Уснуть и только - Лампитт Дина (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Не нужно никаких «но», Ричард. Возьми меня.
В голове Мейнарда воцарился сумбур, мысли путались и наскакивали друг на друга. Девчонка явно не в себе; она хуже последней шлюхи; она горяча, как огонь, он умрет, если немедленно не овладеет ею.
– О-о, Боже мой, Боже, – простонал он. – Никогда не думал, что это может быть так хорошо. Ах ты сладкая, красивая штучка! Что я должен делать?
– Возьми меня, – ответила она, соблазнительно засмеявшись. – Я больше не помолвлена с Бенджамином Мистом. Если ты женишься на мне, Ричард Мейнард, каждая твоя ночь будет такой, как сейчас.
И когда она еще раз довела его до неописуемого, невероятного блаженства, он понял, что больше не сможет без нее жить.
Двойное оглашение, сделанное викарием Витфилдом – «Дженна Кэсслоу, девица, и Бенджамин Мист, холостяк, оба – жители этого прихода; Дебора Вестон и Ричард Мейнард – то же самое», – наделало в Мэгфилде немало шума. Что случилось, спрашивали все, что могло вызвать такие внезапные перемены? Что заставило Бенджамина Миста отказаться от прелестнейшей в округе девушки ради смуглой долговязой уродины? Родители Деборы Вестон отмалчивались, ограничиваясь намеками на то, что плотник надоел их дочери, и она предпочла куда более зажиточного арендатора Бэйндена. Но не все в это верили, и когда старуха Мауд, наконец, обнародовала свое мнение, многие решили, что она права. Устрсмив на собеседника тяжелый многозначительный взгляд, Мауд шептала:
– Здесь не обошлось без нечистой силы. Вспомните Алису Кэсслоу…
То, что колдовство могло вызвать разрыв между Мистом и Деборой, казалось вполне правдоподобным, и хотя версия эта еще не стала предметом гласности, ее потихоньку обсуждали за закрытыми дверями Мэгфилда. Говорили, что Дженна пошла по стопам своей тетки и стала ведьмой. Правда, пока что не произошло ничего, что подтверждало бы это: никто из детей или взрослых не умер при подозрительных обстоятельствах, не пострадали ничьи коровы или овцы. Если Дженну можно было в чем-то обвинить, так только в том, что она приворожила Бенджамина Миста, но он отнюдь не казался этим недовольным.
Наоборот, глядя на Миста, в лучшей одежде стоящего у алтаря Мэгфилдской церкви в ожидании своей нареченной, мамаша Мауд вынуждена была признать, что молодой плотник выглядит лучше, чем когда бы то ни было. Бенджамин просто излучал счастье. Кумушка вдруг вспомнила недавний сон: будто бы у нее появился жених, смуглый молодой красавец с блестящими черными глазами, очень похожий на юного господина Тома. Но все подробности сна стерлись, и, как Мауд ни старалась, больше ничего не могла вспомнить, испытав лишь чувство мимолетного возбуждения при мысли о брачной ночи – событии, которого ей не довелось пережить в действительности.
Мауд оглянулась. Следующая невеста, Дебора Вестон, уткнувшись глазами в пол, тихо, словно мышка, сидела вместе со своими родителями. Рядом с ней виднелись светлые прилизанные кудри и бледное лицо Ричарда Мейнарда, одетого в повседневный коричневый костюм.
– Уж этот, ясное дело, бережет свое лучшее платье для собственной свадьбы, – усмехнулась про себя Мауд.
Но даже она не могла сдержать восхищения при виде появившейся в этот момент в дверях невесты.
Дженна была в белом платье (один из двух возможных цветов свадебного наряда в то время), сшитом из материала, подаренного неизменно щедрой леди Мэй. Изящный покрой позволял заметить красоту фигуры девушки, обычно скрывавшуюся под простой рабочей одеждой. К рукавам Дженна прикрепила банты в виде сплетенных брачных колец, которые потом, во время свадебного пира, начнут оспаривать друг у друга молодые парни.
Простая деревенская девушка, Дженна приложила все усилия, чтобы выглядеть в этот день красиво и необычно. В свои длинные, свободно ниспадающие ниже талии темные волосы она вплела гирлянды свежих цветов, одна из которых изящно свешивалась ей на лоб. Рядом с невестой вышагивали двое нарядно одетых красивых мальчиков, племянники Даниэля, а позади шла сияющая Агнес со свадебным пирогом и гирляндами позолоченных листьев.
