Правила игры (СИ) - Бурко Денис Васильевич (библиотека книг .TXT) 📗
– Что ж, а я Одинон, – улыбнулся мальчик.
– Извините, повелитель, – ящерица раболепно склонилась перед мальчиком, – Я Вас-с не узнала. Прош-шу меня покарать за проявленную наглость.
– Ещё чего не хватало, – запротестовал юный бог. – И вообще, брось ты все эти этикеты, чай не король. Можешь обращаться ко мне как к другу.
– Это больш-шая чес-сть для меня, – поклонилась саламандра. Одинон так и не понял, как ящерица умудрилась поклониться, но факт остался фактом.
– Ерунда, – отмахнулся мальчик. – Пошли к Ариэтти, а то она и так на меня злится за свой нечаянный стриптиз.
В сопровождении саламандры прохождение лабиринта заняло совсем немного времени, и, не попав ни в одну ловушку, друзья выбрались на поверхность, где их уже ждали.
Глава 26. Кошмар.
Перед выходом из лабиринта Силь (так Одинон решил звать саламандру с её согласия) свернулась в кольцо и разместилась на среднем пальце правой руки. Теперь саламандра не привлекала лишнего внимания и могла выступить в роли секретного оружия. Массивное золотое кольцо в форме саламандры, свернувшейся вокруг пальца, безусловно, привлекало немалое внимание, но всё же гораздо меньшее, чем живая огненная ящерица, размерами превосходящая крупного дога.
Лестница вывела учеников гнома в маленький неприметный сарайчик на окраине поместья Парадокса. Аккуратно выглянув в дверной проём, Одинон не обнаружил присутствия невидимок и направился к дому, где можно было укрыться под защитой учителя. Ариэтти следовала за ним.
Из-за угла ближайшего строения вышел сарм в черной одежде. Даже сейчас, стоя на пути ребят, он был настолько неприметен, что для привлечения внимания ему пришлось громко кашлянуть.
– Вы можете сколь угодно долго не обращать внимания на меня, молодые люди, – заговорил стакх страха, а в том, что это именно Эффри, сомневаться не приходилось, – но не заметить собственные страхи вы не сможете.
Ариэтти издала придушенный вскрик и упала навзничь.
– Что ты с ней сделал? – Закричал Одинон, выхватывая молот из ременной петли на поясе. – Я тебя уничтожу!
– Всего лишь немного напугал, – улыбнулся стакх и, выхватив меч, легко отбил удар мальчика. – Я пришел не за ней, а за тобой, – юный бог продолжал нападать на своего противника, но тот играючи уходил от атак. – Сдайся, Гонзар, и я никого более не трону.
– Обломись! – прорычал Одинон и перебросил молот в левую руку. – Повелитель страха так труслив, что прибегает к грязным методам, боясь сразиться с ребенком?
– Ха-ха-ха, не могу, умора, – рассмеялся Эффри. – Ну, раз ты так хочешь, то давай сразимся. – Он сделал шаг назад и, активировав Плеть хаоса, закрутил её вокруг себя.
Маневр врага был лишь на руку Одинону, который успел сделать необходимые пассы правой рукой и, выкрикнув "карбас-умбра", послать в стакха "Осиный рой". Повелитель страха никак не ожидал такой прыти от несмышлёного Гонзара, и не успел активировать щиты. Единственное, что могло спасти в данный момент: особая способность Плети хаоса – воплощенный кошмар. Эта способность оружия на миг отрицала все законы мироздания, но требовала огромного количества маны.
Эффри сумел укрыться от "Осиного роя", но маны у него почти не осталось, поэтому он решил более не рисковать и задействовал на мальчике своё главное оружие – Страх.
Что произошло? Еще секунду назад я сражался с этим негодяем Эффри, а теперь лежу, смотря в белый потолок. Самочувствие препоганейшее – шея ломит, голова раскалывается, а мышцы сводит легкая судорога, как после долгого сна в неудобной позе – значит, я жив. Но что произошло?
Попытки вспомнить, где я и как сюда попал, привели к усилению головной боли. Встать, тоже не вышло – тело не желало меня слушаться. С трудом я смог пошевелить пальцами правой руки. Сам я этого не видел, но точно знал, что это получилось, а вскоре пришло подтверждение моей догадке.
