Сага о бескрылых (СИ) - Валин Юрий Павлович (книги TXT, FB2) 📗
— Глупая зависть — есть грех, — проворчал Яр-Клыкач. — Когда Хиссис наш будет, еще не таких кораблей настроим.
— Пожалуй, и эта красавица под нас ляжет, — предрек Укс.
Шпионы Храма засмеялись.
Когда задание выполнено, обратная дорога всегда легче. Корабль переправил в Хиссис новую порцию миссионеров и груза нэктара. Ну и там слегка поработали моряки, создавая задел на ближайшее будущее. Из пятнадцати человек потеряли только четырех, да и тех смехотворно — отравились сдуру словно суплежуи береговые. Каким образом в котел попала двузубка с ее ядовитыми молоками — опытная команда «Фоса» так понять и не смогла — ведь у всех на глазах рыбу ловили и в котел загрузили. Истинное наважденье. Хорошо, что Укс подозрительный запашок унюхал, и заорал. Успевшие похлебать варева еще возмутились. Правда, их тотчас и скрутило. Ну, Святое Слово, оно ведь знает, когда неудачников надлежит из мира прибрать.
Двое десятников Храма не спеша пошли к поселку. Теснились между скал кривоватые хижины да козьи загоны, ближе к берегу стоял дом побольше, с многочисленными навесами: пусть глушь глушью, но гостевой дом местные поставили — ловчат лишний медный «щиток» с усталых моряков урвать.
— Завтра с рассветом выйдем, — напомнил Яр-Клыкач. — Не как давеча, на проклятом Совьем островке.
— Эх, так там пока наших дурачков закопали. Кто ж знал, что так обсядутся наши орлы? — вздохнул Укс.
За потерю четырех опытных бойцов еще придется отвечать. Вроде и мелочь, но строг Мудрейший Жрец Ронхаб. Оно и понятно, людей у Храма предостаточно, вот храбрецов с мозгами насчитаешь куда поменьше. Впрочем, экипаж «Фоса» свой долг выполнил — вернувшихся моряков Верховный жрец накажет со снисхождением.
Десятники двинулись наверх — к дому и тому навесу, что по островной бедности звался «таверной». Пива здесь не имелось, — от севера далековато, но местной бражки — хоть залейся.
Огромные морские сапоги Яр-Клыкача увязали в гальке — рослый и грузный моряк сопел под нос проклятья. Поджарому, если не сказать субтильному Уксу было куда проще — уже взбегал по тропинке. Мягкие, местами протертые до дыр сапоги движению не мешали — промочить ног десятник не боялся, а тяжелую обувь не любил. Он вообще был легок на ногу: поджарый, синеглазый и улыбчивый, что особенно нравилось дамам, девкам и прочей безмозглой бабской стае. Даже сломанный нос моряка не портил. Многие полагали, что черноволосый парень выглядит помоложе своих лет, правда, никто не догадывался насколько именно «моложе». Да и зачем моряку возраст? Раз лыбится и пара «корон» в кошеле бренчит — значит, еще вполне живой. А шрам на коротко стриженой башке и сапоги стоптанные — так ведь не из зажиточных горожан, чего уж скрывать.
Яр-Клыкач взобрался следом за своим легконогим спутником. Еще раз вместе оценивающе посмотрели на корабли.
— У них же и смола совсем иная, — пробурчал здоровяк. — Ежели в такую знатную смольцу распоследнюю потаскушку макнуть — приклеишься поплотней, чем к той Счастливой Деве, с которой ихнюю ростру и вырезали.
— У тебя одно свербит, — усмехнулся Укс. — Уж терпел бы до храмовых кобылищ.
— Жрицы — то дело богоугодное. А здесь можно кого и посвежей подцепить. Островитянки, они ж готовы за медяк под козла крабом встать. А то и просто за глаза. За синие, — Яр-Клыкач хохотнул и дружески хлопнул товарища по плечу. — Пошли, брат, я курицу пожарить заказал.
Он двинулся к навесу — Укс коротко глянул вслед. За медяк так за медяк. Уговорил. Днем раньше, днем позже — Логос-созидатель не возражает. Может и к лучшему.
Яр-Клыкач обернулся, призывно махнул широкой лапой. Укс улыбнулся. Курица — тоже дело вполне богоугодное.
