Гимназия Царима - Сурикова Марьяна (полные книги .TXT) 📗

— А дальше?

— Вспомни ужаснейший эпизод в нашей истории, вспомни легенду о красных башнях Царима. В тот день было самое массовое нашествие тварей из-за гор. Они лезли отовсюду, но хуже всего, их направляли. У чудовищ всех мастей был предводитель.

— Но ведь они были не страшны защитникам? Воинов берегли жрицы.

— Взгляни на ущелье, Мариона. Там когда-то стояли еще три соединенные между собой башни.

Я перевела взгляд вниз, где под нашими ногами крыша уходила покато вниз и обрывалась над глубокой расщелиной, на дне которой плавал густой туман. Впервые услышала о том, что на месте разлома в скале, через который теперь протянулся каменный мост и где уровнем выше я когда-то проходила по веревочному мосту, прежде высились иные сооружения.

Олайош молчал и сидел безмолвно долго-долго, глядя на звезды. Наверное, набирался сил перед заключительной частью истории.

— Вместе с удивительной кровью защитников и их способностями, пускай и ослабленными временем, нам передается память, и вот она — неизменна. Интуитивное знание, как бороться с древними тварями, умение их выследить и обнаружить, понимание, как действовать при любом ударе с их стороны. А еще я говорил о сильнейших эмоциях, которые назвал впечатлениями. Самые яркие, самые памятные, они следуют за нами сотни жизней подряд, передаваясь по наследству потомкам тех самых защитников. Воспоминания об удивительных девушках и женщинах, носительницах утраченного дара. Мы все их помним, и нам по-прежнему больно спустя много веков.

— Почему же рухнули башни? — Я пересела ближе к Олайошу и обхватила его крепко за плечи, стараясь хоть чуточку поддержать в этот очень тяжелый для наставника момент.

— Пробраться внутрь башен кому-то постороннему было нереально, попросту невозможно. Единственный шанс — действовать изнутри. Найти хотя бы одного, способного предать остальных.

— Неужели кто-то из защитников? Или… или…

— Да. Жрица. Она приехала в башни недавно. Совсем юная, ей было, кажется, лет шестнадцать в то время. Видимо, древнее наследие — не причини другим вреда своим даром — не сработало в ее случае. А может, в семье она получила такое воспитание, привыкнув владеть, чем пожелает. Все же обычай забирать девочек в раннем детстве имел свои плюсы, за долгие годы можно понять, кто есть кто. Однако после прихода спасителей, способных излечивать, отпала надобность разлучать детей с их родителями. Ведь согласись, отбирать ребенка жестоко.

— Я согласна. — Представила, что меня бы в раннем возрасте разлучили с мамой, папой и с братом.

— У всего есть оборотная сторона, как понимаешь. В целом история такова: эта девочка влюбилась в защитника, а он не ответил ей взаимностью, не ощутил отклика, не почувствовал в ней родную душу. Ей было больно, это можно понять, однако ее желание отомстить мне осознать сложно. Может, ее оправдает то, что мстить собиралась лишь одному, а никак не сестрам или иным воинам. Она оказалась той брешью в непробиваемой стене защиты, которую удалось отыскать нашим врагам. Сперва отыскать, после обмануть, сыграв на чувствах, убедить применить простое заклинание, предварительно начертив в центре башен, на особенном камне, самом первом, заложенном в основание, несложный схематичный рисунок. Сила воздействия на этот участок, откуда начиналось строительство, была такова, что камни пришли в движение, все вокруг задрожало и сама скала содрогнулась. С той стороны лезли твари, а здесь случилось настоящее землетрясение. Стремясь спасти всех, находящихся в башнях, защитники бросили силы и магию на удержание строений в целости, в итоге же страдала их собственная защита. Твари наносили удар за ударом, убивали воинов на глазах тех, кого они оберегали. Когда жрица одна, Мариша, она способна осуществлять желания, но сила ее ограничена, однако вместе им подвластно очень многое, кроме разве что невозможного — воскресить, влюбить, изменить то, что уже случилось. Сестры, собравшиеся тогда в главном зале, чтобы молиться, встали вместе. На старинной картине, где изображен призыв воинов, они держались за руки, образуя круг. Думаю, в тот раз они повторили ритуал и загадали общее для всех желание — спасти защитников.

