Визит к королеве - Дуэйн Диана (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Лучшего плана я предложить не могу, — ответила она. — Нам следует вернуться каждому к себе, удостовериться, что дома все в порядке, и снова собраться здесь завтра утром.
Действительно, больше делать, похоже, было нечего. Рхиоу и ее команда отправились по домам не в лучшем настроении, несмотря на то что удалось найти эххифов, перемещенных из других времен. Рхиоу чувствовала себя разбитой — и физически, и эмоционально; ее все еще мучило чувство вины за то, что она сказала Фрио, особенно теперь, когда его стратегия поиска эххифов оказалась столь успешной. Урруах был молчалив, как может быть молчалив только кот, чувствующий, что с ним обошлись высокомерно, и не желающий ни за что в этом признаваться, чтобы не уронить своего достоинства. Арху казался рассеянным и мрачным, мысли его были чем-то поглощены — возможно, каким-то видением или предчувствием видения. Впрочем, Рхиоу готова была биться об заклад, что его внимание по большей части поглощено Сиффхой, и она очень сомневалась, что завтрашний день принесет ему облегчение.
Когда нью-йоркская команда рассталась на вокзале и Рхиоу наконец добралась до дому, Йайха в квартире не оказалось, хотя мисочка Рхиоу снова была вымыта и наполнена едой. Это было необычно: Йайх не имел привычки в одиночку где-то бывать по вечерам.
Может быть, сейчас он где-то проводит время вовсе не в одиночку, — подумала Рхиоу. Почему бы и нет? Наверняка он нуждается в обществе других эххифов. — Может быть даже, появится кто-то, кто близок ему так же, как в свое время была Хуха.
И все-таки такая мысль была Рхиоу неприятна. Йайх и Хуха ведь так любили друг друга… Никто не мог бы занять место Хухи в сердце Йайха. Рхиоу думала, что он будет продолжать любить Хуху и после ее смерти. А впрочем… разве должно это значить, что у него не появится новой подруги?
Он же не кастрирован, — подумала Рхиоу и впервые ощутила ревность — ревность, какую на ее месте могла бы испытать Хуха. — Будь у него выбор, он, конечно, выбрал бы Хуху, но такой возможности он навсегда лишен.
Рхиоу сидела на темной кухне и с отвращением смотрела на свои мисочки.
Ох, — думала она, — должно быть, уровень сахара у меня в крови совершенно ужасный… — Она из чувства долга начала есть, но аппетита у нее не было, еда на вкус напоминала грязь.
Рхиоу вздохнула и пошла в спальню. Вскочив на кровать, она свернулась на подушке и устроилась настолько удобно, насколько это было возможно в одиночестве. Уснула она быстро, но все же не настолько быстро, чтобы прогнать мучительные образы страха Сиффхи, страдания Арху, гнева Фрио, смущения Урруаха; едва ли не впервые у Рхиоу не возникло желания заняться медитацией. Она просто положила голову на подушку и стала ждать забвения, каким бы кратким оно ни было.
Утром — точнее, уже днем — Рхиоу проснулась голодная и деятельная. Йайх побывал дома, наполнил ее мисочки и снова ушел; Рхиоу порадовалась его заботе, хоть и пожалела о том, что неотложные дела не дают возможности провести с хозяином ни одного вечера. Что ж, приходилось отдавать предпочтение работе и надеяться, что все кончится удачно и спокойные вечера ей еще выпадут.
Позавтракав в два часа дня и завершив туалет, Рхиоу не спеша прогулялась до Грэндсентрала и осмотрела ворота. Они, похоже, функционировали нормально, но Рхиоу не могла забыть слова Ифа о том, что главная матрица перегружена. Приходилось только надеяться, что ничего чрезвычайного хоть какое-то время не случится, а с мелкими неприятностями сумеет справиться команда с Пенсильванского вокзала.
У Рхиоу оставалось еще одно дело, и она не сомневалась, где найдет тех, кто ей нужен. Сделав «шаг вбок», Рхиоу прошла на платформу, свернула к пути 24, где находились одни из ворот, невидимые, как всегда, для всех, кроме пользующихся ими магов, и, поднявшись на задние лапы, ухватила передними контрольную струну. Потом, зацепив когтями нужные гиперструны, она переплела их и отпустила. Ворота немедленно откликнулись: перед Рхиоу открылся овал, похожий на выход из пещеры. За порогом лились золотые солнечные лучи, проникшие сквозь ветви невидимых отсюда деревьев.
