Полуночный Сокол - Геммел Дэвид (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Медленно потянулись часы. Заключенные не разговаривали, они сидели, апатично глядя перед собой, и каждый думал о своем. Затем открылась дверь, и в темницу швырнули молодую девушку. Падая, она сильно ударилась головой о пол. Персис и Норвин придвинулись к ней и помогли сесть. Девушка была очень молода, с длинными темными волосами и опухшим от побоев лицом. Платье сзади сильно испачкано кровью, а на плечах Норвин увидел следы от удара хлыстом.
— Уже не кажется такой святошей! — насмехались стражники. — Без вуали она — самая обычная девка! Как она орала во время порки!
Персис осторожно поддерживал девушку, боясь задеть изуродованные плечи. Она потеряла сознание. В камере не было ни воды, чтобы промыть раны, ни бинтов, чтобы их перевязать, но Персис продолжал ее поддерживать и шепотом утешал.
Она прижалась к нему, как ребенок, и он погладил ее по голове.
Через несколько минут она открыла глаза.
— Кто вы? — спросила она.
Персис Альбитан, тебе нужно отдыхать.
Скоро я смогу отдохнуть. — Персис помог ей сесть, и она, потратив последние силы, упала. — Я не знаю вас, Персис Альбитам, — пролепетала она.
— Я вас тоже не знаю, но это сейчас не важно.
Она уснула. Норвин пытался рассмотреть ее в свете факела.
— Она так молода, — сказал он, — почти ребенок.
В дальнем углу камеры мужчина начал нараспев читать молитву, и один за другим ее подхватили остальные заключенные. Когда молитва кончилась, в камере снова стало тихо, но на душе у заключенных полегчало.
— Жаль, что я так ничего и не узнал о культе, — посетовал Персис, — неплохо бы понимать, за что умираешь.
— Ты сможешь все узнать, друг мой, — ответил Норвин, — У нас будет столько времени после сожжения.
Наладемусу не спалось. Всю ночь он бродил по комнатам, и его настроение колебалось от чувства восторга до всепоглощающего страха. А теперь, когда Город купался в первых лучах утреннего солнца, он чувствовал раздражение. Где же Волтан с сообщением о гибели Джасарея?
Распахнув двери, Наладемус вышел на балкон. Воздух свежий и прохладный, а простиравшийся внизу Город, казалось, окутан дымкой. Наступал его день, день очищения и славы. Наладемус готовился шестнадцать месяцев и собрал тысячи имен. Сегодня сектанты будут полностью уничтожены, а с ними и никчемный, слабый Джасарей.
Его рыцари, целые сотни, выходили из бараков. Он с удовольствием наблюдал, как они направляются в Город, колонна за колонной, а офицеры несут списки имен предателей. Их вытащат прямо из постелей и приведут в Храм. Тюрем на всех не хватит, поэтому придется их собрать на пощади возле казарм, а потом распределить по аренам для казни. Рыцари шли непрерывным потоком, и сердце Наладемуса наполнилось гордостью. С завтрашнего дня Город заживет по-новому. Но где же Волтан?
Наладемус всматривался в пустынные улицы, надеясь разглядеть главу рыцарей Города, скачущего к храму. Он громко выругался и вернулся в комнаты. Один из фонарей начал чадить, с фитиля повалил черный дым, и Наладемус раздул фонарь. На столе засыхали остатки вчерашнего ужина и стоял пустой кувшин. Наладемус взял кусок хлеба, но тот оказался черствым, и он швырнул его на пол. Подозвав стражника, он приказал принести еды, а сам тяжело опустился в широкое кожаное кресло. Он был очень зол на Болтана за то, что тот позволял себе опаздывать. Скоро придется от него избавиться, но не сейчас, со смертью Джасарея возникла опасность гражданской войны.
Вернулся слуга, неся на блюде холодное мясо и кувшин с вином.
— Пришли ко мне Бануина, — приказал Наладемус, взял с блюда ломоть окорока и отправил в рот.
Через несколько секунд в дверь постучали, и вошел темноволосый юноша-ригант.
— У меня сердцебиение, — сказал Наладемус, — приготовь отвар.
— Император жив, — проговорил Бануин тихим, почти грустным голосом.
Наладемус вздрогнул, поднял голову, и его глаза безжалостно впились в Бануина.
— Что тебе об этом известно?
