Наместный маг 2 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– Мне с Людвига клятву стребовать, что после того, как он с рыргами покончит – в род вернется? Так? – спросил Пест.
– Так, – кивает Ратмир. – Сделаешь – и в долгу перед тобой не останутся. Я уже направил прошение в Совет Ордена на передачу тебе ничейных земель на востоке, и оно устно одобрено Минилем, так что с Советом проблем не будет.
– Он же и голову в том шторме сложить может… – неуверенно пытается возразить Пест.
Ратмир смотрит в глаза юноши, поднимает руки ладонями вверх, изображая весы, и твердо произносит:
– Сейчас твоя очередь решать: клятва с Людвига и дворянство с землями, – учитель качнул одной рукой, а затем второй. – … или простой наместный маг на государевых землях… пока государевых.
Пест складывал в мешок нехитрые подарки для рода: набор швейных иголок, несколько небольших свертков яркой разноцветной ткани, упругий мешочек с охотничьими наконечниками для стрел и горшочек с пряностями, которые он приобрел у южного купца. Рядом с мешком лежал сверток, источающий неповторимый аромат медового хлеба.
– Уходишь? Насовсем? – послышался голос Людвига из-за спины.
– Домой, в родное село пойду, – не оборачиваясь, отвечает Пест. – Надо со старшим говорить, за дело большое.
– А как же тренировки? Мы же с тобой…
– Завтра к утру вернусь, – прервал Людвига юный ведун. – Продолжай упражнения, как в книге писано.
– Тебе же до села месяц пешком идти.
– Это если пешком, – хмыкнул Пест и закинул мешок за спину. – В Тень пойду, хозяина просить до села довести.
Пест подхватил сверток с хлебом и повернулся к Людвигу.
– Я за город через портовый район пойду, слово мне там сказать надо, – хлопнув по плечу Людвига, юноша вышел из комнаты и направился прямиком в портовый район.
Чем ближе Пест подходил к портовому району, тем чаще приходилось здороваться. Кого-то он еще помнил, некоторые люди ему были абсолютно незнакомы. Хромая Марта – кивок, пекарь Карим – кивок, незнакомый мужчина с густой шевелюрой – опять кивок…
Юноша остановился и взглянул в спину мужчины.
– Точно! Отвар на волос головы крепкий…
У памятного фонаря на перекрестке безымянных улиц его уже ждал Мастер портовых шаек.
– Рад, что вы все же нашли время нас навестить, – с улыбкой произнес Мастер.
– Ваш брат просто так не зовет, – произносит Пест, разглядывая самую обычную одежду простолюдина на Мастере. Вид одежды был невзрачный, даже пара заплат красовалась на локтях.
С лица собеседника тут же сползла улыбка.
– В городе появились пришлые, – начал рассказ Мастер. – Люди с севера.
Пест почувствовал что-то неладное. Нехорошее предчувствие закралось глубоко и начало ныть где-то за лопаткой.
– Страшные вещи говорят, – тем временем продолжил Мастер. – Мол, с севера твари пошли в набег, но не толпой, мелкими отрядами. Вырезают селения, бьют приграничные патрули. Сами на здоровых троллях ездят, и оттого их патрули взять не успевают. Кто мог – побежал с севера, куда глаза глядят.
– Где они?
– А кто где. Первых в город пустили, а когда их много пришло – пускать не стали, побоялись. За воротами десятка два сидит. Говорят, и раненые есть, и больные. Целыми семьями со своих земель бежали.
Пест кивнул головой и молча пошел к воротам. Мастер пристроился рядом с Пестом и продолжил взволновано говорить:
– Ты бы глянул, Пест. Помнишь, как сын мой чуть в тварь не обратился? Может, и среди них есть такие же, больные. Как бы не вышло чего. А в город их не пустят, самим жрать не всегда есть, а тут еще рты голодные. Наши ребята бегали к ним, узнавали. Среди северян мастеров нет, тех уже в других городах и селах пристроили. Там только пахари да батраки.
За поворотом уже показались ворота, и Пест все же решил ответить.
– Всех погляжу, кого найду.
– А куда их потом? Они же и разбойничать начать могут.
– Вы бы харчей каких собрали в дорогу им, я их дальше отошлю.
– Думаете, уйдут?
