Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
В руках у него появилась книга, забросившая меня сюда.
— Эльфы, эльфы, — он быстро переворачивал страницы. — Вот! Нечеловечески прекрасные. Нечеловечески же? Светловолосые. Так? Глаза как драгоценные камни.
— Какие камни? — я схватилась за голову. — Бриллианты?
— А что?
Я махнула рукой. Хорошо хоть не рубины.
— Уши длинные, острые, — закончил описание Мэйтин.
Ушей я не рассмотрела, но надеюсь, длинные — это не как у Будды, с оттянутыми до плеч мочками.
— Как надо длинные, — заверил бог.
— У Элизабет в роду были эльфы, — вспомнила я.
— В прошлом, после заключения мира, некоторые договоры скреплялись брачными союзами. Но редко: это людская традиция, эльфам она непонятна.
— Договоры? — расстроилась я. — А любовь?
— Между эльфом и человеком? О таком даже ты не писала.
— Рассказывай, — потребовала я. — О чем я писала, о чем не писала и о чем писала, но не так, как оно получилось.
— Получилось именно так, как писала, — заявил бог. — Понятнее писать надо.
Развлекалась я, вот и впихнула в книжку все, что хотелось. Канализацию, например. Поезда, дирижабли. Телефон, по которому из любого корпуса можно дозвониться ректору. Анализ крови: Мэг в третьей главе рассказывала…
Я с ненавистью поглядела на желтые бумажки: ускорила прогресс на свою голову!
— Нормально вышло, — утешил Мэйтин. — К тому же у нас тут магия, а это фактор немаловажный. Наука развивается другими темпами и идет другими путями. Разберешься по воспоминаниям Элси. А что не вспомнишь — сама узнаешь.
— Угу. Испытаю на собственной шкуре.
— Вот именно! В хорошем смысле, конечно.
И почему чем дольше я его знаю, тем меньше доверяю его словам?
Мэйтин мысленный вопрос проигнорировал.
— Куда сначала? — полюбопытствовал, кивнув на листочки с распоряжениями ректора.
— Кровь сдавать, — ответила я угрюмо. — Натощак, как положено.
Потом пороюсь в заемной памяти и наскребу что-нибудь на зачет по драконам. Нет, ну сложно было Оливеру оказаться одним из них?! Потому что белобрысый божок прав: если мир и люди, его населяющие, хотя бы на пятьдесят процентов реальны, без предназначения этот красавчик в Элси не влюбится. А в книжке все логично выходило.
— Логично? — Мэйтин насмешливо хмыкнул.
— Любовь зла, — промычала я. — И не такие влюбляются. И не в таких.
— A-а, в этом смысле…
— Ты же бог! — накинулась на него я. — Сделай так, чтобы он меня… ее полюбил!
— Я не такой бог.
— Ты никакой бог! Ничего не знаешь, ничего не можешь. Зачем такой нужен?
— Тебя вот привел, — передернул он плечами. — В твоей любимой античной мифологии боги тоже всемогуществом не отличались. Люди их все время обмануть норовили или украсть у них что-нибудь. Вот и я почти такой.
Бедный, несчастный, всеми обиженный. Обнять и плакать.
— Поплачь, если хочешь, — разрешил он с ухмылкой. — Только обниматься не лезь.
И исчез.
Вот же угораздило меня! Мир непонятно какой, ректор непробиваемый, эльфы нечеловеческие, бог ни на что, кроме как авторов в книжки заманивать, не способен.
Но вариантов нет: нужно со всем этим разбираться.
Для начала принесем новому миру кровавую жертву. Только сперва доберемся до жертвенника: больница располагалась на окраине академгородка, недалеко от кладбища. Чтобы выйти на ведущую туда дорогу, нужно было пройти между учебными корпусами алхимиков и иллюзионистов. Стоявшие близко друг к другу здания образовывали длинный коридор, куда не попадало солнце. К легкому морозцу тут добавился ветер, облюбовавший узкий проход, чтобы порезвиться вволю, и я шла, прикрыв лицо рукой. Не удивительно, что в какой-то момент споткнулась и едва не упала. Остановилась перевести дух… и охнула, увидев расплывающиеся на серой стене кровавые знаки…
— Мэйтин… Мэ-эй…
Путаясь ногами в юбках, я побежала к выходу из проулка. Красавец-ректор, неземная любовь и плотоядная корова — это одно, а вот это, простите, — совсем другое.
