Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Фортунская Светлана (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Я ошибался в своих умозаключениях, но это выяснилось позже.
А пока молодой человек зашагал по улице, а я отправился за ним, стараясь на всякий случай держаться ближе к стенам домов или прятаться за деревьями, растущими кое-где вдоль тротуара.
Через десятка три шагов мы свернули в подворотню, он толкнул узкую, обшитую кожей дверь и вошел внутрь, я же остался в подворотне, принюхиваясь. Когда он входил, из двери повеяло сильным резким запахом, очень мне знакомым, но я не сразу сообразил каким – ведь я к этому времени был котом уже около года и успел забыть многие запахи, связанные с человеческим образом жизни. Очень скоро еще один человек вошел в ту же дверь, и снова та же густая и теплая струя похожего запаха. Я чуть не взвыл от восторга, узнав этот сложный аромат кожи, клея и обувного крема. Запах сапожной мастерской, вот что это было! Объект наблюдения работал сапожником.
Я осторожно отошел к краю тротуара. Так и есть: молодой человек снял свою курточку, надел фартук и сидел теперь у окошка, склонившись над напяленным на колодку ботинком.
Теперь мне нужно было найти место для постоянной дислокации на все время наблюдения. Сидеть посреди дороги мне не хотелось, котам не свойственно слишком часто попадаться под ноги прохожим, коты предпочитают уютные закоулки и теплые подвалы, чтобы сверху не капало и сбоку не дуло. К тому же голод весьма чувствительно давал о себе знать. Кишки мои истончились и тихо мурлыкали, что не прочь перекусить чем-нибудь калорийным и вкусным, например, вареной колбаской или хотя бы ложкой пшенной каши.
Поэтому я перенес свой наблюдательный пункт в подворотню, пристроившись под дверью мастерской. Там не дуло. Я был уверен, что объект наблюдения от меня не уйдет – у сапожных мастерских, как правило, не бывает двух выходов. К тому же занять место на коврике под дверью для бездомного кота вполне естественно, и есть надежда – хлипкая, конечно, потому что в мастерской не было женщин, – что меня пожалеют, пригласят внутрь и чем-нибудь угостят.
Я распушил шерсть, обвил себя хвостом и поджал под себя лапки – все теплее будет. И приготовился ждать.
К счастью, в этой мастерской работала еще голенастая девчонка-приемщица. От одного взгляда на ее костлявые посиневшие коленки, прикрытые тоненьким капрон-чиком, мне стало зябко. Зато она даже замурлыкала от удовольствия, увидев меня:
– Ой, киса! Какая красивая, пушистая! Дай я тебя поглажу!
Она погладила мою спинку, которую я выгнул дугой, чтобы сделать ей приятное, почесала мне шейку и за ушком, и я замурлыкал, чтобы подольститься. И – судьба за нас! – она сделала именно то, что я от нее и ждал: взяла меня на руки и вошла вместе со мной в теплую мастерскую.
– Опаздываешь, Лёня, – сказал интересующий меня субъект девушке, назвав ее почему-то мужским именем.
– Смотрите, какой котяра сидел под нашей дверью! Красавец, и явно домашний. Наверное, кто-то выбросил. Сволочи! – со смаком произнесла она, не обращая на замечание внимания. – Надо его покормить. Ты голодный, киса?
Я замурлыкал громче.
– Ах, котофей! Я назову тебя Котофеем, ладно? Будешь у нас жить, не сбежишь?
– Да брось ты эту грязную кошку! – сказал второй сапожник, меня не интересовавший. – Сядь разберись лучше с заказами! Вот бог послал на нашу голову работничку!
Работничка из нее была, конечно, никакая.
Во всяком случае, в это утро.
Она устроила мне место под стойкой, за которой размещались сапожники и где она сама выписывала квитанции заказчикам.
Она раздобыла для меня молока, сбегав в молочную на углу.
Она даже подогрела молоко на плитке, которой пользовались сапожники в производственных целях, и молоко у нее сбежало, за что она получила по голове от обоих своих начальников. Из соображений конспирации, а также будучи голодным, я полакал немножечко молочка, налитого для меня в блюдце. Я бы предпочел, конечно, есть за столом, а не на грязном полу, но нельзя же было выходить из роли бездомного кота. Ребята уже смотрели на меня хмуро, как на виновника всего этого переполоха, и я счел за лучшее сидеть в углу и не высовываться.
