Приют изгоев - Кублицкая Инна (первая книга txt) 📗
Наследник частенько прибегал посмотреть, как она это делает, но если бы он только смотрел! Просто удивительно, как много может напортить один трехлетний мальчишка! И Эйли в очередной раз пришлось напоминать нянюшке и кормилице, что сле-дить за Наследником – это вообще-то их обязанность.
Мальчика увели и заняли: юнкера опять развлекали его военными играми. Только сегодня не палили из пушек, а стреляли из арбалетов; арбалеты, как и пушки, были сделаны для Наследника специально – по росту и силе. Смотреть, как рослые юнкера обращаются с этими игрушками, было довольно забавно…
К Эйли подошел юнкер Аламак Менкар, чуть поклонившись, сел за ее стол и без слов принялся помогать.
– Похоже, вы, господин Аламак, вовсе не считаете меня важной особой? – спросила Эйли, не отрываясь от дела.
– У вас в Таласе не поощряют все это придворное обезьянничание, – сказал Менкар. – Я знаю, у меня были знакомые таласары.
– Вы занимались контрабандой? – не столько спросила, сколько установила Эйли.
– Разумеется, – подтвердил Менкар. – Разве я смог бы поступить в Юнкерское училище Имперского замка Ришад, если б у меня не было заветного кисета с жемчугом? Я ведь не из столбового дворянства, мой дед землю пахал.
Он оглянулся, и Эйли было подумала, что сейчас услышит, кто и сколько в этом замке получил взяток, но Менкар, не оставляя работы с бумагой, сказал совершенно спокойно:
– Мы все здесь смертники.
У Эйли дрогнули руки, и она чуть не сломала змей.
– И что? – спросила она. – Разве меня выпустят из замка, если я захочу уехать?
– Из замка никого не выпустят, – сказал Менкар. – Эти крестьяне, что подвозят продукты в замок…
–Да?
– Это не крестьяне, – сказал Менкар. – Это солдаты.
Эйли посмотрела, что выходит из-под рук юнкера. Бумажный голубь. Менкар загладил последние складки и запустил голубя с веранды. В полном молчании они проследили за тем, как бумажная птица пролетела над едва зазеленевшим садом и мягко опустилась на дорожку.
– Люди не умеют летать, – сказал Менкар. – В большинстве своем. Таласары летать умеют.
Эйли оглянулась на высоченную замковую башню.
– Я не могу построить планер, – призналась Эйли. – Даже если мне будут помогать.
– Планер строить все равно нельзя, – покачал головой Менкар. – Эти липовые крестьяне имеют глаза. Однако таласары летают еще и на этаких.., – Менкар сложил лист бумаги иным способом.
– Крыло? – переспросила Эйли. – На нем неоткуда стартовать, а без этого оно далеко не улетит.
– А далеко и не надо. Достаточно миновать расположение кордонов, а для этого хватит нескольких сотен футов. – Менкар внимательно посмотрел на Эйли.
– Не знаю, – неуверенно произнесла она. – Я почти не летала на крыльях – детям не разрешают летать самостоятельно, а потом меня отправили сюда. Правда, я много раз прыгала на мягком крыле…
– А сделать такое крыло ты смогла бы?
– Не знаю. – В голосе Эйли совсем не было уверенности. Менкар посмотрел на башню.
– Скоро зацветут сады, – сказал он. – На цветение в этой местности дует сильный северо-восточный ветер.
Эйли не нашла, что ему ответить, и он сделал еще одного голубя и ушел.
Эйли продолжала возиться со змеем, но мысли ее крутились где-то возле вершины замковой башни. Слова Менкара зародили в ней слабую надежду. Однако, как уже было сказано, сама она мало летала на крыле, хватит ли для короткого полета высоты башни?..
Тем не менее вечером, когда начало смеркаться, Эйли специально поднялась на башню и долго рассматривала окрестности, особенно на юге и юго-западе. Потом она спустилась вниз и пошла к Императрице.
Императрица готовилась к ужину. Она делала это так, словно замок Ришад не был во враждебном окружении: вокруг нее вертелось несколько камеристок – укладывали платье красивыми складками, поправляли прическу. Эйли накинула ей на плечи палевый шелковый пудромантель, потом протянула золоченое зеркальце.
Императрица посмотрела на Эйли с вопросом: эта добрая варварская девочка не так уж часто приходила к ней без приглашения.
Эйли скромно осведомилась:
– Нет ли новостей, ваше величество?
