Владычица Озера - Сапковский Анджей (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Мэтр Робин Андерида первым заметил приближающегося императора и согнулся в поклоне. Стелла Конгрев, графиня Лиддерталь, встала и сделала реверанс, быстрым жестом приказав проделать то же сидевшей в резном кресле девушке.
– Приветствую дам, – кивнул Эмгыр вар Эмрейс. – Приветствую и тебя, мэтр Робин. Как идет работа?
Мэтр Робин быстро откашлялся и снова поклонился, нервно вытирая пальцы о халат. Эмгыр знал, что художник страдает острой агорафобией и болезненно робок. Но кому это мешает? Главное – как он пишет.
Император, как обычно во время поездок, был одет в офицерскую форму гвардейской бригады «Импера» – черные доспехи и плащ с шитьем, изображающим серебряную саламандру. Он подошел, взглянул на портрет. Вначале на портрет – и лишь потом на модель. Худенькую девушку со светлыми волосами и грустными глазами. Одетую в белое платьице с зелеными рукавчиками и высоким вырезом, в котором виднелось колье из перидотов.
– Прекрасно, – бросил он в пустоту – так, чтобы непонятно было, что́ именно он хвалит. – Прекрасно, мэтр. Извольте продолжать, не обращайте на меня внимания. Позвольте вас на одно слово, графиня.
Он отошел к окну, принуждая ее идти следом.
– Я выезжаю, – сказал он тихо. – Государственные дела зовут, благодарю за гостеприимство. И за нее. За принцессу… Хорошая работа, Стелла. Вы вполне заслуживаете похвалы. Обе. И ты, и она.
Стелла Конгрев низко присела в изящном реверансе.
– Ваше императорское величество слишком добры к нам.
– Не хвали дня до захода…
– Ах, – графиня слегка поджала губы, – значит, так.
– Значит, так.
– И что будет с ней, Эмгыр?
– Не знаю, – ответил он. – Через десять дней я возобновлю наступление на Севере. Оно обещает быть нелегким. Очень тяжелая война. Ваттье де Ридо следит за направленными против нас заговорами и противодействующими группировками. К разным, самым различным действиям может принудить меня забота о безопасности государства.
– Это дитя ни в чем не виновно.
– Я сказал – безопасность государства. Безопасность государства не имеет ничего общего со справедливостью. Впрочем… – Он махнул рукой. – Я хочу с ней поговорить. Наедине. Подойди поближе, княжна. Ну, давай, давай. Быстрее. Император приказывает.
Девушка низко присела. Эмгыр внимательно смотрел на нее, мысленно возвращаясь к столь чреватой последствиями аудиенции в Лок Гриме. Он был признателен, более того, восхищался Стеллой Конгрев, которая за минувшие шесть месяцев сумела превратить неуклюжего утенка в маленькую аристократку.
– Оставьте нас, – приказал он. – Прервись, мэтр Робин, промой кисти, скажем. Тебя, графиня, прошу подождать в приемной. А ты, княжна, пройди со мной на террасу.
Выпавший ночью мокрый снег растаял в первых лучах утреннего солнца, но крыши башен и навесные бойницы замка Дарн Рован все еще были влажными и блестели так, словно там что-то горело.
Эмгыр подошел к балюстраде. Девушка, как предписывал этикет, держалась в шаге позади него. Нетерпеливым жестом он подозвал ее и велел подойти ближе.
Долго молчал, обеими руками опершись о перила, вглядываясь в горы и покрывающие их вечнозеленые тисы, резко контрастирующие с меловой белизной каменистых склонов. Поблескивала река – лента расплавленного серебра, змеящаяся по дну котловины.
В воздухе чувствовалась весна.
– Я слишком редко здесь бываю, – бросил Эмгыр.
Девушка молчала.
– Слишком редко приезжаю сюда, – повторил он, поворачиваясь к ней. – А ведь здесь места прекрасные и спокойные. Красивый пейзаж… Ты согласна со мной?
– Да, ваше императорское величество.
– В воздухе уже чувствуется весна. Я прав?
– Да, ваше императорское величество.
