Путы для дракона (СИ) - Радин Сергей (первая книга .TXT) 📗
— Господи, нашли, кого с командиром посылать… Тоже мне — лёгонький…
После тихого, стонущего причитания Игнатий парней прорвало. Насупленный, ссутулившийся Роман только лишь коротко огрызался, но оправдываться и не думал. Судя по всему, он понимал, что ребята правы.
Из шквала упрёков, обрушенных на бедовую головушку его напарника, Леон выделил несколько фактов, которые помогли ему оценить ситуацию. В психологических тренингах есть такая штука: хочешь понять собеседника — копируй его, незаметно примеряясь к голосу, жестам, манере поведения. Уподобление похоже на этот приём, только проходит на ментальном уровне. Роман уподобил себя энергетическому полю «колодца», а потом попытался ввести себя в информационный слой «колодца». Всё бы ничего, но уподобление делалось в спешке, зонд‑то вошёл, но грубо — и «колодец» сразу учуял чужака. Ну, а внешнее проявление гнева розового чудовища Леон уже видел.
Информацию о проделке Романа окружил хор причитаний на манер Игнатия, хором же комментировались настойчивые попытки напарника Леона доказать, что он имеет те же способности и возможности, что и командир. На эти комментарии Роман отмалчивался вглухую.
Вскоре взрыв негодования выдохся.
И уже спокойно Володька втолковывал Роману:
— Прекрати ты эту соревновательность. Каждый из нас по–своему хорош — об этом нам твердили психологи — помнишь ведь. И у каждого из нас есть своя иллюзия, что мы можем больше, чем умеем. Ну, потренируйся ты в спокойной обстановке! А то сажаешь себя в падающий самолёт — тут бы парашют искать надо, а ты пульт увидел — ой, какие кнопочки, пальчиком ткну туда–сюда — что будет? Эх, Ромыч, пацаньи замашки как были у тебя, так и остались.
— Слишком много чести для него — тратить на него время, — вздохнул Игнатий. — Давай рассказывай. Хоть что‑нибудь из уподобления вышло? Узнал что‑нибудь?
— Не успел.
Брис снова не удержался, фыркнул.
Но посмеяться ему не дали. Рашид сказал:
— Кстати, о времени и о месте… Ребята, вам не кажется, мы здесь сидим слишком близко…
Ураган взорвался мгновенно.
Последнее слово Рашид выговаривал, видимо, по инерции. Леон среагировал на обрушенный ужас секундой позже, потому что всю эту самую секунду заворожённо следил, как тонкие губы Рашида ещё шевелятся, а сам он вскакивает, смазанным из‑за скорости движением выхватывает пулемёт.
И — всё забегало, зарычало загрохотало!
«… близко…» Обыкновенный асфальт пропал: из невидимого простому глазу «колодца» выбухла содрогающаяся от собственной бескостной необъятности масса. На ней быстро и жадно подёргивались, внюхиваясь в воздух, морщинистые присоски. Масса тяжело плюхнулась в сторону — и Леон невольно шарахнулся, инстинктивно ожидая, что «блинчик» разлетится вдребезги, то есть в брызги. Но тот уцелел, надулся парусом–блином на стреляющих в него людей. Оказывается, «блинчик» прыгнул в сторону, освобождая выход следующей твари.
Следовало поторопиться. «Блинчики» выпрыгивали из своей сковородки один за другим. Когда Леон спохватился и начал стрелять, их стало уже штук пять. Каждая туша вначале колыхалась, потом твердела в парус и вот так, на всех парах, мчалась на врага.
Леону повезло — хотя какое здесь везенье: парни моментально оттеснили его за спины, и некоторое время — те же секунды! — он оставался лишь наблюдателем.
Сдох на полуслове–полуочереди пулемёт Романа. Парень отшвырнул его и на ближайший «блинчик» ринулся с мечом. Тварь едва не накрыла его собой. В форме паруса она была необычайно пластична и подвижна. Леон рванулся к Роману, ещё не представляя, что будет делать.
Под жуткой плоскостью, точно под громадным опадающим листом, голова Романа уже скрылась, когда под ноги ему нырнул Игнатий и, упав, вскинул ствол гранатомёта. Всё вместе: Игнатий провёл захват ногами и выкатился из‑под «блинчика» с Романом в обнимку, чудом не угодив под его меч; вылетевшая из оружия граната пробила тело твари и взорвалась под нею, растрепав «блинчика» в ошметья, — так вот, всё это заняло, наверное, не более двух–трёх секунд. Потом Игнатий сунул под нос Романа кулак и заорал:
— Ещё помашешь своим ножичком!..