– Доктор, он начал приходить в себя, – услышал я незнакомый женский голос, но о каком таком докторе идет речь? Неужели гном меня в какую-то клинику спровадил?
Тем временем события вокруг меня разворачивались с нарастающими оборотами. Сначала я слышал только какие-то непонятные шорохи, шаги нескольких человек, звуки открывающихся и закрывающихся дверей. Потом надо мной склонился мужчина в белом халате и начал светить фонариком в глаза.
Средних лет, с ранней лысиной и проседью в волосах, доктор внушал своим видом спокойствие и уверенность. Определенно он пользовался немалым успехом у дам.
Я попытался что-то сказать, но издал какие-то невнятные хрипы.
– Молчите, молодой человек, – прервал мои потуги к действиям врач, – Вам нельзя напрягаться. То, что Вы в себя пришли уже хорошо. – Леночка, будьте так добры, поухаживайте за юношей, а я пока пойду его родных обрадую.
– Конечно, Виктор Сергеевич, – отозвался приятный девичий голосок, – сделаю всё в лучшем виде.
Стоп, о чьих это родных говорил доктор? У меня нет, и не может быть родных! Да и имена для Сармонтазара странные. Имена и язык наталкивают меня на мысли о России и близлежащих русскоязычных странах. Интересно, а из какой страны я был изначально? Не помню…
В поле моего зрения появилось очередное лицо. Милая девушка в белом халатике, склонившись надо мной, стала что-то настраивать в медицинских приборах, при этом мне открылся прекрасный вид на вырез её халатика.
– Ах ты, негодник, куда заглядываешься, – улыбнулась медсестричка, ничуть при этом не стесняясь. Видимо скромностью и пуританством малышка не страдает, решил я.
Леночка отлучилась ненадолго и вернулась с пышной подушкой в руках, которую подложила мне под голову. Теперь я сидел в полулежащем положении и мог осмотреться.
Я находился в просторной одноместной палате с кондиционером и телевизором. Стены палаты были отделаны светлыми пластиковыми панелями, а в правой стене стояло новое пластиковое окно.
"Если это Россия, то наверняка какая-то элитная клиника", подумал я.
Вход в палату был справа, а прямо передо мной, виляя своими аппетитными формами, суетилась медсестра Леночка, ищущая что-то в стеклянном шкафу с лекарствами. Периферическим зрением я мог видеть элементы каких-то медицинских приборов, стоявших у изголовья кровати. От приборов ко мне тянулось множество трубок и проводов. Тело упорно продолжало игнорировать команды моего мозга. Лишь правая рука иногда подавала признаки жизни, но тоже не слишком активно.
Наконец медсестричка приготовила какую-то инъекцию и подошла ко мне.
– Сейчас будет немного неприятно, – пояснила девушка, – но это лекарство поможет твоим мышцам быстрее восстановиться. Так что уж потерпи!
Что-либо сказать или сделать я пока не мог, поэтому согласно моргнул. Девушка вонзила иглу в специальную резинку на капельнице и по моему телу прокатилась волна жара. Почему-то особенно сильно обожгло средний палец правой руки. Зато теперь правая рука стала слушаться меня гораздо охотнее, да и остальное тело потихоньку обретало чувствительность и подвижность.
К тому времени, как Леночка убрала инструменты для инъекции, вернулся врач. Виктора Сергеевича сопровождали трое, по виду посетители. Крупный мужчина с косматой черной бородой сиял радостной улыбкой. На его плечи, как и у остальных посетителей, был накинут белый халат. Он обошел кровать и, встав справа от меня, взял мою относительно здоровую руку. Кем бы он ни был, но я попытался сжать его сухую теплую ладонь, отчего мужчина заулыбался еще шире, что казалось, было невозможно.
Я так много внимания уделил бородачу, что совсем забыл о двух других посетительницах, примостившихся на круглых стульчиках по левую руку от меня. И если о старшей женщине, блондинке средней комплекции, я особо ничего бы сказать не мог, то вторая была мне знакома. С немалым удивлением я узнал в девушке Ариэтти. Разница была заметна лишь в глазах – у девушки, в отличии от полуэльфийки, глаза имели стандартный круглый зрачок.