— И что, Олайош, что? Договаривайте, пожалуйста.

— Оно сработало. Камни перестали дрожать, и скала стала неподвижна, но удар было не остановить. Когда чему-то положено начало, это не может исчезнуть без следа. Сделав замах, нельзя остановить руку на полпути. Весь удар обрушился на зал, где оказались жрицы. Образовался громадный разлом, куда провалилась главная башня и две соединенные с ней. Остальное выстояло. Ужасающий грохот, распространившийся по близлежащим окрестностям, а после оглушительная тишина. И когда она наполнилась полными ликования криками чудовищ, защитники потеряли разум.

— «Точно обезумевшие, воины кидались на своего врага. Тварей было много, слишком много. Все чудовища, населяющие пространство за горами, казалось, выбрались на свет, чтобы поглотить Кенигхэм», — процитировала я заученные на уроке истории строчки.

— К старым записям следовало бы добавить: «Защитники лишились своих хранительниц, и ни один из них более не дорожил собственной жизнью. Утратив ее смысл, они потеряли опору».

— Они ведь победили, Олайош, — очень тихо сказала я.

— Победили и проиграли.

— Но как смогли одержать верх?

— У тварей был свой предводитель, безжалостный, сильный и умный, а у нас был Царим. Он один сохранил голову ясной. Хотя в той ситуации… Не понимаю, как сумел, как взял все под контроль и смог остановить хаос в первую очередь среди защитников. Многие из них попросту искали смерти, а он напомнил, что за башнями остаются миллионы живых людей.

— Это все было спланировано тварями? Они намеревались в один день уничтожить жриц и воинов Кенигхэма, поэтому и полезли разом, чтобы у людей и шанса не осталось?

— Я рассуждал так же, узнав подробности той битвы. Сражение продолжалось, и чудовища никак не могли продвинуться дальше. День уже клонился к закату, когда Царим отыскал главного противника.

— Предводителя тех тварей?

— Его. У нас в стране нет единого правителя, а этот, я полагаю, являлся им для своих подконтрольных чудовищ.

— Они сошлись в битве?

— Да. Одинаково сильные и умные. Не знаю, чего стоило защитнику вырвать победу из лап монстра, как смог изловчиться и пронзить мечом черное сердце чудовища, если у того вообще было сердце. Он справился и нанес удар первым, но, видимо, предводитель тварей, уже издыхая, дотянулся до своего врага. Свидетелей их сражения не было. Говорят, воин отгородил место битвы огненной стеной, чтобы твари не смогли прийти на помощь своему повелителю, но и себя он лишил поддержки других защитников. Когда стена исчезла, обоих нашли уже бездыханными.

Я знала об этих событиях из курса истории, но, слушая Олайоша, все равно отчаянно желала, чтобы у рассказа оказался иной конец, а отважный воин, сумевший защитить нас всех, даже потомков тех людей, за кого положили жизни защитники, не погиб. Подняв голову, взглянула на самый высокий шпиль башни, на котором в лунном свете неподвижно застыла фигура воина с крыльями, державшего в вытянутой руке меч. Это была скульптура того, в чью честь позже и назвали защитные сооружения.

— Вот и все, Маришка. Твари были уничтожены. Мы потеряли наших хранительниц и лучших воинов. Прежде, когда истинный заключал со жрицей союз, следуя особому ритуалу, очень часто родившиеся мальчики наследовали дар отца, но из древних выжило слишком мало. Их сыновья уже женились на обычных женщинах, все меньше рождалось наследников неизмененной крови и больше детей, чей дар оказался слабее. Многие из них не могли летать. В итоге защитники вовсе перестали селиться в башнях, ведь и нападений больше не было.

— Арис Аллар…

— Да?

— А почему о жрицах забыли? Ведь они принесли себя в жертву, чтобы спасти любимых. Среди них были мудрые наставницы, которые точно знали, как именно управляться с даром, они не могли не догадаться о последствиях желания.