И побежал к доку Никите, который методично расстреливал наполовину вылезшую из «колодца» и не успевшую оформиться тварь, видимо, рассчитывая, что она свалится назад, на голову той, которая должна вылезти следующей.
Пробегая мимо Бриса, который пританцовывал вокруг нависающей над ним твари (она ещё дёргалась, изображая курицу, клюющую зерно, — зерном, разумеется, был Брис), Игнатий небрежно — да я так, погулять вышел! — выпустил гранату в некое место на сплошном теле «блинчика», мимолётно обозначившемся как наподобие головы. Туша смачно грохнулась — Брис успел отскочить, и горячий край «блинчика» шлёпнул по его руке. Тварь сразу начала таять — горячий ли от солнца асфальт подействовал, природа ли состава «блинчика» такова, а освободившийся Брис помчался к Володьке.
Леон присоединился к ним, рассудив, что сейчас лучше повторять их действия, чем стоять столбом в стороне.
Рассмотреть анатомию «блинчиков» в подробностях не удавалось. Приходилось стрелять наобум, о чём все страшно жалели. Пока достреляешься до жизненно важного для «блинчика» органа — и патроны зря потратишь, и время изведёшь, и «блинчик» может исхитриться до тебя добраться‑таки.
Обычно жизнерадостная физиономия Бриса сейчас перекосилась болезненной гримасой. Леон спустя мгновения очутился рядом с другом и только сейчас и понял, что с ним неладно. Потом постепенно начал видеть: Брис не только кривится, он ещё неловко держит пулемёт в левой руке, — насчёт левой Леон тоже не сразу сообразил. Есть какое‑то несоответствие привычному, а в чём оно — не доходит.
«Блинчик» вздыбился, и Леон успел бросить внимательный взгляд на правую руку Бриса. Там, куда шлёпнул «блинчик» подстреленный Игнатием, кожа пенилась кровавыми пузырями. Сочувствие обдало Леона морозом между лопатками и сжало в горячую точку желудок. Неужели эти твари ко всему прочему ещё и ядовиты? Ведь только что рука Бриса была в полном порядке!
Края нависшего над ними «блинчика» заколыхались и раздулись, как капюшон разъярённой кобры. «Вот уже и коброй обозвал, — невпопад подумал Леон. — По ассоциации с ядом?» Он безуспешно пытался вспомнить миг, когда Брис получил порцию яда, но перед глазами стояла только одна картинка: Брис приплясывает перед «блинчиком» и легко держит в здоровой и невредимой руке короткоствольный пулемёт… А сейчас он правую руку даже на весу держать не может…
Мимо промчался Роман. Трёхметровой высоты ему хватило на приличный кульбит в воздухе — аттракцион под куполом цирка! То бишь под плоскостью «блинчика». Перевернулся, приземлился мячиком на ноги — меч зачем‑то кверху, в глазах — безумие боевого азарта — и почти без паузы драпанул назад. А «блинчик»… Тварь, словно не веря, развалилась по линии разреза на две половины.
— Во псих! — восхищённо оценил Романа Володя.
Из Рашидова «блинчика» обильно текло масло. Видимо, жалея боезапас, Рашид с самого начала перешёл на холодное оружие. Прикончить тварь мечом он не решался, но, кажется, задумал обескровить и тщательно выполнял задуманное исполосовав «блинчика» до того основательно, что тот потерял гибкость и скорость. Друзья ещё и приблизиться не успели, как ошалевший от порезов «блинчик» допустил свою единственную ошибку: обозначил уязвимое место — зачатки головы. Меч и пулемёт прыгнули навстречу друг другу в руках Рашида. Одиночный выстрел — и «блинчик» замер и успокоился навеки.
От «колодца» брели Игнатий и док Никита. Часто оглядывались. Не то боялись — выпрыгнет ещё одна тварь, не то не верили, что уничтоженный ими уничтожен.
Леон чувствовал себя виноватым. Вызвать в себе то ощущение, которое разнесло тварей при первой встрече с ними, как советовал Брис, он не смог. Из‑за него оскудел и так не небольшой огневой запас. Да и сам стрелял впустую.
Неудобно смотреть парням в глаза. Они, наверное, на него надеялись.
