Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Задержите этого человека. Сдай оружие, Каргин! Препроводите его в дежурную часть ГУВД. Прямо сейчас!
Вообще-то следовало бы дождаться дежурной группы, но Дремов знал, что делает. И когда мы отъехали от места происшествия километров на пять, навстречу нам попались две черные «волги» с синими маячами на крышах. Они неслись очень быстро, завывая сиренами и совершенно не обращая внимания на других участников движения. И я невольно кивнул своим мыслям: правильно сделал, попросив Дремова меня задержать. Какую-то отсрочку все-таки получил. Из ГУВД они меня все равно выдернут, это без всякого сомнения, но я уже буду отмечен по учету доставленных — живой, здоровый, безоружный. И нельзя будет списать меня в расход, объявив, что я начал стрелять и потому им пришлось открыть огонь на поражение.
Вообще, честно сказать, я так и не понял — что это было. Если меня хотели бы прижать за рэкет — зачем им меня убивать? Пришли в офис, тихо арестовали и увезли. Всем известно — я никогда не нападаю на ментов — если сами не начнут. И сам бывший мент.
Если хотели убрать — зачем так громко? Тупо — толпой народа, на окраине города, на шоссе! В принципе — любого человека можно убрать очень даже легко и просто. Уж я-то про это все знаю! Ибо на моем счету…уже и не помню сколько. Тридцать? Сорок? Пятьдесят человек? И это только по «заказам» Сазонова. А еще — те, кого я убил в процессе чистки Города — сам, без чьей-либо подсказки. У меня как говорится руки не то что по локоть в крови — у меня даже макушка в этой красной жидкости! Я в ней просто плаваю!
Ехать до ГУВД не так уж и долго — минут пятнадцать, так что пока эти черти доедут до места, пока разберутся, что меня на месте происшествия нет — я уже буду в «обезьяннике». Меня зарегистрируют и отметят, что я жив и здоров, и чего им не желаю.
Так оно и вышло, и кстати — на удивление быстро. Видать Дремов шепнул лейтенанту волшебные слова, после которых тот начал копытами рыть землю, и заставил дежурного по ГУВД так же яростно поскрести пол УВД своими начищенными до блеска штиблетами. К тому времени, как фейсы меня взяли — я уже был оформлен по всем правилам, и спокойно, насколько это можно было в данных обстоятельствах — обдумывал свои последующие действия. И соответственно — все происшедшее.
О том, что погибла моя подруга и были убиты мои ближайшие соратники — я старался не думать. Вообще — не думать! Иначе я начну выть и кидаться на стены, а это для меня сейчас слишком роскошное удовольствие. Тут ведь какое дело — я себя уже давно списал со счетов в этой жизни после того, как погибла моя семья. И жил я только для того, чтобы мстить. Мстить тем, кто убил мою семью. А когда отомстил — я должен был отдать долги — Сазонову. Как мы с ним и договаривались. Я не спрашивал, когда долго будет уплачен — просто делал то, о чем он просил. Или приказывал? Сазонов указывал мне цель, вкратце рассказывал, чем эта цель мешает жить людям и в чем заключается ее прегрешение, и я убирал этого человека — в любом городе, и любым возможным способом.
Мои соратники не знали о моей «работе» на Сазонова. Да, я время от времени куда-то исчезал, но потом снова появлялся, и ничего им не рассказывал. И что? Какое им дело, что у меня за дела? Я начальник, если уж на то пошло. Не царское дело осведомлять своих подданных о личных делах.
А вот все местные дела творили уже они. Под моим контролем, конечно.
Кстати, часть целей устранили именно они — не зная, что приказ получен от Сазонова. Сазонов для них был тренером, а еще — травником и врачом, который делает им очень полезные уколы. Какие именно? Полезные!
Пытались выспрашивать, но поползновения сразу были пресечены. Не их дело — какие именно уколы! Главное, что после уколов увеличивается скорость реакции и сила. А большего вам знать и не надо.
Честно сказать, я и сам не знал, что это за уколы. Вначале мне было безразлично. Ведь я мертвец! Я самурай, который все свою жизнь готовится к смерти! Сделал свое дело — и умер. И пусть даже эти уколы убивают через какое-то время — ну и что? Зато они позволяют мне выполнить мою задачу! А мертвецу уже все равно.
