Шагни в Огонь. Искры (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi" (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
– Конечно, – ответила она легко, повернулась назад, снова юркнула в слепящую яркость общего зала.
Тенки последовал за девушкой.
Она двигалась быстро, юбки только вихрем кружились вокруг ног. Стучала деревянными каблуками по полу. Каблуки были горазды, больше длины указательного пальца. Вот почему она кажется такой высокой.
Разговор с хозяином – сёстры точно были его дочерьми, мало того что Тенки услышал, как старшая называет мужчину «отец», об этом говорило и явное сходство всех троих – завершился быстро, комнату Тенки получил без проволочек.
Юнха удивлённо посмотрела на него: откуда, мол, опять взялся? – наваливая на поднос всякой снеди, верно, для пировавших на заднем дворе гостей. Будущий маг нахально ей подмигнул. Получил в ответ презрительное фырканье, опять эта её кошачья привычка, и девчонка гордо отвернулась.
– Элья, проводи молодого человека, – велел хозяин, и старшая дочь послушно взяла свечу.
Поднимаясь вслед за девушкой по лестнице, едва освещённой колеблющимся огнём, Тенки вслушивался в звонкий стук каблуков. Дробь выбивала мелодию, настраивая на необычный покойный лад – и забывались беззастенчивые слова матери, упрёки во лжи, просящий, жалобный взгляд сестры.
«Элья», сказал хозяин. Похоже на элхеское имя Элие – «девушка, дочь». Похоже, в этой семье и впрямь любят элхеский язык, раз и Юнха, и Элие.
– Вот, – негромко произнесла девушка, отворяя перед ним дверь в тёмную комнату. Пропустив гостя вперёд, зашла следом, показала, где свечи, огниво. В столе обнаружилась даже стопка чистой бумаги – дочь хозяина выдвинула ящик, показывая содержимое, – но Тенки помотал головой – писать сегодня ночью он ничего не намерен.
Она ловко двигалась по комнате, привычно объясняя, где что находится. Сказала, что бельё свежее, показала, как открыть окно, если захочется подышать лесным воздухом: задний двор выходил на опушку леса. Правда, сейчас идея открывать окна не казалась мудрой, в комнату сразу же ворвались шумные вопли пирующих.
Тенки наблюдал за ней, пользуясь сумраком. Высокая на своих каблуках и тоненькая, в длинном холщовом платье, сером, однотонном, она ни минуты не стояла на месте. Юбка вилась у щиколоток. Из деревянных туфель-колодок торчали голые пятки.
– Вот и всё, – наконец сказала она, улыбнулась.
Будущий маг тоже улыбнулся – получилось как-то глуповато, – признательно ответил:
– Спасибо.
Реакция застала Тенки врасплох – Элья вдруг расхохоталась.
Подросток сжался, пытаясь понять, что брякнул такое смешное. Выходило, что ничего особенного. Но девушка смеялась.
Потом замолчала. Окинула его хитрым взглядом, подняла брови домиком, словно едва сдерживая новую усмешку. Вышла из комнаты, чуть задев Тенки краем платья.
В воздухе остался слабый запах лаванды.
– Морской хрен, – пробормотал адепт магических наук, опускаясь на кровать.
За окном горланили песню. По потолку плясали оранжевые всполохи, переплетались тени.
Ночь святого Йани только начиналась.
Сидеть в своей комнате и слушать хвастовство рассказчиков Тенки быстро надоело. Прикинув, что празднующие не успокоятся ещё часа три-четыре, он решил, что с большей пользой проведёт это время внизу, в общем зале, откуда все как раз удалились – именно на задний двор.
Авийе-Лассе поднимался по извилистым путям к вершинам магического искусства; демоны пытались ему помешать, но Огонь хранил смельчака. Удачливый наглец придумывал и претворял в жизнь всё новые и новые заклинания, пользуясь ужасающей смесью магических традиций всех четырёх материков. Ночевал в горах с целью познать аскезу и напивался в знатных домах, дабы проверить свою стойкость к мирским развлечениям.
Словом, веселился, как мог.
Мимо то и дело бегала Юнха: во двор – с заставленными полными кружками подносами, со двора – с угрожающими вот-вот рассыпаться стеклянными пирамидами. Элья не появлялась: видно, девушка прислуживала пирующим во дворе, и оттуда её не отпускали.
