Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ (книга бесплатный формат txt) 📗
— Смаркл! — раздался крик, но Смаркл лишь улыбнулся и дохнул своим смрадным дыханием мне в лицо.
— Ты должен подождать своей очереди, Мацик. Каждый возьмет ее по очереди.
— Но ты только посмотри, посмотри! Капитан, Смаркл! — Один из солдат возбужденно указывал на землю. — Она… она не отбрасывает тени!
Смаркл испуганно выпустил меня, и я, так же как и другие, уставилась на землю. Костер ярко пылал, и тени мужчин были темны и великолепно видны. Но я — я не отбрасывала тени. Я пошевелилась, но ни на камнях, ни на земле не появилось никакого движения.
— Но она действительно существует, говорю вам, — крикнул Смаркл. — Я касался ее, она на самом деле существует. Посмотрите сами, если вы мне не верите!
Но остальные отступили назад, качая головами.
— Капитан, ты знаешь о колдуньях достаточно много, — умоляюще спросил Смаркл. — Могут они заставить человека видеть то, чего нет на самом деле? Они же живые и существуют на самом деле, и мы достаточно легко можем уничтожить все их колдовские способности и при этом доставим себе немалое удовольствие.
— Если она захочет, вы можете почувствовать то, чего нет на самом деле, — ответил один из солдат. — Может, это вообще не женщина, а оборотень, который остался здесь, чтобы задержать нас, пока отряд не вернется, чтобы уничтожить нас. Убейте ее, тогда мы узнаем, существует ли она на самом деле или это всего лишь иллюзия.
— Используйте проклятую стрелу…
— Когда у нас будет еще одна, я использую эту стрелу, Ясмик, — вмешался предводитель. — Но у нас только одна. Колдунья она или оборотень, но у нее есть колдовские силы. А сейчас мы посмотрим, что она может сделать против холодной стали, — он поднял меч и направился ко мне.
— Аааа! — Это был крик испуга, закончившийся вздохом, и солдат, первым выпивший воду, пошатнулся и, ища опоры, схватился за своих спутников. Потом он упал на землю, потянув за собой других. Затем пошатнулся и упал еще один человек.
— Колдовство! — Предводитель ударил меня мечом, но лезвие скользнуло по моим ребрам и руке. Оно рассекло мышцы, но не нанесло смертельного ранения, как он рассчитывал, а потом лезвие меча с силой ударилось о скалу за моей спиной. Лицо предводителя исказилось от ярости и страха, и он уже был готов замахнуться снова.
Но придушенный крик еще одного солдата у костра отвлек его внимание, и он повернул туда голову. Некоторые из его людей уже неподвижно лежали на земле, другие шатались как пьяные и старались удержаться на ногах. Предводитель провел рукой по глазам, словно стараясь очистить поле зрения. Потом он ударил во второй раз, и на этот раз лезвие рассекло мою одежду. Затем он опустился на колени и упал на камни лицом вниз.
Я прижала руку к своему боку и почувствовала влагу крови. Но я не отваживалась пошевелиться, потому что некоторые из солдат все еще были на ногах. Двое из них пытались достать меня, вытянув оружие, но в конце концов на ногах осталась только я одна, все остальные уже лежали на земле.
Они не были мертвы, и как долго будет действовать на них мое снадобье, в какой пропорции оно было разбавлено и сколько его было выпито, я не знала. И должна была исчезнуть отсюда, прежде чем они проснутся. Но куда мне идти? Когда я убедилась, что все они потеряли сознание, я подошла к сумке, которую открыла силой своей воли, и достала оттуда мазь и бинты. Обработав свои раны, я обошла всех своих врагов и забрала у них те вещи, которые понадобятся мне в моей борьбе за выживание. Я заткнула за пояс длинный охотничий нож, а потом нашла пищу: компактный рацион, который был у всех воинов Ализона. Они, должно быть, не пользовались им и жили только охотой, если это им удавалось. Мечи, луки и полные колчаны стрел я собрала и бросила в огонь; хотя лезвия мечей и не пострадают, но все остальное будет уничтожено. Потом я взяла их лошадей и погнала их в долину, потом напугала их, и они убежали.
Ножом я обрезала длинную юбку моего костюма для путешествий и покрепче привязала то, что мне нужно, к поясу, чтобы не мешало, когда я буду карабкаться по скалам. А карабкаться мне придется, потому что только таким способом я могла добраться туда, куда мне было нужно. И хотя сейчас была уже ночь, я должна была отправляться в путь, чтобы быть отсюда на приличном расстоянии к тому времени, когда проснутся солдаты Ализона.
