Драконьи истории - Измайлова Кира Алиевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Мне можно. Считай, у тебя временное разрешение.
— Так ты…
— Да, я правнучка одного из хозяев. Но это не имеет никакого значения. — Литта обернулась и улыбнулась. — Пойдем купаться? Я упарилась вся!
Он молча покачал головой.
— Ты иди. Я тут подожду.
Литта подошла ближе.
— Как это вышло? — тихо спросила она.
— Подбили, катапульта сработала нештатно, — ответил Фальк, глядя в сторону гор. — Перелом, госпиталь, гангрена, ну и… Спасибо, выжил. А может, лучше бы умер…
— Не неси чепухи, — зло сказала Литта. — Ты можешь летать! Пускай с протезом, но можешь! А прадеда моего парализовало ниже пояса, и то он не сдался, выжил и поправился!
— В это я верю, да только ноги не отрастают, — тихо ответил Фальк. — Не надо об этом, прошу. Дай посмотреть на эту красоту, когда еще соберусь…
«Уже никогда, — сказал он сам себе. — Хватит обманывать себя. Ты уже накопил достаточно пилюль. Скоро ты уйдешь в последний полет…»
— Ну как хочешь, — сказала она и начала раздеваться. Полетел наземь шлем, потом ботинки, комбинезон и нательное белье. Литта осталась в чем мать родила и преспокойно пошла к озеру, будто нагота вовсе ее не смущала.
Фальк смотрел вслед, приоткрыв рот, до того Литта была хороша на этом жарком солнце: тонкая, гибкая, по смуглой спине струится черная коса…
Он сел наземь в тени крыла «стрижа», прислонился к колесу, посидел немного молча, прикрыв глаза и запретив себе смотреть в сторону озера.
— А мы отлетались, — сказал Фальк наконец. Он часто разговаривал со своим самолетом. — Не могу больше. Тянет в небо, а сил не осталось ни у меня, ни у тебя, который ведь раз чинимся. Может, так и лучше? А то полетим, заглохнет движок, вот мы с тобой и… А она выберет себе красивого парня из тех, что к ней приезжают, бросит авиацию, детей нарожает, будет жить счастливо… Ты сдурела?!
Он схватился за щеку.
— Это мои братья и дядья, кретин! — прошипела Литта, застегивая комбинезон. — Правильно говорит бабушка, мужики могут думать только об одном! А я решила, ты другой, раз любишь летать… Вижу, ошиблась. Все. Пора возвращаться на базу.
Она отошла к своему самолету, погладила его по борту, снова полезла в шасси. С длинной косы капало.
«Братья и дяди? Такие разные? — подумал Фальк, неуклюже поднимаясь. — Там и рыжие, и светлые, и черноволосые, как она сама, и темнокожие были даже, я ведь видел…»
— Прилетим, подам рапорт об отставке, — сказала Литта, не поворачиваясь. — Ухожу на гражданку. Пойду куда-нибудь бумажки перебирать, как мне велел наш шеф при первой встрече.
Фальк открыл было рот, чтобы сказать, мол, не глупи, и вдруг понял, что она плачет, прижавшись к нагретой солнцем обшивке своего «мальчика».
— Извини меня, — сказал он, дотронувшись до ее плеча. — Я не хотел тебя обидеть. Я же не знал, кто все эти люди… А ты красивая, я и подумал, что это твои кавалеры.
— Ты хоть понял, что назвал меня шлюхой? — серьезно спросила Литта, по-прежнему не оборачиваясь. — Кто еще каждую неделю будет менять парней?
Фальк похолодел. Стало быть, он вот так походя оскорбил свою несбыточную мечту? И он думал, что хуже ему быть уже не может?..
— Я… Литта, я глупость сморозил, клянусь! — выговорил он. — Прости, я могу встать только на одно колено…
— Прекрати, идиот! — Литта кинулась поднимать его. — Прощу тебя, так и быть, мужчины все дураки, как бабушки говорят… Только ты впредь думай, прежде чем ляпать чего-ничего, хорошо?
Он кивнул.
— А что ты так дрожишь? Перегрелся, что ли? — Слезы у девушки уже высохли, и она явно перестала злиться. — Давай я тебя в озеро макну, оно холоднющее! Фальк? Ты что?
Он стоял молча, опустив руки и не зная, что сказать. И надо ли вообще говорить. Потом сунул руку во внутренний карман и достал пузырек от какого-то лекарства, он даже не знал, от какого, подобрал где-то. Пузырек был под завязку набит пилюлями, которыми пичкали его в госпитале и потом. Фальк выяснил, как они действуют и сколько их нужно выпить, чтобы расстаться наконец с землей насовсем.
