Песнь о наместнике Лита. Тревожное время (СИ) - Канра Дана (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
- Рад за вас. Курт, у нас мало времени, так что поторопитесь со сборами.
Слушая их долгий и злобный спор, Ричард уже перестал что-либо понимать, впрочем, Курт Вейзель был тоже близок к этому, и бедняге ничего не остается, кроме как выполнять приказы Проэмперадора. Сейчас же генерала смущали шесть тысяч талигойцев против ста - кагетов, однако он, заскрипев зубами, промолчал о том, что думает насчет планов Рокэ, и согласился.
Ричарда отправили сражаться вместе с Эмилем Савиньяком - должно быть, это входило в тайный и неведомый план Ворона, а может дело еще в чем-нибудь. Но вот разряженных в разнообразные украшения коней и людей Ричард точно не ожидал увидеть. Короны, амулеты, височные подвески, браслеты, ожерелья и монисто, кольца... От неожиданности у юноши зарябило в глазах - однако то, что из себя представляли казароны, выглядело еще более нелепо. Кони, одежды, оружие, все было разнообразным, и, как справедливо говорил Эмиль Савиньяк, в итоге получилась хорошая свалка.
Это его знамя, его соратники, его победа... Счастливый и торжественный Ричард несся вперед рядом с Эмилем, чувствуя, как сила Лита, впитывается в его тело, наполняет его, как становится еще более радостно и спокойно. Но вот кто-то из адуанов схватил разогнавшуюся Сону под уздцы, и юноша задумчиво подумал о том, что Баловник не справился бы на войне, как хорошо, что монсеньор подарил ему такую прекрасную лошадь!
Эмиль со странным смехом стряхнул с оружия кровь и коротко сказал, что надо найти Алву. И они нашли его среди мушкетеров, не менее живого и довольного, чем все остальные, разглядывающего в зрительную трубу кагетский лагерь. Оказалось, что драгоценностями адуаны приманили бириссцев, но тех ждали волчьи ямы, мины и укрывшиеся в возах мушкетеры, а значит вывод следовало сделать один: жадность изрядно губительна, какой бы веры ты не придерживался.
Несколько позже, когда закончились радостные возгласы, Рокэ предложил обрадованному Ричарду выстрелить в сверкающий, украшенный лентами шар, походящий на что-то, вроде флага. Соскочив с Соны, юноша на радостях едва не подвернул ногу, и принялся сыпать порох в орудие, и его, ровно, как и Алву, не испугало пролетевшее над головами ядро. Главное - не нервничать и спокойно выполнять тихие указания монсеньора.
Слегка коснувшись пушки, чтобы поправить прицел, Алва неожиданно взъерошил Ричарду волосы, а тот кивнул в знак признательности. С лица молодого надорца не сходила счастливая улыбка.
- Давай!
Взяться за фитиль, сделать все, что необходимо, и смотреть неотрывно на вырвавшийся из жерла яркий огонь, который снес сверкающий шар в одно мгновение! Ричард широко улыбнулся, посмотрел на смеющегося Рокэ с восторгом, и на миг у него в голове мелькнула мысль, что между ним и Алвой больше нет никаких причин ссориться и что-нибудь делить. Поддеть друг друга в ходе дружеской перепалки - это всегда пожалуйста, однако этим отныне и будет ограничиваться их дружба. Никаких ссор и недопонимания - разумеется, если Алва ничего больше не вытворит, а Ричард ничего лишнего не надумает.
Затем события пошли торопливо и неясно: бой с казаронами и бириссцами, которые обратились в бегство, пушечные выстрелы и разговоры Рокэ с адуанами, бесконечные разговоры... Алва пил касеру и рассказывал о своих намерениях положить множество народу, чтобы выиграть войну, но по спине юноши уже не бегали беспокойные мурашки, и это прекрасно. Выяснилось, что кагеты прикрывают бириссцев.
Напоследок Рокэ заявил, что с рассветом они с Ричардом выезжают делать немыслимое злодейство к Семи Очам Сагранны, и юноша был заинтригован этим. Из уроков в Лаик юноша помнил, что эти семь озер дают начало пяти главным рекам Кагеты. Самое большое из озер. Черное Око, вбирает в себя множество горных ручьев и речек, но вытекает из него лишь четыре бурных, коротких потока, каждый из которых оканчивается озером. Когда Рокэ велел рассказать об озерах, Ричард с готовностью сделал это, и эр остался удовлетворен.
- Вам повезло с ментором, юноша, в отличие от меня. В мое время унары изучали землеописание самостоятельно, и не сказать, чтобы очень успешно.
- А вы?