Это было самое грандиозное венчание за несколько последних лет, и очевидное покровительство леди Мэй, вплывшей в церковь чуть позже и занявшей свое место на особой скамье, придало ему особую торжественность. Присутствующим оставалось только гадать, какими именно бальзамами и настоями Дженна заслужила такие из ряда вон выходящие милости. Но у зрителей не осталось времени на перешептывания – клятвы были произнесены, обручальное кольцо скользнуло на тонкий палец невесты, и чета обменялась поцелуем и взглядами, которые говорили о редкостной любви – острой и сладостной, неистовой и нежной, прекрасной и неукротимой.
После этого жених и невеста, держась за руки, вышли из церкви, а за ними потянулись все остальные. Под звон колоколов процессия направилась к просторному сараю, где были накрыты столы на всю деревню. Вприпрыжку бежали дети, кое-как переваливались старухи, степенно вышагивали фермеры и работники. Уставившись на небывалое угощение, люди еще раз удивились щедрости леди Мэй: половина быка, баран, паштет из оленины, ячменный и ржаной хлеб, круги свежего сыра. Были там пиво и эль, испанское и рейнское – напитки аристократии, которую здесь представляла леди Мэй вместе со своим сыном Томом, позднее присоединившиеся к пирующим.
– Уж не думаешь ли ты, что Дженна и ее приворожила? – поинтересовалась у тетушки Мауд некая язвительная особа, мотнув головой в сторону владелицы поместья.
Но благодаря вкусной еде и хорошему вину сплетница пребывала в добром настроении.
– Да нет, просто Дженна готовит для леди Мэй косметические снадобья и лечебные настойки, когда та болеет, вот и все.
Леди Мэй не осталась на танцы и, добродушно улыбаясь, покинула праздник, в то время как Том, немного опьяневший и развеселившийся, задержался, чтобы покружиться с деревенскими девушками. Вслед за Бенджамином и Дженной все гости поднялись на ноги и пустились в пляс. Ричард Мейнард обнял Дебору и почувствовал, как она, вздрогнув, отпрянула от него.
Это оставалось для него непостижимым. После того безумного эпизода среди синего моря колокольчиков Дебора обращалась с ним так холодно, с таким нескрываемым отвращением терпела его поцелуи, что иной раз Ричарду казалось, уж не привиделась ли ему та сцена на берегу пруда.
Разочарованный и смущенный, Ричард примирительно заметил:
– Через неделю мы с тобой будем женихом и невестой.
– Да, – уронила Дебора, не глядя на него.
Бледные щеки Ричарда стали совсем белыми.
– Дорогая, разве тебя это уже не радует? – Он крепче прижал ее к себе. – Вспомни, как ты говорила: «Хочешь, чтобы каждая ночь была такой же?» Почему же теперь ты стала такой суровой и далекой?
Нежное личико отвердело.
– Это говорила другая сторона моей натуры. Низменная, порочная сторона, которую я ненавижу.
Руки Ричарда еще сильнее сжали ее.
– Какая бы ты ни была, я женюсь на тебе. Однажды я вкусил твоих прелестей – и будь я неладен, если не попробую их еще и еще раз. Не забудь, Дебора Вестон, через неделю ты станешь моей женой!
Дебора подняла на него измученные глаза:
– А если я откажусь?
– Отец один раз уже выгнал тебя из дому. Он простил тебе разрыв с Мистом, когда ты сказала ему, что выйдешь за меня, а фермер-йомен куда более выгодная партия, чем плотник. Так что не ошибись, Дебора: если ты откажешься от меня, тебе некуда будет идти.
В какой-то мере Ричард сожалел о том, что говорит с невестой так грубо и жестко, но в, то же время, ему было все равно. Он был слишком одержим своими странными отношениями с домом и являвшимся ему призраком женщины, чтобы обращать внимание на что-либо другое. Испытывая удовольствие от собственной жестокости, он так быстро закружил Дебору, что она была вынуждена прижаться к нему, чтобы устоять на ногах.
– Вот так-то лучше, – ухмыльнулся Мейнард, – прижмись-ка ко мне поближе.
Дебора не ответила, избавленная от необходимости говорить той внезапной тишиной, что наступила, едва Агнес коснулась струн своей лютни. Два-три пьяных голоса продолжали что-то выкрикивать, но быстро смолкли, уступив триумфальному напору звуков. Сидя на полу или на охапках сена, жители Мэгфилда слушали рыдание лютни, повествующей о любви, рождении и смерти – и снова о рождении.