— Я отлетался, — просто сказал он.
Зеленые глаза Литты сперва сделались круглыми, потом опасно сузились.
— Ты сдурел? — спросила она сквозь зубы.
Фальк молча покачал головой. Он не хотел ничего объяснять. Боль — ерунда, можно и потерпеть, но то физическая боль, а внутри болит иначе, и лекарствами этого не заглушить. «Лучше бы я и впрямь умер тогда», — подумал он, и в этот момент Литта вышибла у него из руки пузырек и принялась яростно топтать каблуком, растирая таблетки в мелкую пыль.
— Что ты делаешь?.. — выдавил он. Теперь ему снова придется…
— И не думай! — выдохнула она. Сейчас Литта не улыбалась, а выражение ее лица пугало. — Не смей даже думать об этом!
— Ты что, верующая? — спросил Фальк спокойно. — Я — нет. Мне наплевать на высшие силы и посмертие, мне будет уже все равно.
— Фальк, но зачем? — выговорила она, и он снова увидел слезы у нее на глазах. — Я не понимаю зачем?! Или почему?
— Я же сказал. Отлетался. Не могу больше. И не хочу. Меня тут ничто не держит, вот я и решил уйти.
— Как это — не держит? — нахмурилась Литта. — А работа твоя, ребята-курсанты, они же тебя любят, ты не замечаешь, что ли? Вокруг столько всего, мир такой огромный и красивый! Не понимаю!
— Ребята хихикают у меня за спиной, мол, колченогий инструктор, вояка нашелся… А вокруг… — Он отвернулся. — Какая разница, что там в мире, мне туда все равно не попасть. Долину вот увидел, спасибо тебе, я и не знал, что бывает на свете такая красота… Да что ж ты делаешь!
— Ума тебе вкладываю, — зло ответила девушка, глядя, как он потирает скулу от неслабого удара. — Совсем рехнулся! Правильно прабабушка говорит, что мужикам надо ума подбавлять, можно и сковородкой! Прадед-то, я рассказывала, тоже хотел убиться, когда обезножел, а она не позволила. И живы-здоровы оба, слава всему сущему, и летают вместе…
— А? — опомнился Фальк. Рука у нее была очень тяжелой.
— Это у нас семейное, — фыркнула Литта. — Любим летать. А они хоть и немолодые, но иным молодым фору дадут. И прекрати это! Ребята хихикают… Мало ли, над чем они хихикают, может, анекдот похабный рассказывают! А я тебе скажу, что они тебя уважают и вправду любят, я-то знаю. Вот меня подкалывают, я же девушка, ну так я привыкла, да и ответить могу. А ты герой войны, тебя только шепотом поминают, глупый ты человек!
Он молчал.
— Ты что? Ну-ка, сядь, я воды принесу… — встревожилась девушка. — Да мать вашу, куда они мою фляжку задевали?! Убью олухов! На-ка, попей…
Под крылом самолета было прохладно, и стало еще лучше, когда Литта вылила Фальку на голову остатки воды из фляжки, потом сходила к озеру и повторила душ. И села рядом.
— Почему ты так этого стыдишься? — спросила она негромко.
— Потому что я неполноценный, — ответил он, привалившись к стойке шасси и закрыв глаза.
— Кто тебе это ляпнул? — поразилась Литта.
Фальк помолчал, а потом решил, что лучше сказать все и сразу, не то потом будет хуже.
— Моя невеста.
— Вот дура-то! — выпалила девушка. — Ну… извини…
— Ничего, — ровным тоном ответил он. — Она больше не невеста мне. Разорвала помолвку, когда узнала, что со мной случилось.
— Ты ее любил? — тихо спросила Литта.
— Не знаю, — равнодушно ответил Фальк, глядя в небо. — Думал, что люблю. Но все равно было очень больно. Тогда. Я надеялся, что она…
Он замолчал.
Девушка погладила его по плечу.
— А потом я узнал, как это — любить по-настоящему, — добавил он. — Но уже слишком поздно…
— Вот дурак-человек! Чего тебе поздно-то? — подскочила Литта. — Тебе тридцать едва сравнялось, еще успеешь налетаться! Пойдем! Давай вставай, а то силой потащу! Голова не болит, не кружится? А то тут солнышко такое…
— Да не болит у меня ничего! — Фальк встал. — Нечему уже.
Он лгал: у него нестерпимо болело сердце, потому что Литта была невероятно хороша на этом самом солнце.
