Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р. (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
Сэм, не зная, как быть, подхватил мейстера на руки и понес вниз. Силой он никогда не мог похвалиться, а промокшая одежда делала мейстера вдвое тяжелее, однако тот и теперь весил не больше маленького ребенка.
Когда Сэм с мейстером на руках втиснулся в каюту, оказалось, что все свечи там догорели. Лилли и не думала их зажигать. Малыш спал, а она, свернувшись в углу, тихо плакала под большим черным плащом, который ей дал Сэм.
— Ну-ка помоги мне, — обратился он к ней. — Надо растереть его и согреть.
Она поднялась сразу, не заставляя себя просить. Вдвоем они раздели мейстера и укрыли его грудой мехов. Он был весь холодный и липкий на ощупь.
— Ляг рядом и обними его, — сказал Сэм. — Согрей его своим телом. — Она и этому подчинилась, шмыгая носом, но не промолвив ни слова. — А Дареон где? Вместе нам будет теплей. — Сэм собрался пойти наверх за певцом, но тут палуба вздыбилась и ушла у него из-под ног. Лилли заголосила, Сэм хлопнулся на пол, ребенок проснулся и завопил.
Не успел он подняться, корабль снова перевалился с волны на волну. Лилли швырнуло Сэму в объятия, и она так вцепилась в него, что он едва мог дышать.
— Не бойся, — сказал он. — Подумаешь, шторм. Когда-нибудь сыну будешь рассказывать, как вы плыли по морю. — Но она лишь вонзила ногти ему в плечо, вся сотрясаясь от бурных рыданий. Что бы он ни говорил, ей только хуже становится. Она так прижималась к нему, что он возбудился, несмотря ни на что. Ему стало стыдно, но Лилли как будто ничего и не чувствовала, только жалась к нему еще крепче.
Так оно с тех пор и пошло. Солнца они больше не видели. Серые дни чередовались с непроглядно-черными ночами, если только над Скагосом не сверкала молния. Все изголодались, но есть не могли. Капитан, чтобы подкрепить гребцов, открыл бочку огненного вина. Сэм тоже попробовал. Раскаленные змеи проползли ему в глотку и обожгли грудь. Дареон быстро пристрастился к этому пойлу и трезв бывал редко.
Паруса то убирали, то ставили вновь. Один оторвался и улетел прочь, как большая серая птица. Огибая южное побережье Скагоса, они увидели на скалах разбившуюся галею. Часть ее погибшей команды выбросило на берег, где мертвыми занялись крабы и птицы.
— Дьявольски близко идем, — проворчал Сизарь. — Если подует как следует, очутимся рядом с ними.
Обессиленные гребцы налегли на весла, и корабль пошел на юг, к Узкому морю, оставляя за кормой Скагос. Вскоре горные вершины острова уже ничем не отличались от грозовых туч.
После восьми дней и семи ночей спокойного плавания снова начались бури, еще хуже прежних.
Сэм потерял им счет и очень из-за этого огорчался. Кажется, всего штормов было три, но для него они слились в один с краткими промежутками.
— Да какая тебе разница? — прикрикнул на него Дареон, когда они все сидели в каюте. Никакой, хотел сказать Сэм, но когда я об этом думаю, то забываю, что все мы можем пойти ко дну, что меня тошнит, а мейстера все время трясет.
— Никакой… — начал он, но дальнейшие его слова заглушил гром, и он покатился по вставшей торчком палубе. Лилли плакала в голос, младенец вопил, наверху орал Сизарь, старый капитан, не произносивший обычно ни единого слова.
Ненавижу море, думал Сэм. Ненавижу, ненавижу. Молния вспыхнула так ярко, что осветила каюту сквозь щели в потолочном настиле. Это хороший корабль, хороший крепкий корабль. Он не потонет. Я не боюсь.
В одну из передышек, когда Сэм мучился, свесившись за борт, он услышал, как один гребец говорит другому: это все потому, что на борту женщина, к тому же еще одичалая.
— С родным отцом спала, — слышал Сэм сквозь крепнущий ветер, — а это уж последнее дело. Мы все потонем, если не спровадим за борт эту бабу с ее поганым отродьем.
Сэм не стал с ними спорить. Они были люди сильные, жилистые, закаленные годами тяжелой работы с веслами. Однако он убедился, что его нож хорошо наточен, и сопровождал Лилли всякий раз, как она выходила по малой нужде.
