уговор с Орденом, за долг перед ним.
Юный ведун обвел взглядом всех присутствующих и тоже упер взгляд в стол, немного сгорбившись и ссутулившись.
– Земли наши, от самого Ультака-града до границы, – государевы. Нет над нами крови благородной, окромя государевой. А налог с нас не берут оттого, что знают – брать нечего. Дороже налога выходит к нам за грошами теми волочиться. Вот и задумал я – взять землю под свой род. Так, чтобы его благородным признали, и никто в наших землях править не мог, окромя родов наших. Я к чинушам городским, а приказ Земельный такую цену за то назначил, что нам всеми селами в жизнь не собрать.
– Это сколько же они запросили? – хмыкнул Лык.
– Пять тысяч золотом, – неохотно буркнул Пест.
Мужики нахмурились и начали переглядываться, но никто не проронил и слова.
– Пять тысяч – это пять десятков раз по сотне, – поправился Пест, и тут мужики загомонили.
– Это как же так? Откуда злата столько взять?
– Больно цену ломят! У нас ни руды, ни злата, ни самоцветов!
– А я вот думаю – в казне государевой, интересно, столько есть?
– А ну цыц! – хлопнул по столу староста. – Вы дальше слухайте!
– Орден, что порядок и закон хранит по всей Гвинее, зовется Орденом Искупления, и служат там только маги. У магов тех на лицах клеймо лежит. Этот Орден договор предложил, – Пест рассказывал, не поднимая взгляд от стола. – Мы на продажу в государевы хранилища еду возами будем доставлять, а они нам с бумагой о дворянстве и землях подсобят.
– Что же в том плохого? На тебе ж, вона, и лица нет.
– Не все в том договоре, – промямлил Пест.
– Ну, говори уже, не тяни!
– За тот уговор я должен мага одного на Северные острова отвести, к колдунам тамошним, и с ним артефакт активировать, – Пест оглядел молчащих мужиков и добавил. – Артефакт тот такую бурю сотворит, что камня на камне не оставит. Ни колдунов, ни селений их не останется. Я-то выживу, а маг...
– Мага ты того знаешь? – внимательно наблюдая за Пестом, спросил староста. – Поди, в друзьях у тебя ходит?
Пест кинул хмурый взгляд на старосту и кивнул. В избе повисла звенящая тишина. Казалось, что никто даже не дышит.
– И другого мага не выбрать? – снова кивок юноши.
– Я тебе так скажу! – подал голос Огниво. – Нам с того дворянства и уговора толку – с гулькин нос! Лес нас укроет, река предупредит, ветер расскажет! Нечего нам боятся сеньора нового и чужого указа. Поди, найди нас на болотах!