Подошел арх
[3]
Ирон, сидели втроем, неспешно раздирали тощую и голенастую пережаренную курицу, запивали кислой бражкой. Когда солнце коснулось дымки на горизонте и у храмовых моряков начали вздрагивать руки, Яр-Клыкач достал флягу, серебряную мерку, бережно нацедил, разлил порции по кружкам с остатками бражки. Сглотнули, и сразу похорошело. Истинное чудо — нэктар, освященный самим Храмом.
— Щас пойду, девку найду, — мечтательно прохрипел Яр-Клыкач.
— Хвостатую? — ухмыльнулся Ирон.
— Да хоть какую, — благодушно махнул лапой Яр-Клыкач.
Укс с архом засмеялись. Ведь найдет, упертый. С Клыкачем ходили по морю не первый год, бок о бок рубились невесть сколько раз, у Белых островов так он почти в одиночку «Фос» своей бычьей яростью и выручил. Да и сейчас в Хиссисе, когда на стражников напоролись, не сплоховал. Но есть у десятника слабое место — то, что промеж ног.
— Валяй, ищи, — сказал Ирон. — Только не обезьяну завлекай, а то парней с «Девы» вообще без ужина оставишь.
Среди моряков частенько врали, что на Нимархе козлятину экономят, вместо нее мелких мартышек на островах бьют и гостям скармливают. Глупости, конечно, привкус обезьятины никакой бражкой не забьешь. Но кто ж из моряков лишний раз приврать откажется?
— Во, уже шумят, — качнул головой в сторону громких голосов Укс, — за дальними столами сбились в кучу гребцы с «Девы», сквернословили и стучали кружками в ожидании козлино-обезьяньего рагу.
— Подерутся, — равнодушно заметил Яр-Клыкач. — Может, им сразу пару морд раскровянить? Не, сначала девку найду. Идешь, Укс?
— Не, спать лягу. Что-то котел ломит, — Укс, морщась, пощупал шрам под волосами. — Вроде для смены ветра рановато, а, Ирон?
— Чудится тебе. Дыхни вечер поглубже — чуешь? Завтра тот же ветер сохранится. Хорошо с утра пойдем, резво.
— Ну и слава Храму. Эх, думаю шибко много, вот башка и дуреет.
Комнаты в «таверне» были продувные в прямом смысле слова — высокий настил на каменных столбах-колоннах, наверху жерди, меж них растянуты циновки. Гости кое-как взберутся по шаткой лестнице, зато крысы со змеями в «номера» едва ли залезут, да и от паука-миловца
[4]
частичная, но защита. Зимой здесь, конечно, спать не будешь, — так какие же гости на Нимархе в штормовой сезон? А так уютно: подушка, соломой набитая, одеяло — ну, их при свете дня лучше и не разглядывать, это все знают.
Укс прислушался. Левее храпели — соседняя «комната» или через одну — не разберешь. Да и разницы нет. Десятник скинул полотняную куртку, остался в безрукавке, открывающей густо татуированные руки — орнамент во тьме казался одноцветным, но на самом деле украшена кожа была сложно и трехцветно: красные, синие и черные спирали и узоры убегали моряку на плечи и спину.
Укс на цыпочках шагнул к задней стене комнатушки. Оружие за поясом, деньги на месте. Шпион раздвинул циновки, высунул голову. Доносился шум от навеса со столами — неугомонные гребцы подрались, помирились, и опять наливались бражкой. Укс взялся за жердь настила, выскользнул во тьму, повис легкой тенью. Ну, не такой уж легкой — настил угрожающе скрипнул, и десятник, беззвучно помянув Храм, у коего стило на его жирное Слово уж давно вообще не встает, беззвучно спрыгнул на землю.
Куда и к кому идти Укс знал. Среди островитян знакомцы имелись, дело пустяковое, за «корону» охотно сработают. Тут главное не опоздать.
…Назад Укс успел — взобрался по столбу, подтянулся… Под навесами опять дрались — славные парни на «Деве», пускай еще повеселятся…
…Ждать не надоедает — если привыкнуть ждать. Укс сидел на корточках — сквозняк из щелей холодил голые ягодицы — штаны пришлось снять для достоверности. Десятник машинально поглаживал обломок жерди, думал о том, что близится осень. Видимо, Мудрейший поход на Хиссис откладывать не станет — к чему терпеть такие убытки, отряды кормить? А если распустить воинство, оно немедля вновь городским сбродом станет, забывшим с какого конца за копье хвататься.
