Не выпускайте чудовищ из шкафа (СИ) - Демина Карина (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt, fb2) 📗
- Теперь нам нужно постараться и найти того, кто убил вашего… - Бекшеев посмотрел на Сомова. – Жениха.
- Так… он и убил, - Софья указала на папеньку. – Или матушка. Она, как узнала про письма, вся искричалась. И пригрозила меня запереть! И даже без сладкого оставила!
- Ужас какой.
- Да! А еще сказала, что к тетке отправит…
- Моя сестра живет в Петербурге. И овдовела еще в войну, - очень тихо и как-то виновато произнесла Сомова. – Мне подумалось, что это будет неплохим решением проблемы. Что… эта влюбленность, она пройдет.
- Нет! Я вас не прощу! – Софья вскинула руки и вдруг разрыдалась. – Никогда не прощу!
Слезы из глаз её катились крупными бусинами.
- Погодите, - Бекшеев покачал головой, и Сомова, готовая рвануть к дочери, осталась на месте. – Я, конечно, уверен, что ваш батюшка – человек многих талантов…
Градоправитель тяжко вздохнул.
- Но право слово, не уверен, что он способен…
- Способен!
- Чисто физически. Михаила убили в лесу, на побережье. Добраться туда на машине не выйдет, а… представить вашего отца, прыгающим по камням…
Сомов засопел.
Да, к своим годам он обрел ту округлость, что свидетельствует о достатке и стабильности.
- Я не могу. Как и вашу матушку. Тем более шею свернуть…
Софья всхлипнула.
- Наняли кого?
- Зачем? – спокойно поинтересовался Бекшеев. – В конце концов, ему достаточно было и вправду отослать вас.
- Миша поехал бы следом!
И это тоже весьма вероятно. Только… как сказать влюбленной девочке, что эта любовь – не то, чтобы ненастоящая. Скорее уж она как весенняя оттепель, сегодня есть, а завтра…
Петербург.
И совершенно иное общество. Кавалеры, которые у прехорошенькой Сонечки определенно будут. Театры, музеи, выставки. Суаре и небольшие девичьи посиделки в кафе. В кафе, которое Мишка Яжинский себе точно не позволит.
Галереи. Модные дома.
Все то, что будет манить. И там в какой-то момент эта вот любовь отойдет в прошлое, тихо и безболезненно. Для Софьи.
- Если бы его отец пустил, - нашелся Бекшеев. – Он ведь тоже не знал. И вряд ли бы обрадовался побегу наследника.
- Это да, - Софья успокоилась так же быстро, только слезинки еще дрожали на концах ресниц. – Он был таким… просто жуть! А еще Мишка рассказывал, что если узнает, так все заберет. До копеечки.
- Вот. И вашему отцу достаточно было лишь поставить в известность отца Михаила… зачем убивать?
- Я не знаю! – Софья упала в кресло и обняла себя. – Но… кто тогда?
- А вот это я и хочу выяснить. Вы ведь мне поможете?
- Чем?
- Рассказом. Что вы знали. О камнях? Их Михаил в шахте нашел?
- Да.
- А где именно?
- Не знаю. Не помню. Он говорил что-то такое… то ли три дробь четыре, то ли четыре дробь три. То ли вообще тридцать четыре.
То ли сорок три, мысленно добавил про себя Бекшеев.
- Но три и четыре там точно было.
- Это клад или жила?
- Это камни! – Софья поглядела на него, как на дурака. – Просто камни.
- А как они лежали? Кучкой? В платке там, коробке? Или в стене были?
- Мне откуда знать-то? Я там не была.
Все-таки с бумагами было много проще, чем с людьми. Бекшеев подавил тяжкий вздох.
- А много было там камней?
- Мишка сказал, что нам хватит на год. И больше. И что он не все продаст, потому что ему явно дают меньше, чем они стоят. Но тут больше не к кому пойти. А там, в Петербурге, он найдет, где их продать…
- Он не говорил, кто ему здесь помогает?
- Нет. Но я все равно знаю!
- Откуда?
- Подсмотрела! Мы гуляли… я из дому ушла, сказала, что к Лизке. Вот. И гуляли. В порту. Там так интересно! Только воняет очень! Мишка сказал, что у него дело одно… и ему надо переговорить. Ну, с человеком. Что тот одно обещал, а другое дал. Когда Мишка ему камни оставил в прошлый раз. Я так и не поняла. Он меня в одной лавочке оставил, там всякую всячину продавали, и я даже себе шкатулочку купила премиленькую, из ракушек… вот. А он пошел. И я выглянула. Интересно же ж…
Сомов устало прикрыл глаза.