Было бессмысленно пытаться преодолеть каменный барьер, который маскировал «Врата» Всадников, на поверхности этой отвесной стены не было места, чтобы можно было поставить ногу или зацепиться пальцами. Итак, оставались каменные стены долины, и галечные осыпи представляли главную опасность на этом пути. Но влечение к объединению было так велико, что заполнило даже ледяную пустоту внутри меня. Принуждение, которое гнало меня на север, в последние часы стало еще сильнее.
Я начала карабкаться вверх. У меня было одно преимущество: я никогда не боялась высоты. И часто слышала, как охотники с гор говорили, что во время подъема никогда нельзя оглядываться назад или смотреть вниз. Но мне казалось, что я двигаюсь вперед ужасно медленно и все время боялась, что одно неверное движение и я свалюсь вниз. И также не знала, когда проснутся охотники Ализона и начнут преследовать меня.
Я поднималась все выше и выше, и мгновения казались мне часами. Дважды я в ужасе цеплялась за скалу, когда тяжелые каменные обломки громыхали мимо меня, пролетая на расстоянии нескольких миллиметров от моего тела. Наконец я достигла расселины в скале, которая представляла собой неплохую опору для ноги. Я забралась внутрь этой расселины и пробиралась все дальше и дальше, пока, наконец, не выбралась на относительно ровную площадку, которая, должно быть, была вершиной этой скалы. Я споткнулась о кусок льда и упала. Все тело так устало, что больше не повиновалось моей воле.
Через некоторое время я немного отдохнула и заползла в щель между двумя скалами, отвязала меховую подстилку, которую перед этим привязала на спину, и накрылась ею.
Когда я начала подъем, луна стояла высоко в небе, а теперь она побледнела, так же как и звезды. Я достигла вершины самой высокой скалы, и на этом же уровне должен был быть гребень каменного барьера. Я не спала, но погрузилась в какое-то странное состояние двойственности чувств. Время от времени я видела себя скорчившейся между двумя скалами, словно я смотрела на себя со стороны. А потом оказывалась в другом месте, полном света, тепла и людей, которых я старалась рассмотреть почетче, но это мне не удавалось.
Рана на моем боку перестала кровоточить, мазь оказывала свое действие, а меховая подстилка несколько защищала от холода. Но беспокойство снова охватило меня, меня тянуло дальше. Занимался рассвет, и заря окрасила небо в красный цвет. По ту сторону зубцов скал, которые в последнее время своими тенями скрывали меня, находилась пересеченная местность, хаос выветренных скал и камней. Я придерживалась края долины, чтобы не заблудиться. Каменный барьер был около четырех метров шириной и позади него была такая же узкая долина, как и та, по стене которой я вскарабкалась сюда, только каменные стены здесь были так круты, что о спуске нечего было и думать. Я должна была пробираться вперед по верхнему краю стены долины и надеяться, что мне все же удастся найти более удобное место для спуска.
А потом я внезапно увидела разницу в камнях вокруг меня. Они теперь были не серого цвета, а темного, зелено-голубого, и я также заметила, что эти огромные камни, иногда даже больше меня самой, казались неестественными в той местности, где я находилась. Я немного отдохнула и подкрепилась тем рационом, что забрала у ализонцев. И пока я ела и смотрела на цветные камни, то все больше и больше убеждалась в том, что они попали сюда не естественным путем.
Потом голова моя внезапно закружилась, глаза закрылись, а потом снова открылись. Как и в свадебной роще Всадников, я второй раз увидела здесь картины, которые растворялись друг в друге, пока совершенно не перепутались, а потом наплывы волнами стали сменять друг друга. На мгновение немного в стороне справа от меня показалась тропинка, и хотя я не смотрела туда, в следующее мгновение она исчезла и там снова появились каменные обломки. Я была уверена, что причиной этого двойного зрения была не слабость, а скорее затуманившееся сознание. Если это будет продолжаться и дальше, я едва ли осмелюсь двинуться вперед из страха, что мои глаза предадут меня и я сделаю неверный шаг. На этот раз я только на мгновение смогла овладеть этим двойным зрением. И каждая попытка, которую я предпринимала, очень утомляла. И во мне все нарастало желание продолжить путь — сейчас же и без промедления.
