Властелин мургов - Эддингс Дэвид (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Многократно отражающееся эхо мешало различить слова, но Гариону показалось, будто он слышит голос Эрранда. Он устремился в темную галерею, ориентируясь только на звук.
Поначалу в галерее было темно, поскольку ею не пользовались, и Гарион шел на ощупь, касаясь рукой грубой поверхности скальной стены, но, повернув за угол, он увидел идущий откуда-то спереди свет - странное немигающее белое излучение, не похожее на привычное зеленоватое фосфоресцирующее сияние пещер и переходов этого сумрачного мира. Коридор вдруг резко свернул влево, и Гарион увидел Эрранда, разговаривающего с высоким человеком в белой одежде. Глаза ривского короля расширились от неожиданности: свет исходил от этого человека.
Гарион почувствовал трепет от присутствия неземного существа.
Излучавший сияние, не оборачиваясь, пригласил спокойным, тихим голосом:
- Бельгарион, присоединяйся к нам.
Гарион почувствовал, что дрожит, и беспрекословно подчинился незнакомцу.
Потом фигура в белом обернулась к нему: на Бельгариона смотрело неподвластное времени лицо самого Ула.
- Я наставляю молодого Эрионда относительно той задачи, которая предстоит ему, - произнес отец богов.
- Эрионда?
- Да, Эрионд - это его имя, Бельгарион. Пора ему отказаться от детского имени и пользоваться своим настоящим. Как ты носил простое имя Гарион, так и он прикрывался этим Эррандом. Есть в этом своя мудрость, ибо подлинное имя человека, которому предстоят большие дела, может зачастую до поры до времени представлять для его владельца опасность.
- А хорошее имя, правда, Бельгарион? - с гордостью спросил Эрионд.
- Прекрасное, Эрионд, - согласился Гарион.
Шар на рукояти большого Ривского меча в ножнах, висевшего за спиной у Бельгариона, засиял голубым в ответ на безукоризненно белое сияние Ула, и бог кивнул, заметив этот жест Шара.
- Задача стоит перед каждым из вас, - продолжал Ул, - и перед всеми, кто вас сопровождает. Все эти задачи должны быть выполнены до того, как состоится новая схватка Дитя Света и Дитя Тьмы.
- Пожалуйста, скажи мне, святой Ул, - обратился к богу Гарион, - как там с моим сыном?
- Он жив и здоров, Бельгарион. Тот, кто удерживает малыша, заботится о нем, и в настоящий момент ему ничто не угрожает.
- Благодарю тебя, - с искренней признательностью промолвил Бельгарион, потом приосанился и спросил: - в чем состоит моя задача?
- Твоя задача, Бельгарион, уже открыта тебе келльской прорицательницей. Ты должен перекрыть Зандрамас путь к Сардиону, потому что если Дитя Тьмы доберется вместе с твоим сыном до этого страшного камня, то на заключительном поединке Тьма одержит верх.
Гарион напрягся, прежде чем задать последний вопрос, потому что боялся ответа, и наконец выпалил его:
- В Ашабских пророчествах сказано, что Владыка Тьмы придет снова. Означает ли это, что Торак возродится и мне предстоит снова вступать с ним в поединок?
- Нет, Бельгарион, мой сын не вернется. Твой пламенный меч лишил его жизни, его больше нет. На новой встрече враг будет более опасным. Дух, который вселился в Торака, нашел новый сосуд. Торак был далек от совершенства, ему не хватало гордости. Тот, кто станет на его место - если тебе не удастся выполнить свою роль, - окажется непобедимым. И никакой меч - ни твой, ни все мечи этого мира - будет не в состоянии поспорить с ним.
- Значит, придется сразиться с Зандрамас, - с горечью произнес Гарион. - У меня для этого есть веская причина.
- Поединок между Дитя Света и Дитя Тьмы - это не ваша с Зандрамас встреча, - сказал Ул.
- Но ведь Зандрамас Дитя Тьмы, - возразил Гарион.