Дареон, и тот не сказал об одичалой ни одного доброго слова. Как-то, по настоянию Сэма, он стал играть колыбельную, чтобы убаюкать дитя, но Лилли на первом же куплете залилась слезами.
— Силы преисподней, — возмутился Дареон, — неужто ты даже музыку без вытья слушать не можешь?
— Ты просто играй, — просительно сказал Сэм, — играй и пой.
— Ей это ни к чему. Она нуждается в хорошей порке — а может, и в мужике. Отстань, Смертоносный. — Он отпихнул Сэма и ушел к гребцам выпить огненного вина.
Сэм к тому времени был на грани помешательства. К зловонию он почти притерпелся, но из-за шторма и рыданий Лилли не спал уже несколько суток.
— Нельзя ли ей дать что-нибудь? — тихонько спросил он у мейстера, который как раз проснулся. — Отвар какой-нибудь, чтобы она так не боялась?
— Это не страх. Это горе, а от горя снадобий нет. Пусть ее слезы текут, Сэм, — ты все равно их не остановишь.
— Она же едет в безопасное место, — не понял Сэм. — Туда, где тепло. О чем ей горевать?
— Ты, Сэм, хоть и зрячий, но ничего не видишь. Перед тобой мать, оплакивающая свое дитя.
— У него морская болезнь, вот и все. Как и у всех нас. Как только мы придем в Браавос…
— Мальчик и там останется сыном Даллы, а не ее малышом.
Это дошло до Сэма не сразу.
— Да нет же… она… конечно, это ее ребенок. Лилли ни за что не уехала бы без сына. Она любит его.
— Она кормила грудью обоих и другого мальчика тоже любит, но все не так, как своего. Матери даже родных детей любят по-разному, не исключая и нашей небесной Матери. Уверен, что свое дитя она оставила не по собственной воле. Могу только догадываться, что пообещал ей лорд-командующий или чем пригрозил… но обещания и угрозы, безусловно, имели место.
— Нет. Вы ошибаетесь. Джон никогда бы…
— Джон — нет. Лорд Сноу — иное дело. Порой из двух можно выбрать только одно — то, что принесет людям меньше горя.
Только одно. Сэм вспоминал все, что они выстрадали вместе с Лилли, — Замок Крастера, смерть Старого Медведя, долгий путь через снега и обжигающий ветер, упыри в Белом Древе, Холодные Руки и полное дерево воронов. И Стена, Стена, Стена, и черные врата под землей. Ради чего они переносили все это? Горький выбор, и счастливого конца не видать.
Ему хотелось кричать, выть, рыдать, свернувшись в клубок. Джон поменял младенцев. Поменял, чтобы спасти маленького принца, чтобы увезти его от костров леди Мелисандры, от фанатичных людей королевы, от их красного бога. А если они сожгут мальчика Лилли, кому до этого дело? Одной только Лилли. Он ведь Крастерово отродье, гнусный плод кровосмешения, а не сын Короля за Стеной. Он не годится в заложники, не годится в жертву, ни на что не годится. У него даже имени нет.
Сэм вылез на палубу поблевать, но у него ничего не вышло. Настала ночь, до странности тихая, какой давно уже не бывало. Море было черным и гладким, как стекло. Гребцы отдыхали на веслах, двое-трое уснули сидя. Ветер дул в паруса. На севере показались звезды, а среди них красный скиталец, которого одичалые называют Вором. Вот она, моя звезда, горько думал Сэм. Это я помог выбрать Джона лордом-командующим, я привел к нему Лилли с ребенком. Нет на свете счастливых концов.
— Смертоносный! — Дареон подошел к нему, не видя, как ему больно. — Наконец-то хорошая ночь. Гляди, звезды. Может, даже луна покажется. Кажется, худшее позади.
— Нет. — Сэм вытер нос и показал толстым пальцем на юг, во мрак. — Смотри. — Как раз в этот миг там сверкнула молния, беззвучно, но ослепительно ярко. Вспышка осветила громады туч, заслонивших полнеба, — красных, пурпурных, желтых. — Худшее еще впереди. Счастливых концов не бывает.
— Боги праведные, — засмеялся Дареон. — Ну и трус же ты, Смертоносный.
ДЖЕЙМЕ
Лорд Тайвин Ланнистер въехал в этот город верхом, в красных доспехах, блистающий золотом и дорогими камнями, — а покинул его в высокой повозке, задрапированной багряными полотнищами его знамен, в сопровождении шести Молчаливых Сестер.