Императрица пожала плечами.
– Все по-прежнему, – сказала она. – Ждешь письма от матери?
– Да, ваше величество, – ответила Эйли.
Императрица протянула руку и коснулась подбородка девочки.
– Скучаешь, дитя мое? Меисса недавно писала, что тоже очень скучает по мне…
Меисса в конце осени вышла замуж и теперь жила в Столице. Императрица надеялась, что ей ничто не угрожает – зять через свою бабушку был в родстве с Расальфагами.
– Приходи после ужина ко мне, – предложила Императрица. – Я люблю слушать, как ты читаешь стихи.
– Как прикажете, ваше величество, – сделала Эйли реверанс.
Камеристка, закончив с прической, расстегнула и осторожно сняла с плеч государыни пудромантель.
– Идем к столу, девочка моя, – сказала Императрица, беря Эйли за руку.
Они вышли в столовую. Нянюшка привела Наследника пожелать матушке спокойной ночи. Императрица поцеловала сына, как водится, пожурила его за непослушание и отправила спать; Наследник ужинал отдельно от матери и раньше.
Ужин проходил как обычно. За столом велся легкий разговор, в нише играли музыканты; можно было забыть о том, что замок Ришад окружен.
Эйли, однако, чувствовала себя не в своей тарелке и с трудом дождалась того момента, когда ее пригласят в будуар Императрицы.
Она почти не глядя взяла в библиотеке переплетенный в золоченую кожу томик стихов и была смущена, когда после нескольких прочтенных как во сне строф Императрица отобрала у нее книгу и строго сказала:
– Такие стихи тебе читать еще рановато. Эйли глянула на нее непонимающе: смысл стихов остался для нее непонятным или – скорее – не услышанным.
– Девочка, что с тобой? – ласково спросила Императрица. Эйли старалась сдержать выступающие слезы.
– Мы умрем? – спросила она тихо.
Императрица вздохнула, притянула девочку.к себе и украдкой огляделась. В будуаре, кроме их двоих и молочной сестры Императрицы госпожи Порримы, никого не было.
– Сухейль, девочка моя, – сказала Императрица. – Поверишь ли ты мне? Последние дни я вела с Расальфагом Акрабом тайную переписку.
Эйли подняла голову.
– Я просила разрешения для тебя и моих придворных покинуть Ришад, – продолжила Императрица. – Он ответил отказом.
– Значит, он приговорил нас всех, – сказала Эйли.
– Вчера я получила с голубиной почтой письмо, – проговорила Императрица и замолчала.
Эйли заглянула в ее сухие глаза.
– Император убит.
Эйли даже не ахнула, хотя новость была ошеломляющей.
– Если бы я знала способ, – Императрица печально улыбнулась в пространство, – которым можно было бы избавить тебя или кого другого от горькой участи, неужели бы я стала кого-нибудь удерживать?
– Я знаю такой способ, – почти беззвучно проговорила Эйли. – Он не очень надежен, но какой-то шанс бежать из замка у меня есть.
– У тебя?
– Я имею в виду: у меня одной, – сказала Эйли. – Я смогу… может быть, смогу… улететь. Императрица улыбнулась:
– Что-то я не слыхала, девочка моя, чтобы ты практиковала магию и могла обернуться белой лебедью.
– В Таласе летают без всякой магии. Я могу попробовать сделать крыло, – сказала Эйли, – и попробовать улететь на нем. Не знаю, получится ли, но просто сидеть здесь и ждать смерти…
Императрица смиренно вздохнула.
– Что ж, девочка моя, – сказала Императрица. – Пробуй.
Эйли начала пробовать, но получалось у нее плохо: крыло сделать – это все-таки не змей склеить. И Эйли решила ограничиться простым, мягким крылом, которое таласары использовали для спуска с Обрыва. Это было гораздо проще, чем мастерить настоящее крыло для полета. Высота башни вполне позволяла хотя бы просто спрыгнуть с нее не разбившись, а ветер – при большом везении – вполне мог отнести ее на те несколько сот футов, которые необходимы были, чтобы миновать посты. Эйли помнила, что не раз видела, что как долго и далеко могли парить на совсем небольших мягких крыльях мастера этого дела, порой даже поднимаясь выше тех мест, с которых прыгали. Исходный материал у нее тоже был – таласские плащи из морского шелка, как всем таласарам известно, это уже готовая заготовка для мягкого крыла, только надо приторочить к нему особым способом стропы, чтобы с ним можно было управляться во время спуска.