Хозяин совсем будто не волновался за судьбу старшей дочери. Неужели настолько уверен, что ничто не может грозить ей на заднем дворе родного дома?
Авийе-Лассе... что там Авийе-Лассе?
Тенки уставился в книгу, разбирая вьющиеся перед глазами строчки. Дробный весёлый стук каблуков заставил его вздрогнуть.
Пахнуло лавандой.
– Чего читаешь? – она вдруг склонилась перед ним, заглядывая прямо в лицо – от неожиданности Тенки отпрянул. Это движение снова заставило девушку захихикать.
От её волос шёл запах костра и хмеля.
– Книгу, – ответил Тенки, видя перед собой тёмно-голубые глаза, прикрытые просто невразумительным количеством длиннющих ресниц.
– Какую книгу, глупый? – она выглядела слегка пьяной. И насмехалась.
– Тебе не понять, умница, – ядовито ответил Тенки, выразительно приподнимая одну бровь – этому трюку он научился у Ацу.
Девушка снова захохотала – свободно, заразительно, пробирающим до корней волос смехом.
Выпрямилась, глянула сверху вниз, приказала:
– Дай руку!
Тенки послушно протянул ладонь, недоумевая, зачем ей. Вокруг кисти обвились тёплые тонкие пальцы, потянули повелительно:
– Иди сюда.
Ведя его за собой, она толкнула незаметную дверь в широком коридоре гостиницы, втащила подростка внутрь.
Тут пахло то ли крысами, то ли кошачьей мочой – впрочем, если не принюхиваться, не так шибало в нос. Тенки увидел мельком какие-то инструменты, похожие на черенки лопат, составленные друг на друга вёдра, непонятные мешки.
Элья закрыла дверь, и Тенки вмиг ослеп. Прислушался, пытаясь определить, где она. Прошуршала юбка, и на плечи ученика Королевской высшей школы легли прохладные девичьи руки.
Её дыхание пахло вином.
Её губы отдавали вином.
Она долго его целовала, не произнося ни слова. Только целовала, как-то жадно и в то же время по-взрослому, ведя за собой. Распустила шнуры Тенкиной рубашки, запуская внутрь руки. Пальцы её прохладно щекотали кожу.
Тенки коснулся длинных застёжек холщового платья, неумело справился с воротом. Обнажил грудь, потянув вверх облегающую маечку.
Её поцелуи стали ещё более будоражащими – оказывается, это было возможно.
Одной рукой она обхватила его за шею, другой ерошила волосы. На каблуках она была выше Тенки, а так – прижимая к стенке, заставив опуститься под лавандовой тяжестью на узкую полочку, тянущуюся вдоль стены, – и вовсе вынудила задрать голову, чтобы отвечать на прикосновения губ.
– Элья! – приглушённый крик из глубин таверны раздался внезапно. – Элья, мать твою, ты чего гостей оставляешь?!
– Отец! – она отстранилась, ужаснулась жарким шёпотом: – Меня ищет!
Тенки молча смотрел на неё, в хмельные глаза, на вздёрнутую губу, приоткрытый рот с двумя крупными передними зубами, на обнажённую в разрезе платья полную грудь с маленьким тёмным кружком.
Элья опустила ткань майки, пряча кружок, быстро, ловко застегнула ворот. Раздражённый голос отца слышался неподалёку сквозь тонкие стены. Девушка замерла, прислушиваясь, не отрывая рук от шеи подростка, склонив набок голову. Длинные светлые волосы щекотали лицо.
Голос стих, удаляясь.
Она снова хихикнула. И опять приникла к его губам, заставляя тонуть в запахах лаванды и дыма.
Вновь раздевать её Тенки не стал, ограничился прикосновением к груди сквозь ткань – было приятно ощущать в пальцах живую мягкую тяжесть.
– Элья!
Дверь распахнулась, бросая на пол четырёхугольник света.
– Да! – Элья бросилась навстречу зову, выскочила из комнаты.
Свет исчез. В коридоре послышались голоса:
– Ты чего там пропадала, Огонь тебе в глотку?!
– Ведро с картошкой искала, забыла, куда поставила!
Тенки усмехнулся. Медленно затянул ворот. Кожа ещё хранила следы прикосновений. Завязал шнуры небрежным узлом. Опустил руки, коснулся ладонями узкой полочки, на которую опирался.
Ещё чуть-чуть подождать... и можно выйти.