Всем шпионам, соглядатаям, филерам, а также разведчикам! Настоятельно рекомендую свой способ маскировки! Буде у вас возникнет необходимость в пристальной слежке за каким-либо объектом, превращайтесь на это время в котов! Ваши возможности становятся практически неограниченными, и в то же время вы не вызываете никаких подозрений!
Я буквально по пятам таскался за белобрысым парнем, пару раз попался ему под ноги, и что? Кроме двух или трех ругательств, ничего. Он даже был, по-моему, польщен моим вниманием – я потерся о его ноги и помурлыкал немного, а девушка по имени Лёня меня приревновала.
– Котофей, как тебе не стыдно? Я для тебя все делаю, а ты лезешь к Процюку? Совести у тебя нет!
Совесть у меня какая-никакая есть, но, к счастью, я умею с ней ладить. В конце концов, я не в коты к ним нанимался, а выполнял поручение Лады. Она велела мне проследить за бывшим своим возлюбленным, я и следил. И ничего более. А если кто-то при исполнении мною своих обязанностей оказывает мне знаки внимания, как то: угощает подогретым молоком, кусочком вареной колбаски «Любительская» или жареной рыбки, а также погладит, почешет или иначе приласкает, – я эти знаки внимания, так и быть, приму. Но чувствовать себя за это обязанным по гроб жизни – уж извините!
К сожалению, я слишком увлекся слежкой и, образно выражаясь, преступил черту. То есть проследовал за объектом наблюдения даже в то место, китайцами (или японцами, не помню) поэтически именуемое «местом уединения» – говоря по-простому, в туалет. Оттуда я был изгнан с позором весьма чувствительным пинком в бок.
До этого момента я был в целом расположен к Процюку – как вы уже, конечно, догадались, это была фамилия экс-возлюбленного Лады. Он был мне симпатичен, и, в отличие от Пса или Ворона, я не видел смертельного греха в том, что молодой человек принял решение расстаться с нашей Ладой. Ну повстречались немного, ну разбежались! Житейская история, и никакой трагедии в том нет.
Но когда я получил острым носком сапога под ребра, я обиделся. И разозлился. И совсем позабыл, что Лада велела только следить за молодым человеком, но отнюдь не принимать меры.
Будь я обычным котом, я б его цапнул. Однако воспитание, обучение и мои навыки начинающего мага, фамулуса могущественной магини, позволили мне отреагировать на удар тоньше, изящнее и эстетичнее.
Я чихнул. Чих мой, почти незамеченный, вызвал немедленную реакцию: Процюк зацепился каблуком о порожек туалета и растянулся вдоль коридора, задев при падении стеллаж с уже исполненными заказами. Сапоги, туфли и ботинки посыпались на него со всех сторон, набив пару шишек на его не слишком высоком лбу. Он злобно и непечатно выругался, вскочил на ноги и уже изготовился к еще одному пинку, который был бы не в пример чувствительнее предыдущего, но тонконогая девушка Лёня спасла меня, схватила в охапку и заорала на моего обидчика:
– Ну ты! Какого хрена?!
– А какого он под ногами путается? Убью гада! – добавил он уже беззлобно, и я понял, что жить буду.
Я выскользнул из рук своей спасительницы и забился поглубже под стойку.
И уже оттуда наблюдал за дальнейшим развитием событий.
Скажу честно и без ложной скромности: было на что посмотреть.
С этой минуты и до самого конца рабочего дня мой обидчик не смог завершить ни одного начинания благополучно.
Он попадал молотком по своим пальцам. Он порезался трижды и два раза испортил заготовку кожи для набоек. Он опрокинул клей на свой стульчик и долго отскабливал его ножом. Его зажигалка испортилась, он стал пользоваться спичками, и спички эти ломались, или гасли в тот момент, когда он подносил их к сигарете, или стреляли серой в разных направлениях, в том числе почти что ему в глаз. Но – к счастью – до членовредительства дело не дошло. Кроме шишки на лбу и травмы большого пальца, он не получил никаких видимых повреждений. Зато настроение его было испорчено всерьез и надолго. Он уже не улыбался сам себе и всему свету, он хмурился, ворчал под нос, орал на Лёню и даже на какую-то толстую заказчицу, которой не понравилось что-то в отремонтированных им прежде сапогах.