Рхиоу напряглась и прыгнула в овал. Она приземлилась на другой стороне, но лапы ее коснулись земли гораздо быстрее, чем обычно. Рхиоу по давно сложившейся привычке посмотрела вниз: вместо изящных лапок небольшой кошечки она увидела могучие лапы почти пяти дюймов в ширину. Рхиоу распушила усы: радоваться тому, что ее цвет не изменился в этом мире, тоже было старой привычкой. Древняя Нижняя Сторона давала телам кошек размеры, соответствующие размерам души: такова была привилегия магов кошачьего племени, предки которых не уступали величиной львам, но пожертвовали размером и силой ради другой силы — не физической, но, на взгляд Рхиоу, гораздо более важной.
Каменная плита, на которой стояла Рхиоу, выдавалась из толщи Горы так, что с нее открывался широкий вид на уходящую в даль равнину; начинающее клониться к закату солнце никогда не кончающегося здесь лета золотило колышущуюся под легким ветерком траву. Позади Рхиоу ввысь уходили могучие склоны, покрытые лесом. Деревья в нем были огромными и старыми — они были такими всегда, с тех самых пор, как Народ понял, что значит для него Нижняя Сторона; на самой вершине Горы вверх устремлялся самый высокий ствол — Дерево, вершина которого уходила в небеса, а корни пронизывали твердь до самой сердцевины мироздания. Рхиоу с благоговением взглянула на него, гадая, когда же у нее появится время, чтобы подняться на Гору, посидеть под огромными ветвями и прислушаться к шепоту тех, кто на них сидел: в этом шепоте была вся мудрость мира.
Не сегодня, — с легкой печалью подумала Рхиоу. — Может быть, позже…
Рхиоу спустилась по тропинке, которая вела вниз с каменного выступа к покрытой густой травой лужайке: она уже увидела там тех, кого и ожидала увидеть, — не четвероногих обитателей степи, а двуногих; одна из фигурок была совсем маленькой, другие же — шести или восьми футов ростом. Они гонялись друг за другом в высокой траве, падали, начинали снова; до Рхиоу донесся далекий отзвук смеха эххифа.
Распушив усы в улыбке, Рхиоу спустилась на плато, точнее, одно из нескольких плато, уступами уходивших к реке, впадающей в полускрытое туманом водное пространство, которому в далеком будущем предстояло стать Атлантическим океаном. На просторе равнины резвились золотисто-коричневые чешуйчатые существа, под переливчатыми шкурами которых перекатывались мускулы; одно из них, завидев угольно-черную львицу, лениво поскакало ей навстречу.
Рхиоу приветственно взмахнула хвостом.
— Добрый день, Иф. Я так и думала, что найду вас здесь.
— Конечно, — ответил ящер, останавливаясь рядом. Они стали смотреть на маленькую фигурку в белой рубашке, бегающую наперегонки с несколькими добродушными динозаврами. — Малыш часов через десять устал, так что я отправил его сюда отсыпаться под присмотром моих родичей, а сам еще поработал.
— Но ты тоже вернулся сюда, — сказала Рхиоу.
— Ненадолго. Я нашел кое-что из того, за чем ты меня послала, — сказал Иф. — Большую часть заклинания против Зимы, хотя еще и не все. Немало мумий представителей Народа распеленал я за прошлую ночь. — Иф выставил вперед когти. — Это тонкая работа, даже и магия тут мало помогает. К тому же их все нужно было оставить в прежнем виде. В этом очень помог Арти. — Иф кивнул на бегающего по траве подростка. — У него острый глаз, он хорошо подмечает все детали… и отличается своеобразным болезненным любопытством по отношению к мертвым телам.
Рхиоу фыркнула.
— Такое типично для совсем юных эххифов, — сказала она.
— Что ж, это сослужило ему хорошую службу. Мы нашли важные свидетельства… Заклинание — не просто предосторожность против Бесконечной Зимы, вызванной падением метеорита или атомными взрывами. Даже по тем двум фрагментам, которые мы нашли, можно судить, что оно призывает Вечные Силы — не косвенно, через служащие им стихии или с помощью смертных, а непосредственно, называя их имена. Это не такая мощь, с которой можно шутить… она опасна, даже когда служит благому делу.