Мэйтин, где ты, когда нужен?!
— Элси! — окликнул кто-то.
Я обернулась. На требующегося мне бога стоявший в конце аллеи парень не походил. Среднего роста, крепко сбитый, с волнистыми каштановыми волосами до плеч и простоватым, но симпатичным лицом, он определенно кого-то напоминал. Но еще до того, как вспомнилось, кого именно, я почувствовала, что губы расплываются в улыбке, а ноги сами несут меня навстречу знакомому незнакомцу.
— Рысь! Хорошо, что ты здесь!
Марибет. Я бы даже сказала, полный Марибет.
Но теперь я знала, кто передо мной. Норвуд Эррол. Рысь.
ГЛАВА 3
Маги-оборотни — это совсем не то, что обычные оборотни. У таких, как Норвуд, смена ипостаси обуславливалась не только наличием звериного начала, но и особым магическим даром, не сопровождалась болезненными ощущениями и не грозила испортить одежду. Это по моей задумке. Во что она вылилась в реальности — бог знает.
Но бога поблизости не было.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил парень. — Тебя что-то напугало?
Элси открыла рот.
Я закрыла.
Это для Элизабет Рысь — друг. А я его вообще не знаю. Что с того, что я его придумала? Встречи с Оливером хватило, чтобы понять: мои фантазии не во всем совпадают с реальностью. А Норвуд еще и вертелся поблизости, когда появилась надпись.
— Что ты тут делаешь? — спросила я, стараясь не выдать подозрительности.
— Мэг сказала, что тебя вызвали к ректору. Решил поддержать. За что в этот раз?
— Ожившие чучела, — покаялась я. — А у тебя занятий нет, или прогуливаешь?
— У меня освобождение. Официально я готовлюсь к докладу. Но у меня все давно готово, и до пятницы я совершенно свободен.
Угу. Не пойти ли нам к кому-нибудь в гости, Пятачок? Например, к доктору Грину.
— Мне в лечебницу нужно, не проводишь? — я взяла парня под руку. Возражений ни от него, ни от Элси не последовало — значит, подобное было между ними в порядке вещей.
— Плохо себя чувствуешь? — заволновался Рысь.
— Нет, это по поручению милорда Райхона.
Студенческие попойки казались мне обычным явлением для юмористического фэнтези, а сейчас стало стыдно рассказывать, что меня послали сдавать кровь на алкоголь и наркотики.
— Ты какая-то молчаливая, — заметил Норвуд. — Сильно влетело от ректора?
— Нет.
На самом деле я еще легко отделалась. Оливер о чучелах совсем забыл. Если бы в прошлом месяце, когда шеф вызывал меня на ковер из-за ошибки в графиках, я ему в любви призналась, может, и премии не лишили бы.
— Не хочешь говорить? — Рысь, кажется, обиделся, но старательно не подавал вида. — Ну ладно.
В молчании мы дошли до обнесенного невысокой оградой трехэтажного здания из красного кирпича. Табличка над входом гласила, что оно и есть лечебница, и у меня не было оснований не верить несуразному сочетанию кириллицы и латиницы, в моей голове непонятным образом сложившемуся в слова.
— Подождешь меня тут? — спросила я оборотня, предупредив его намерение пойти со мной внутрь. — Я недолго.
Внутри больница напоминала… больницу. Да, на стенах не пластик, а покрытые лаком деревянные панели, вместо электрических лампочек — газовые рожки, сейчас не зажженные, пол паркетный, лепнина на потолке, но специфическую атмосферу лечебных учреждений ни с чем не перепутать.
Пройдя через пустой холл, я оказалась в коридоре, по обе стороны которого располагались одинаковые двери темного дерева, все как одна закрытые и без табличек. У окна за маленьким столиком сидела пожилая женщина в белом переднике поверх серого платья и в белом чепце.
— Добрый день, — поздоровалась я. — Скажите, пожалуйста, где я могу найти доктора Грина?
В памяти Элси не нашлось ничего об этом человеке, но сама я помнила, что в книге Грин упоминался в эпизоде, где Мэг рассказывала о практике в лечебнице. Когда это писалось, у меня в наушниках пела Сольвейг и топали тролли в пещере горного короля, а я придумывала имя для персонажа. Эдвард Григ — Эдвард Грин. Был композитор, стал доктор.