- Я - счастливое исключение.
- Кто бы сомневался. Курт, вы уверены, что одной штольни и четырех вспомогательных хватит?
- Нет, не уверен. Адгемар разбит и бежал, самое время потребовать...
- Ничего он требовать не будет, - махнул рукой Ричард, - пойдет и возьмет.
- Вот именно, - Алва поднял ладонь, прикрыл глаза от солнца и устремил взгляд вдаль. - Нам помогает Великий Бакра. В горах немалая гроза. Юноша, теперь я вас слушаю о здешних грозах.
- Они особенно сильные в начале осени, - Ричард задумчиво посмотрел на нависшие над острыми вершинами гор свинцовые тучи, - и хоть продолжаются недолго, воды и сильного ветра достаточно много. Если район густо заселенный, случаются трагедии из-за обвалов и оползней, эр Рокэ, я бы на вашем месте отошел от берега, а то рухнете вниз, а мне доставать.
- И что тогда случится? - заинтересованно спросил Ворон.
- Как что? - картинно поразился Дикон, приложив ладонь к сердцу. - Все радетели за дело Великой Талигойи впадут в ужас, отчаяние, и безысходную тоску, от того, что сын Эгмонта Окделла спас жизнь своему кровнику!
- Конечно, - засмеялся Алва, отошел от берега, и снова растрепал непослушные волосы оруженосца. - В таком случае я не хочу служить причиной вашего беспокойства. Хотите посмотреть, как Барсово Око «принимает в себя приходящие с гор дождевые воды»?
- Хочу, - осторожно ответил Ричард.
Робер Эпинэ был бы в восторге от рассматривания родной стихии, но Ричарду предстоящее действо не казалось таким великолепным и прекрасным, как Алве, однако он и виду не подал. Дело не в страхе - просто юноша не любил любого шума, будь то крики или грохот, и странно, как при таком отношении, сумел уговорить горластого капитана Арамону вести себя прилично.
Взрыва он не очень хорошо запомнил, но в юной памяти запечатлелись охватившие его чувства - ощущение некой прекраснейшей и упоительной жути, когда злобно рычит взбунтовавшаяся озерная гладь и поют камни, желающие сорваться с места и броситься вперед. Повелитель Скал держался в седле и ждал, когда ненастье закончится. Грязекаменная лавина с оглушительным шумом рухнула вниз, обрушивая на деревню сель - горное чудовище. Ричард смотрел, слушал, и отчего-то отчетливо понял, что когда-нибудь ему придется обрушить собственную провинцию - чтобы спасти ее. Именно так, ибо иногда приходится расплачиваться страшными вещами и множеством чужих жизней, но не будет герцогу Окделлу прощения, если обвал погребет под собой семью и всех других, которым нельзя умирать...
Барсово Око навсегда исчезло с лица земли. Ни прозрачной воды, ни вековых елей, ни золотистых тростников не было и быть не могло, но почему это обстоятельство не вызывало у него ни капли страха? Впрочем, адуаны искали детенышей погибшей выдры и тоже не слишком-то обеспокоились гибелью множества невинных людей.
А значит, Ричард Окделл, чья сущность не дрожит в праведном страхе за души убиенных, не достоин зваться эсператистом - потому что приходится чем-нибудь жертвовать всегда. Лишь бы не увлечься этим и не приносить кровавые жертвы, как его очень дальние предки... А Рокэ, злой и страшный по мнению Вейзеля человек, сообщил, что будет писать ультиматум Адгемару, относительно своих планов на взрыв и Змеиного Ока тоже.
- Ричард, - позвал Алва, - можете выходить из кустов, интересующий вас разговор окончен.
- Спасибо, - радостно проговорил юноша, подходя к эру со спины, - но я стоял тут рядом с вами.
Написанный Вороном ультиматум повезли Адгемару таможенники, так и не нашедшие детенышей выдры, а Ричард понял, что скоро случится кое-что, из ряда вон выходящее. Оно и случилось - когда победители и побежденные встретились лицом к лицу для переговоров.
- Кагета повержена, - сказал седовласый Адгемар. - Мы - мирная страна, и мы были не готовы к обрушившемуся на нас гневу брата нашего Фердинанда... Я слишком поздно узнал, кто был виновником нападений на Варасту. Объявленный братом моим Фердинандом вне закона Робер Эпинэ вступил в сговор с безбожными гоганскими ростовщиками и тайно прибыл в Кагету. Этот человек воспользовался нашим гостеприимством и наивностью и с помощью золота и лжи склонил на свою сторону нескольких бирисских вождей. Глупцы за моей спиной начали совершать набеги на Варасту.