Я как-то спросил Сазонова — сам-то себе, что, колет эти уколы? Или нет? Думал — не ответит. У нас с ним была договоренность: я спрашиваю, он честно отвечает. Если не может ответить, но знает ответ — просто говорит: «табу». В этот раз он молчал секунд тридцать, и когда я уже не ждал ответа, сказал: «Нет. Я эти уколы не применяю. Я с детства мутант с ненормально быстрой реакцией и ненормальной силой. Кроме того, в своей жизни я побывал в таких местах, где для улучшения человеческой породы использовали древние, иногда очень жестокие методы воспитания и специальные, неизвестные западному человеку лекарственные средства. То, что вам колют — это производное от тех средств, что я употреблял в натуральном виде. И это все, что я могу тебе сказать Больше прошу меня на эту тему не спрашивать. А что касается твоих напарников — на эту тему мы уже говорили».
Ну да, говорили. Он мне запретил что-либо говорить моим…хмм…подельникам. Соратникам. Тренировал их, колол им уколы этого препарата, а потом вдруг прекратил и колоть и тренировать. Почему именно — я узнал потом, от него самого. Сазонов вдруг сообщил, что прекращает курс лекарства потому, что как оказалось — оно может вызывать непредсказуемые побочные явления. И что он очень удивлен, что у меня никаких «побочек» оно не дало.
Потрясающее известие, ага! Ты вначале колешь мне лекарство, которое нигде и никто не проверил, а потом сообщаешь, что завтра я могу превратиться в инвалида, либо сумасшедшего! Молодец, правда? Ощущение такое, что некая корпорация решила испытать на мне и моих подчиненных этот самый чертов препарат, ничуть не заботясь о нашем здоровье. Как это называется у них? Клинические испытания? Вот и испытали, черт подери!
А перестал он колоть препарат после того, как я ему рассказал о том, что у моих ребят случаются неконтролируемые приступы ярости. Например, Янек однажды разрубил на куски некого авторитета, который попытался дать нам «ответку». Я послал моего соратника на «стрелку», и Янек разобрался с авторитетом таким вот образом. Вначале вырубил этого самого бандюгана и его двух телохранителей, а потом вывез их за город, и там рубил топором — живого, по кусочкам, следя за тем чтобы тот жил как можно дольше.
Никогда не одобрял подобного зверства, и пусть Янек мой боевой товарищ, и можно сказать друг — тогда у нас с ним получилась очень большая размолвка, о которой я рассказал Сазонову. Откуда я узнал о том, что именно сделал Янек? Так он ведь не один был, с помощниками. Со своей бригадой.
Но не только потому Сазонов больше не колол препарат моим бойцам. Еще — он сказал, что я должен быть сильнее и быстрее соратников, в противном случае, когда они вдруг решат, что я им не нужен и попытаются меня убрать, я не смогу им противостоять. Я должен быть сильнее и быстрее не только любого из них — я должен быть быстрее и сильнее всех их, вместе взятых! Вот почему он не только продолжал вводить мне препарат, но еще и не преподавал парням особые приемы рукопашного боя. Вернее — особо смертельные приемы рукопашного боя. Зато я изучал их каждый день, тренировался каждый день — до сегодняшнего дня.
Кстати сказать, грешным делом, когда я увидел ствол автомата, вынюхивающий мою буйную головушку, в голове мелькнула мысль: «Вот оно, то, о чем говорил Сазонов!». То есть я подумал на периферии сознания, что кто-то из моих ребят решил, что может легко обойтись и без меня. Что можно решить вопрос с наличием начальства вот таким — радикальным и вполне в духе времени способом.
Но эта была лишь полусекундная слабость. Не могли мои ребята так поступить, как бы я с ними не ругался! Не могли! И мой телефонный звонок в офис все это доказал!
А внутри все равно гложет, гложет…как червячок такой жадный и скользкий — а вдруг?! А может это все для отвода глаз — про штурм офиса и про гибель ребят?! И неужели их всех сразу накрыли?! И почему они все убиты? Не могли всех сразу убить! Хоть кто-то должен был остаться в живых! Не верю!