— Все, господин. Я — провидец, если бы жил среди своего народа, я бы стал жрецом. Прошлой ночью у меня было видение. Первый раз со мной такое было несколько лет назад. Мой друг Бэйн шел по странным коридорам, стены были живыми и будто шелестели. За ним гналось чудище. С Бэйном шел мужчина постарше. Тогда я не знал его имени, а сейчас знаю — его зовут Свирепый. Прошлой ночью группа злодеев пыталась убить императора, выпустив в лабиринт в его саду огромного зверя — полосатого льва, которого несколько дней морили голодом. Один из злодеев оглушил императора, измазал его кровью и оставил на растерзание льву. На счастье Джасарея, Бэйн и его товарищ Свирепый прошли по лабиринту и убили чудовище. Джасарей вызвал верных ему солдат, и они арестовали Волтана.
Потрясенный Наладемус пытался осознать услышанное.
— Если это случилось прошлой ночью, почему меня еще не арестовала охрана императора?
Бануин прошел мимо него и вышел на балкон, откуда было видно, как в Город уходят последние рыцари. Наладемус слышал мерный звук их шагов, и сердце у него упало. Джасарей знал о сегодняшних арестах и выжидал, пока опустеет Храм.
Спотыкаясь, Наладемус вышел на балкон и закричал вслед Удаляющимся рыцарям.
— Остановитесь! — что есть силы вопил он, но никто его не услышал.
Он молча стоял на балконе, толстые пальцы вцепились в перила так, что костяшки побелели, затем он снова взглянул в спокойное лицо юноши.
— Что же мне делать, Бануин? Бануин вздохнул:
— Я возвращаюсь домой, господин, к своему народу. Мне вообще не следовало приезжать сюда. Вам уже никто не может помочь.
Бануин отвернулся и шагнул к двери, но Наладемус схватил его за руку.
— Это ты! — закричал он. — Ты предал меня! Бануин поднял ладонь и легко коснулся груди Наладемуса, тот разжал руку, и Бануин пошел к двери. Наладемус набрал воздуху, хотел крикнуть страже, чтобы они убили мальчишку, зарезали у него на глазах, но Бануин взглянул на него, и горло Наладемуса сжалось. Бануин ушел.
С неистово бьющимся сердцем Наладемус вышел на балкон. Его мутило, и кружилась голова. Внизу, на улице, он увидел полк пехотинцев, направляющихся к баракам, Утреннее солнце осветило их серебряные доспехи и белые чупруны. Это шла королевская гвардия Джасарея.
Наладемус сделал шаг назад, наступил на полу малиновой мантии и упал. Поднявшись, он бросился к столу, схватил нож и провел по толстому запястью. Лезвие было слишком тупым.
Королевские гвардейцы вошли в ворота.
Наладемус вышел в коридор, дверь охраняли два рыцаря.
— Дай мне свой меч, — приказал он одному из них.
— Мой меч?
Наладемус схватился за рукоятку меча и вытащил его из ножен рыцаря. Снизу донеслись крики и шум потасовки. Он не спеша вернулся в комнаты и оглядел их богатое убранство, полки, уставленные фолиантами и золотыми кубками. С балкона виднелся Город в лучах утреннего солнца. Наладемус встал на колени и направил меч острием к груди. Распахнув мантию, приставил его к жирной груди… Но только прорезал кожу над грудиной и уперся в ключицу. Наладемуса схватили и попытались поставить на ноги. — Нет! — ревел Наладемус. — Нет!
На протяжении четырех дней после ареста Наладемуса и низложения ордена Кровавых Монахов в каждом районе города шли празднования. Тысячи сектантов покидали тюрьмы расходились по домам. Многие Кровавые Монахи сбривали бороды и бежали из Города, а другие упрямо продолжали выполнять свои обязанности, полагая, что беспорядки скоро утихнут. Монахов арестовывали, судили и приговаривали к казни. Узники тюрьмы под ареной цирка Палантес ничего не знали о царящих в Городе переменах. Их освобождали последними, и когда отворились ворота тюрьмы, они все еще думали, что их ведут на казнь. Многие рыдали, молили о пощаде.
— Тихо! — закричал охранник. — Вас освобождают по приказу императора!
Заключенные не верили услышанному и испуганно жались друг к другу. «Конечно, — шептались они, — нас просто пытаются успокоить, чтобы мы покорно шли на костер». К двери шагнул советник в белой мантии, прижимая к лицу надушенный платок, чтобы не упасть в обморок от смрада.
