Дети порубежья - Школьникова Вера (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Вэрд вошел в кабинет, сдвинул накопившиеся за последние дни бумаги, плеснул в кубок вина и залпом выпил:
– Я распустил крестьян по домам, если боги вообще прислушиваются к молитвам, они услышат отовсюду – незачем толпиться во дворе.
– Они любят Вильена. Он хороший лорд для своих людей.
– Да, хороший. – Вэрд рассеянно кивал, не глядя на жену.
Риэста не стала откладывать:
– Что вы сделаете с ними?
– Разве у меня есть выбор? Скоро тут будут дознаватели Хейнара, мы не сможем скрыть, что произошло, даже если захотим.
– Вэрд, они совершили преступление, но отдавать их дознавателям… Они ведь дети.
– Дети? – С раздражением переспросил старый граф, – этим детям пол века на двоих!
– Их возраст не имеет значения, вы и сами знаете.
Вэрд знал – близнецы не были приспособлены к взрослой жизни, окружающий мир, со всеми своими законами и правилами, словно не существовал для них. Шесть лет назад, когда закончился срок опеки, граф оставил все, как есть, даже не попытавшись отделить юношей. Он исполнил все, что должен был сделать опекун: мальчики получили хорошее образование, принятое в дворянских семьях. Они достаточно владели оружием, чтобы пойти в армию, могли стать чиновниками, жрецами, могли принести вассальную клятву и получить от графа земельные наделы, могли стать купцами… Они могли… Да все что угодно! Но не хотели ничего.
Близнецы как будто и не заметили, что выросли. Их не волновала жизнь за воротами замка, не беспокоила неопределенность, не интересовало собственное происхождение, братья не грезили о славе и богатстве, не жаждали приключений или любви. Вначале Вэрд пытался пробиться за эту стену безразличия, но скоро убедился, что несмотря на безукоризненную вежливость, Ллин и Мэлин не собираются делать для него исключения, и смирился. Он отвечал за них четырнадцать лет, будет в ответе и дальше. В конец концов, это во многом его вина, хоть Вэрд и не видел, как можно было воспитать близнецов иначе. Он делал для них все то же, что и для своих детей.
Голос жены вырвал его из размышлений, Риэста настойчиво повторяла:
– Я не верю, что они сделали это нарочно.
– Риэста, они не дети, это мы упрямо считаем их маленькими мальчиками, не способными отвечать за себя. При этом убивать у них прекрасно получилось! Но я поговорю с ними, быть может, они исправят, что натворили.
– И тогда?
– Вот тогда я и буду думать. В любом случае, нельзя все оставить, как есть. Они опасны для окружающих.
Близнецов заперли в их комнате, выставили охрану за дверью, стражники не рискнули находиться в одной комнате с магами. Ллин сидел в кресле, поджав под себя ноги, стараясь сделаться как можно меньше, и с недоумением рассматривал свои ладони. Такие обычные, до мельчайших черточек знакомые пальцы, длинные, чистые, с аккуратными бархатными ногтями, руки благородного бездельника. Они никогда не подводили его раньше, одинаково уверенно держа меч и кисть, перебирая струны и направляя поводья. Близнецы умели все, ни в чем, впрочем, не достигнув совершенства. Но сейчас он не понимал, что случилось.
Ллин помнил незнакомое ему ранее ощущение чистой, незамутненной ярости – обжигающе холодной, острой, пронизывающей насквозь, до боли, до выступающих жил на висках, до тонкой струйки крови, стекающей из уголка глаза. А потом ярость огненной волной срывается с ладоней, оставляя после себя пустоту, и он стоит над неподвижным телом Вильена, не сразу осознавая, почему тот не может подняться. А из-за плеча выглядывает брат, и в зеркале его зрачков он видит свое лицо – растерянное, опустошенное, испуганное.
Мэлин сидел на полу у его ног, нахмурившись. Они разговаривали без слов:
Золотое облако обволакивает ладонь, вопрос, непонимание.
Гнев. Огонь, на ладони проступает ожог.
Тело на полу, холод, смерть. Ощущение вины. Вопрос.
Горечь во рту, раздражение.
Отрицание вины, рыжий локон свивается в кольцо.