Снизу, с придворцовой площади, доносилось пение, перекрываемое скрипом, бряцанием и звоном подков. Эскорт, уведомленный о том, что император собирается отбыть, спешно готовился в путь. Эмгыр помнил, что среди гвардейцев есть один, который любит петь. Часто. И независимо от обстоятельств.
– Хорошая баллада, – сказал Эмгыр задумчиво, поглаживая тяжелый золотой императорский альшбанд [7].
– Хорошая, ваше императорское величество.
«Ваттье уверяет меня, что уже напал на след Вильгефорца. Что найти его – дело нескольких дней, самое большее – недель. Предателям отрубят головы, а в Нильфгаард привезут настоящую Цириллу, королеву Цинтры, надо что-то делать с двойником!»
– Подними голову.
Она подняла.
– У тебя есть какие-нибудь желания? – неожиданно резко спросил он. – Жалобы? Просьбы?
– Нет, ваше императорское величество.
– Правда? Любопытно, однако. Ну, я ведь не могу приказать, чтобы они у тебя были. Подними голову, как пристало принцессе. Надеюсь, Стелла обучила тебя хорошим манерам?
– Да, ваше императорское величество.
«Действительно, хорошо выдрессировали, – подумал он. – Сначала Риенс, потом Стелла. Заставили как следует выучить роль, угрожая, вероятно, что за ошибку или оговорку она заплатит муками и смертью. Предупредили, что ей предстоит играть перед суровой, не прощающей ошибок аудиторией. Перед страшным Эмгыром вар Эмрейсом, императором Нильфгаарда».
– Как тебя зовут?
– Цирилла Фиона Элен Рианнон.
– Твое настоящее имя?
– Цирилла Фиона…
– Не испытывай моего терпения. Имя!
– Цирилла… – Голос девушки надломился словно веточка. – Фиона…
– Достаточно, во имя Великого Солнца, – сказал он сквозь зубы. – Довольно.
Девушка громко засопела. В нарушение этикета. Губы у нее дрожали, но этого этикет не возбранял.
– Успокойся, – приказал он тихо, почти мягко. – Чего ты боишься? Стыдишься собственного имени? Боишься его назвать? С ним связано что-то неприятное? Если я спрашиваю, то лишь потому, что хотел бы иметь возможность назвать тебя твоим истинным именем. Но для этого надо знать, как оно звучит.
– Никак, – ответила девушка, и ее огромные глаза неожиданно заблестели, будто подсвеченные пламенем изумруды. – Потому что это имя никакое, ваше императорское величество. Имя в самый раз для того, кто есть никто. До тех пор, пока я остаюсь Цириллой Фионой, я что-то значу… До тех пор, пока…
Голос сорвался так резко, что она невольно схватилась за горло, будто на ней было не колье, а удушающая гарота. Эмгыр продолжал сверлить ее взглядом, по-прежнему мысленно одобряя действия Стеллы Конгрев. Но вместе с тем он испытывал злобу. Злобу неоправданную, беспочвенную, а потому особо злую.
«Чего я хочу от этого ребенка? – думал он, чувствуя, как злоба заполняет его, вскипает, вздымается пеной, словно пар в котле. – Что мне нужно от ребенка, которого…»
– Знай, я ни в коей мере не причастен к твоему похищению, девочка, – неожиданно для самого себя резко сказал он. – Ни в коей мере. Я не отдавал такого приказа. Меня обманули…
Его душила злость на самого себя. Он понимал, что совершает ошибку. Уже давно следовало закончить разговор, закончить надменно, властно, грозно, по-императорски. Следовало забыть о девчонке и ее зеленых глазах… Какое она имеет значение? Она – двойник, подделка, у нее нет даже собственного имени. Она – никто и ничто. А императоры не беседуют с теми, имя которым «никто». Императоры не признаются в ошибках тем, имя которым «никто». Императоры не просят прощения и не каются перед теми, которые…
– Прости меня, – сказал он, и слова эти – чужие и неприятные – прилипали к губам. – Я совершил ошибку. Конечно, я виновен в случившемся. Виновен. Но вот тебе мое слово: больше тебе ничто не грозит. Больше с тобой ничего плохого не случится. Никакой несправедливости, никакого унижения, никаких неприятностей. Ты не должна бояться.