- В настоящее время - да. Так же, как в настоящее время ты - Дитя Света. Но сия тяжелая ноша перейдет с плеч каждого из вас на плечи других до того, как состоится решающий поединок. Знай это. Череда событий, начавшаяся рождением твоего сына, должна завершиться в определенное время. Тебе и твоим товарищам предстоит многое сделать до грядущего поединка. Если ты или кто-то из них не справится со своей задачей, то все наши многовековые усилия пойдут прахом. Решающий поединок Дитя Света и Дитя Тьмы должен состояться, и необходимо соблюсти при этом все условия, ибо в результате этого поединка все то, что разрозненно, станет одним целым. Судьба этого мира - так же, как и всех других миров, - находится в твоих руках, Бельгарион, и исход поединка будет зависеть не от твоего меча, а от выбора, который тебе предстоит сделать. - Отец богов с любовью посмотрел на обоих. - Не бойтесь, сыны мои. Хотя вы в чем-то и различны, но оба едины по духу. Помогайте и поддерживаите друг друга, и пусть вас согреет мысль, что я с вами.
Сияющая фигура исчезла, и по пещерам улгов прокатилось эхо - такое, словно перед этим прозвучал невообразимо огромный колокол.
Глава 2
Безмятежность сошла на Гариона, нечто похожее на ту спокойную решимость, с которой он выходил на поединок с Тораком на руинах Города Ночи на расстоянии в полмира отсюда. Вспоминая ту страшную ночь, он начал понимать обескураживающую правду. Искалеченный бог не рвался к чисто физической победе, он всей своей мощью пытался подчинить себе всех окружающих, и поражение ему нанес в конечном итоге не столько пламенный меч Гариона, сколько твердый всеобщий отказ уступить его воле. Хотя зло казалось непобедимым в мире Тьмы, оно стремилось к обладанию и Светом, и только капитуляция мира Света могла привести к победе Тьмы. И пока Дитя Света оставалось твердым и несгибаемым, его было не победить. Стоя в темной пещере, где гулко перекатывалось эхо, вызванное отбытием Ула, Гарион, казалось, читал мысли своего врага Зандрамас. Тот, несомненно, испытывал тот же страх, какой в свое время гнездился в душе Торака.
Потом Гарион понял еще одну правду, одновременно настолько предельно простую и глубокую, что она потрясла его. Такой вещи, как Тьма, не существует!
То, что казалось таким всеохватывающим и грозным, было всего лишь отсутствием Света. И пока Дитя Света будет держать это в голове, Дитя Тьмы никогда не сможет победить. Торак в свое время знал это, теперь знает Зандрамас, и Гарион наконец понял эту истину и возликовал в душе.
- Легче становится, когда поймешь это, правда? - тихо спросил молодой человек, которого прежде они звали Эррандом.
- Ты знаешь, о чем я подумал, да?
- Да. А тебе это неприятно?
- Да нет. Пожалуй, нет.
Гарион осмотрелся по сторонам. Галерея, где они находились, окунулась в полный мрак после исчезновения Ула. Гарион знал дорогу назад, но идея, которая только что пришла ему в голову, требовала какого-то подтверждения. Он повернул голову и обратился к Шару на конце рукояти большого меча:
- Ты не смог бы дать нам немного света?
Шар ответил голубым сиянием, и одновременно в голове зазвучала прозрачная песня Шара. Гарион взглянул на Эрионда.
- Пойдем обратно? А то тетушка Пол немного забеспокоилась, увидев, что тебя нет.
Следуя пустынной галереей, Гарион с чувством обнял своего друга за плечи.
В этот момент оба испытывали радость от единения душ и взаимной симпатии. Они вышли из галереи и оказались на краю провала, освещенного слабыми точечками огней. Снизу доносился шепот далекого водопада.
Гарион внезапно вспомнил случай, произошедший днем раньше.
- А что это такое - насчет тебя и воды? Ну, вчера, когда тетушка Пол всполошилась? - с любопытством в голосе спросил Гарион.
Эрионд рассмеялся.
- Вон ты о чем. Когда я был маленький и мы переехали в дом Польгары в Долине, то я часто падал в реку.
- По мне - так это вполне естественно, - рассмеялся Гарион.
- Этого уже давно не случалось, но Польгара думает, что я приберегаю эту привычку до поры до времени.
Гарион рассмеялся. Они шли уже по коридору с каморками по сторонам, который вел в пещеру Горима. Улги бросали в их сторону удивленные и беспокойные взгляды.
- Ой, Бельгарион, - спохватился Эрионд, - Шар-то все горит.