Он заговорил вслух, желая разбить тонкий лед тишины, сковавший воздух:
– Теперь она не выйдет замуж, траур. – Он не жалел Вильена, не беспокоился о его судьбе. Значение имел только брат, остальные люди, даже Тэйрин, всего лишь вещи – полезные и бесполезные. Молодой граф был бесполезной вещью, братья не собирались его ломать, но раз так случилось – ничего не поделаешь, сломанные вещи выбрасывают.
– Свадьба через год. Она уедет.
– За год многое может случиться.
Мэлин прижался щекой к ладони брата:
– Мы не хотели.
– Никто не поверит.
– Разве это важно?
– Нет. Но мы не сможем забрать Тэйрин. – Ллин указал на запертую дверь.
Мэлин с сомнением покачал головой:
– Она не захотела уйти с нами. Странно. – До сих пор близнецам не доводилось сталкиваться с открытым неповиновением, быть может потому, что в своей самодостаточности они ничего не требовали от окружающих.
– Мы не успели. Она бы согласилась. – Ллин коснулся своих губ, вспоминая поцелуй, Мэлин кивнул, разделив с братом воспоминание.
– Тэйрин глупая, но она наша.
Стоило, пожалуй, поговорить с ней раньше, а не в день помолвки, но братья как-то не задумывались, что девушка может отказаться бежать. А посвятить ее в подробности плана заранее – рискованно, еще проболтается служанке или матери. Несмотря на всю свою оторванность от реальности, близнецы понимали, что красть благородных девиц от алтарей – нехорошо, и готовили побег втайне.
Они собрали достаточно денег, чтобы добраться до Кавдна через земли варваров и Ландию, а оттуда – на Лунные Острова. Корабли империи давно уже не заплывали так далеко, а лунные эльфы, если верить старым летописям, охотно позволяли людям жить в своих поселениях. И уж кому-кому, а эльфам точно будет все равно, почему молодая девушка живет с двумя мужчинами.
Стражник нехотя посторонился – старый граф совсем от горя обезумел – без охраны в колдовское логово идет, даже жреца с собой не взял. Случись что, на кого графство останется? На семилетнего мальчишку-внука и женщин? Вот соседи-варвары обрадуются, сразу зачастят в гости, только успевай отмахиваться. Сам он и за дубовой дверью не чувствовал себя в безопасности, но приказ есть приказ – надо будет, и к Проклятому в пасть полезешь. Стражник затворил за господином дверь и торопливо зашептал молитву, кашляя от тяжелого аромата смолы, заполнившего коридоры замка.
Вэрд остановился на пороге – в комнате царил полумрак, закрытые ставни не пропускали солнечные лучи, свет проходил через частую решетку вверху окна и рассыпался пятнами по перламутровой поверхности изящного столика, не доставая до кресла, где устроились близнецы.
Он подошел поближе, один из братьев неторопливо встал, второй остался сидеть в кресле. Вэрд в который раз подивился причудам крови – казалось, что у этих юношей никогда не было отца, так они походили на свою мать. Та же золотистая кожа, не поддающаяся зимним холодам и промозглой осени, та же порывистость в движениях, чудом сочетающаяся с ловкостью, тот же отрешенный взгляд – вроде бы и смотрят на тебя, а не видят, слушают, а не слышат. Он молчал, не находил слов, не находил в себе сил обратиться к этим юношам, в одночасье ставшими из пусть странных, но членов семьи, чужими, нелюдями.
Ллин заговорил первым, так и не встав из кресла:
– Мы не хотели, чтобы так случилось, – и, резко вскинув голову, почти выкрикнул, – Вильен не должен был вмешиваться!
Вэрд с изумлением расслышал в голосе юноши обиду. Убийца обижен на жертву! Преступник всегда пытается переложить вину на обстоятельства: то деньги закончились, а дома дети малые, семеро за одну ложку хватаются, то трактирщик, мерзавец, вино разбавляет, пьется, как вода, и не заметишь, что пьян, то девица сама перед насильником подолом виляла. Но неужели близнецы настолько глупы, что надеются убедить отца, будто его сын сам виноват, что защищал свою сестру? А Ллин продолжал:
