Стальная метель - Бахшиев Юсуп (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Лестница привела их в настоящие покои Сутеха. Да, именно здесь он спал, пировал, возжигал своим богам… Изнутри покои казались — да и были, безусловно — много больше всего корабля. Четыре неугасимые жаровни стояли в середине по углам массивного медного куба, украшенного рельефами змей; медные змеиные головы с распахнутыми пастями и высунутыми языками выступали из верхних углов…
— Это оно? — спросил Горо.
— Не чувствую, — сказала Ягмара. — Наверное, нет. Сейчас…
Она закрыла глаза и посмотрела другим зрением. Да, куб был пуст, но и опасен — ещё одна ловушка. А где же?..
Шеру зашипел и мощно прыгнул с её плеча, чуть не уронив. Здоровенная змея забилась в его пасти, ударяя по ковру хвостом — словно бичом. Ягмара сначала проследила путь змеи — до дыры в полу, — потом подошла, наклонилась и отсекла змее голову.
Шеру посмотрел на неё, бешено скосив глаза.
— Да я знаю, что ты можешь, — сказала Ягмара. — Просто некогда. Пошли…
Шеру выплюнул бьющееся обезглавленное тело, брезгливо обтёр лапой рот.
— Мрразь, — сказал он.
— Горо, — Ягмара повернулась. — Убери пока свет.
Горо расплёл пальцы, и стало темно. Пламя жаровен освещало только само себя и даже не отражалось в медных зеркалах куба. Ягмара снова ударила в ладоши, глядя теперь вниз.
Вот оно. Довольно тесное помещение под полом, деревянный сундук, сбитый из грубых досок наклонный трап. Да, это было именно то самое место, которое ей показали крысы. Люк здесь, под ковром… Замок, второй замок.
Возиться некогда.
Так же, как прожгла дыру в ковре, Ягмара толкнула ладонью воздух — только сильнее. Ковёр полыхнул, доски пола разлетелись в щепы. Трап, кажется, не пострадал…
— Делай свет.
Стал свет. Комок змей внизу. Распадается, змеи ползут по трапу…
Ягмара испепелила их. Потом для верности она пустила пал по углам. Там что-то задёргалось и тоже обратилось в пепел.
Шеру почему-то бросился первый, встал у сундука на задние лапы, заскрёб когтями.
Ягмара быстро осмотрела сундук. Просто сундук, ничего особенного, заперт на бронзовый замок. Она смахнула замок. Помедлив, откинула увесистую крышку.
Внутренность сундука устилала шкура барса. Наверное, даже невыделанная — пахло гнилой кровью. На шкуре лежала диадема, совершенно невзрачная. А в центре диадемы сидел крошечный барсёнок. Он смотрел прямо на Ягмару, словно мог видеть её. Потом приоткрыл рот и слабо мяукнул.
Забыв про всякую осторожность, Ягмара протянула к нему руки. Сзади вскрикнул Горо, но крик оборвался…
Словно тяжёлая раскалённая сеть обрушилась на Ягмару сверху, мгновенно лишив движения и дыхания.
— Отец! — хотела крикнуть она, но не смогла издать ни звука.
Потом наступила тьма.
Из оледенелого, истоптанного и изрытого множеством ног, перемешенного с окровавленным снегом песка поднялся воин. Он не знал ничего о себе, не помнил ни имени, ни страны. Он не знал даже, что существуют имена и страны. Был только зов — заунывный, дикий, — и он пошёл на него. Рядом поднимались другие, и те, кто мог идти, шёл в ту же строну, а кто не мог идти — полз. Всё вокруг было чёрным и серым, неразборчивым, и только белая башня впереди — сияла…
Единственное, что он знал — что это происходит с ним не в первый раз.
Глава девятнадцатая
ПОБЕДА
— Отец! — раздалось в голове Акболата. Голос был полон нечеловеческого ужаса…
Он как раз уводил ту часть ополченцев, которая осталась позади вражеского строя, обратно в укрытие. Прорубленная брешь уже почти сомкнулась, заплыла, как заплывает постепенно несмертельная рана. Всё было понятно с этим колдовством… И даже вид поднимающихся раненых, а может быть, и мертвецов, ничуть не удивил его. И пёстрые воины Сутеха, и чёрные — Фрияна, — все они медленно брели к далёкой башенке на колёсах — похоже, безнадёжно увязшей в песке.
Вопль сковал его.
Нет, неправильно. Вопль дочери сковал его тело, но внутри этого тела вдруг начало происходить что-то новое, незнакомое, но — то, чего он ожидал где-то в глубине души, то, что ворочалось давно, вызывая либо странное отчуждение от происходящего, либо непонятный стыд непонятно перед кем… Глаза его обрели новую зоркость, и на миг мир преобразился, как на старых цересских рисунках, которые надо перевернуть, чтобы увидеть совсем другую сцену. Только мир вокруг не перевернулся, а вывернулся, цвет поменялся с тенью, цвета исчезли, и он вновь, после долгого перерыва, увидел перед собой заснеженную горную долину с дворцом Лютобога, огромное дерево перед ним — и несущегося прямо к нему Снегурко, совсем маленького на фоне дворца и дерева…
Потом всё возвратилось — песок, снег, люди и корабли, — но остался вбитый в грудь — ровно на том месте, где когда-то висел оберег Лютобога — раскалённый железный кол.
И через этот кол — или через пробитую им дыру — Акболат вывернулся наизнанку, как только что вывернулся перед ним мир.
Сначала он поднёс к лицу руки и посмотрел на них. Руки были как руки, на левой высокая рукавица из шершавой кожи, на правой — натёртые до блеска наперстни, сбитые в кровь костяшки пальцев, сломанный ноготь… он тронул лицо — гладко выбритое с утра, оно ещё не покрылось щетиной. Наверное, он никак не изменился внешне, и даже память хранила всё его прошлое, и давнее, и совсем близкое. Но он был уже кем-то другим, и не по мимолётным ощущениям, о которых шутил когда-то с Ягмарой, а по чему-то самому глубинному, основному, чему даже нет названия.
Потом он понял, что всё вокруг замерло, остановилось, онемело. Он посмотрел вверх — над головой неподвижно, словно вмороженные в лёд рыбы, висели вороны. Их было много…
Не прилагая никаких усилий, как будто делал это тысячи раз, он выбрал самого высоколетящего ворона и посмотрел его глазами. Интересовало его то, что происходит на реке выше по течению. Он не знал, почему его интересует именно это — но посмотреть было необходимо.
Там спустившиеся к земле тучи мешались со вздыбившимся льдом, и тонкие, неровные, похожие на трещины молнии рассекали эту бело-фиолетово-чёрную стену…
Вот чего он опасался, вот почему всматривался рано утром в ту сторону, вот почему торопил воинов… Он уже знал откуда-то, что настоящая смерть придёт по реке.
Так… Он ещё раз оглянулся, словно искал подтверждения своему решению, а потом оттолкнулся ногами и полетел к кораблю Сутеха. Всё, что было вокруг, так и оставалось недвижимым и неслышным, и только редкие снежинки или замёрзшие капли дождя больно клевали в нос и щёки.
Внизу проплыл обгорелый с кормы корабль, дальше был серый с переливами лёд, а за ним — корабль Сутеха, бронзовая колесница, белые кони, сам Сутех, рыжий конь Сюмерге, сама Сюмерге, вырывающаяся из рук огромных нубийцев в волчьих шубах, стражники с занесёнными мечами, девушки из её свиты, поднимающие луки…
Не забыть, сказал себе Акболат.
Он мягко опустился у основания мачты и сразу увидел след Ягмары: как бы полосу почти прозрачного тумана, уходящую в дверь надстройки. Он двинулся следом, раздвигая руками воздух — словно шёл в воде. След вёл вниз, он спустился и увидел Шеру, висящего в воздухе — чем-то отброшенный, он летел спиной вперёд, прижав уши и вытянув перед собой лапы. Не забыть, повторил Акболат.
Ещё вниз.
Мальчик-колдун стоял, подогнув колени, сильно наклонившись и подняв руки, словно на плечи ему уронили тяжеленный невидимый мешок с зерном. Чуть дальше, у раскрытого сундука, стояла, вытянувшись, Ягмара. Полупрозрачная змея обвивала её с ног до плеч и, держа на отлёте голову, разевала страшную пасть прямо ей в лицо.
Акболат подошёл к сундуку и заглянул внутрь. Диадема Индры лежала на дне. Он взял её, повесил на локоть, потом просто пустой рукой порвал змею. Она подалась легко, словно была сделана из бумаги. Акболат подхватил Ягмару, зажал подмышкой. Подхватил мальчика. Забрал кота, сунул за пазуху. Рук хватало — казалось, что их много…
Быстро поднялся наверх. Он уже приспособился к неподатливости воздуха, раздвигал его плечом. Оттолкнулся, целясь на вершину холма, где был утром. Опустился, положил на землю колдуна и Ягмару, на дочь сверху положил кота, на кота надел диадему, в неё же просунул руку Ягмары. Прыгнул обратно.