- А он там стоит. И говорит. И еще руками машет, значит, злится. Он всегда руками махать начинал, когда что-то не так… такой смешной! Вот…
- Вы хорошо разглядели этого человека.
- Ага.
- И знаете его?
- Ну… мы, конечно, представлены не были…
- София, - дрогнувшим голосом произнесла Сомова. – Просто назови имя.
- Имени не знаю. Фамилия такая смешная… Баринов или Барин, или что-то такое…
- Барский?
- Вот! Точно. У него еще усики. Кто сейчас усики носит? Это же совершенно немодно!
Все сходилось.
Только…
Как-то все равно понятнее не стало.
- И вот что мне теперь делать? – ворчливо поинтересовалась Софья. – Не в монастырь же в самом-то деле…
- В Петербург, - посоветовал Бекшеев. – И в самом деле съездите туда. Город красивый. А вы печаль развеете…
Взгляд Сомовой преисполнился искренней благодарности.
В кабинете Сомов налил себе рюмку коньяку, правда, дверь предварительно запер и штору чуть прикрыл.
- Будете? Нет? А я не могу… нервы в последнее время стали… совершенно ни к черту… ваше здоровье.
Здоровье Бекшееву лишним не будет.
- Стало быть, вы знали? О её романе?
- Да какой там роман! – отмахнулся Сомов. – Присаживайтесь. Софьюшка… она поздний ребенок. Последний… мы уж и не чаяли, еще война началась… и пусть у нас тут тихо относительно, но все одно тревожно. А она вот… в газетах пишут про голод, про… боялись крепко. За неё. И баловали, да… баловали… старшенький мой воевать ушел. И не вернулся.
Он с сомнением посмотрел на фляжку, но убрал-таки в верхний ящик стола, запихнул под бумаги.
- Старшие дочки замужем… одна вдовая, но возвращаться не желает. Вроде как у нее там то ли школа, то ли кто-то в школе этой. А Софьюшка вот нам радость. Отрада. Была… баловали мы её, сами виноваты. Избаловали. Ну да не в том дело. Мишка… парень он неплохой. Да и Яжинский мужик крепкий, но там бы Софья не прижилась. Это не говоря уже о том, что рано ей. Раньше-то, может, и нормально было в пятнадцать лет замуж, а теперь-то чего? Я надеялся отправить подальше. Учиться. Чтобы выучилась и там уж, глядишь, встретила бы кого по душе. Чтоб постарше. Серьезней. Тут у неё любовь. А какая это любовь? Сегодня есть, а завтра…
- Как вы узнали?
- Случайно… видели их там, в порту. Мой знакомец… один, - Сомов чуть промокнул лоб платком. Знакомец явно был не из числа тех, знакомством с кем можно было бы гордиться. – И шепнул, что Софьюшка… гуляет. И ладно бы по городу, по людным местам, но в порту? Чего ей там делать? Я сказал Настасье. Вы не думайте, она хорошая женщина, но за дочку боится очень.
Бекшеев кивнул.
Он не обижался.
- Она и понаблюдала немного, и увидела, как Софьюшка на свидание сбегает. Таились… он её за город вывозил. Гулять, стало быть. И на пляж. И… - Сомов махнул рукой. – Нет, ничего такого… но слухи того и гляди пошли бы. Мы тогда-то и решили её отослать, пока у них дальше поцелуев все не зашло. Оно-то, конечно, времена ныне иные, и невесту в порченности никто обвинять не станет, но… от одной глупости до другой недалече. Да…
Сомов втиснулся в кресло.
- Она в Петербург давно хотела. А тут услышала и прямо скандал устроила, что не желает ехать. Мы её то так, то этак… уговорили бы. Надеялись уговорить… кто ж знал… что они бежать… куда бы прибежали? Сколько у мальчишки было-то?
- Семьдесят рублей.
- Ага… это Софье на один наряд. Да и характер у неё… это все… не ужились бы. И он, и она к другому приучены. С детства. Софья привыкла, что её балуют, что все-то ей можно… дурно, конечно, но что уж тут теперь. А Михаил привык, что женщины наравне с мужчинами работают. И дом ведут. Хозяйство… через неделю вернулась бы. Да… убивать? Вы ж не думаете, что я и вправду нанял кого? Нет… если и нанимать, то чтоб посадили его на недельку, заперли где. Или вон, Яжинскому, заплатить. Выдумать какое задание, чтоб подальше… а то и вправду рассказать, как оно есть. Он, небось, Софье моей в невестках тоже не радый будет.