– Уйдут. Я их в свои земли отправлю, землю пообещаю, – произносит Пест и останавливается. Заглядывает в глаза Мастера. – Ежели они сюда от Северного моря дошли, то и до земель моих за Ультаком дойдут.
Пест продолжает путь за ворота, а Мастер остается стоять, задумчиво глядя в спину Песта.
– Старшой, так чего делать-то? – слышится голос одного из сопровождающих бугаев.
– Пробегитесь по торгашам, харчевням и мастеровым. Пусть еду дают, кто сколько может, чтобы не сильно в убыток. Из расчета на два десятка душ. Много не бери, чутка со всех – оно не в тягость будет. Еду потом к Песту за ворота отнесете.
Пест тем временем уже прошел ворота и увидел необычную картину.
Справа на поле у ворот сидели люди, словно чего-то ждали. И не два десятка, а четыре как минимум. В поле стоит всего один неказистый шалаш из веток, и все. Парочка подростков стояли у дороги и что-то высматривали со стороны ворот. Люд был грязный, в рваной одежде, без вещей и тюков с пожитками, без телег и скотины. С первого взгляда таких можно было бы принять за лихой люд, если бы не женщины, дети и старики.
Пест направился к ним, на ходу доставая повязку на глаза. Как только подросткам стало видно, что юноша с повязкой на глазах идет к ним, они сорвались бегом к остальным. Толпа тут же пришла в движение. От нее отделился один седой мужик и пошел навстречу.
– Огня в груди и хлада в голове, Ломаный грош! – поприветствовал мужчина Песта.
– И тебе здравия, – поздоровался смутившийся Пест. – Вы ли людом будете, что с севера пришёл?
Мужчина кивнул, а Пест оглядел осунувшиеся лица людей, перевязанные грязными тряпками раны, и с грустью вздохнул.
– Идти дальше сможете?
– Сможем, но далеко не уйдем. Раненых и больных много.
– Веди их ко мне, – обреченно скомандовал Пест, и устало уселся прямо на землю.
К Песту по одному подходили люди. Каждый перед осмотром протягивал ему плоский кусочек меди. Пест сначала не понял, что это, но потом, рассмотрев кусочки меди, обнаружил почти стертую и не читаемую чеканку. Кусочки меди оказались самыми обычными кусками грошей, самой мелкой монеты Гвинеи. Грошей, видимо, на всех раненых и больных не хватало, и монеты просто ломали.
Больные подходили разные. Кто со сбитыми в кровь ногами, кто-то с переломанной рукой, кто-то с гнойными ранами, явно от меча или ножа. Когда юноша первый раз увидел ровные, явно резаные раны, на молодой женщине, то спросил:
– Твари северные?
– Нет. Наши, гвинейские.
– Лихие, что ль?
– Нет, благородные, – мотнула девушка головой. – Когда мы в чужой удел входили, нас за лихих приняли и били без разбору. Лесами уходили, чтобы насмерть не посекли, а слушать нас никто не слушал. Смотреть не смотрели, что дитя, что старик.
Через несколько часов Пест почти закончил. Он уже хотел было позвать старшего, чтобы поговорить с ним о восточных лесах, но к нему подошел малец.
– Дядя Гроша ломоть, мне наказ был от Еловой старухи, чтобы я тебя к ней позвал, когда ты остальных уврачуешь.
Пест устало поднялся и молча направился за мальчишкой. Тот его привел к единственному шалашу, сложенному из веток. Внутри, на еловой подстилке, лежала старая сухая старушка.
Пест, взглянув на нее, сначала подумал, что та померла. Ни дыхания, ни ударов сердца на животе он не увидел. Втянул носом, но запаха смерти тоже не учуял. Тогда он присел рядом с ней и ухом приложился к ее груди – тишина. В растерянности юноша попытался открыть глаза старухи, но обнаружил только белки.
Вдруг старуха пошевелила рукой и взяла его за запястье. Тут же Пест почувствовал, как из него тонкой струйкой потекла сила. Юноша не стал отдергивать руку и поделился крохами оставшейся силы. Старуха не взяла все, лишь столько, что Пест почувствовал слабость. Не более.
– Утром приходи – будет разговор, – проскрипела старуха и на секунду приоткрыла глаза.
Пест отстранился и растерянно вышел из шалаша. Его уже ждал встречавший мужик.
