Тень Радуги - Клименкова Антонина (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Спасение пришло неожиданно — княжна Беатрикс в знак особой благосклонности распорядилась прислать гостье блюдо с запеченными в хрустящем тесте грушами, начиненными миндалем и медом. Гортензия приняла дар с благодарностью и, поймав взгляд хозяйки, подняла кубок и вежливо склонила голову, как того требовал этикет. Хотя десерт оказался невероятно переслащен, но по крайней мере теперь она не захмелеет.
Неожиданно Гортензия почувствовала, как кто-то царапает коготками ее ногу под столом. Приподняв край скатерти, с удивлением увидела у своих туфель собачку княжны. В зубах она держала свернутую в трубочку записку. В голову ведьмы закрались подозрения, но послание всё же пришлось взять.
Освободившимся ртом собачка коротко, но требовательно тявкнула: "Дай!" Пришлось вознаградить вестницу сочным кусочком. Довольная собачонка схватила угощение и засеменила прочь вдоль стола, скрывшись за лесом ног. Будто не она несколько минут назад, сидя на руках хозяйки, уплела полпоросенка.
Развернув записку, Гортензия нашла всего две небрежно начертанные строчки: "Сегодня ночью! Жди! Твой безумно влюбленный князь."
— Вот еще! — презрительно фыркнула Гортензия. Скомкала надушенную бумажку и выбросила через плечо.
Так получилось, но выброшенная записка, взлетев в воздух, плавно опустилась на колени к одной из фрейлин. Ознакомившись с неожиданным посланием, дама коротко взвизгнула и забормотала в смущении: "Неужели свершится?! Небеса, за что такое счастье!.."
Гортензия покосилась на фрейлину, как на буйную сумасшедшую.
Итак, следовало признать, за всю жизнь на более странном ужине ведьме бывать не приходилось. Ее хотели подпоить — некто приказал пажу подливать в ее кубок неразбавленное вино. Ее хотели одурманить — в сладких грушах, судя по специфическому привкусу от разыгравшейся изжоги, содержался полный состав откровенного приворотного средства: вымоченный корень хрена, ботва моркови, петрушка, шафран. (Впрочем, приворота опасаться не было нужды — этот некогда популярный рецепт давным-давно вышел из обихода в королевской столице, за годы практики полностью подтвердив свою бесполезность. При княжеском дворе, видимо, еще наивно верили в его чудодейственную силу.) И вот теперь еще ей прислали любовную записку! Какая нелепость! Неужели противный демон всерьез надеется, что она не устоит перед этим балаганом и кинется в горнило страсти без оглядки? Что за чушь!..
Между тем шумных циркачей и жонглеров, развлекавших пирующих господ, сменили придворные музыканты. Юноша-менестрель с завитыми кудрями ударил по струнам лютни и запел — ничуть не смущаясь тем, что лирика не соответствовала его полу:
Четвертинка груши застряла у Гортензии в горле. Мало зелья, вина и записки — теперь ее хотят очаровать серенадами и смутить до икоты?! Менестрель явно обращался к ней, к ней одной! Он глазел на нее, подмигивал, всячески намекая, что эту песню заказали исполнить лично для нее!
Воровато оглядевшись, Гортензия поняла, что взгляды всех присутствующих направлены исключительно на нее. Не переставая жевать и отхлебывать из кубков, рыцари и дамы оценивающе ее разглядывали — точно так же, как до того акробатов... Хотя нет. В глазах мужчин явно разгорался определенный интерес к таинственной гостье, а во взорах дам отчетливо читалась зависть, граничащая с ненавистью! Князь Вильгельм — тот вообще не скрываясь не сводил с нее глаз, положил локоть на стол и мечтательно подпер щеку ладонью, позабыв об ужине.
Гортензии было не по себе от такого внимания. Ей вовсе не нравилось быть диковинкой на этом пиру! Но пожалуй единственно, что она сейчас могла, так это напустить на себя высокомерный и холодный вид. Хотя с удовольствием бы провалилась сквозь землю. В мыслях бились изощренные, но бесполезные проклятия глумливому демону, по вине которого она должна терпеть эти мучения.
Горделивая мина и опущенные ресницы выгодно подчеркнули ее новоприобретенную красу — и теперь все присутствующие оказались покорены и восхищены. (Даже та дама, которую ведьма случайно осчастливила запиской, прекратила наконец пожирать глазами князя. Взглянув искоса на надменную "фею", барышня сдалась без боя — плюнула и обратила свои чары соблазнительницы на чавкающего соседа.)
Когда пытка ужином наконец-то закончилась и можно было выйти из-за стола, Гортензию вдруг обступили молодые вельможи и седеющие рыцари. Их масляные взоры и цветастые комплименты едва не заставили поддаться панике! Направившегося же к ней князя на полпути оттеснили фрейлины...
И снова спасла растерявшуюся ведьму сама хозяйка Лавенделя. Взяв под локоток, княжна вывела ее из толпы того гляди превратящихся в хищников кавалеров:
— Почему вы не сообщили, что у вас нет приличного платья? — недовольно спросила Беатрикс, окинув осуждающим взглядом тесную тунику. Но ответа не ждала: — Завтра я пришлю вам что-нибудь из своего старого. Полагаю, сегодня вы слишком утомлены и не сможете развлечь нас своим искусством? Наверное, вам лучше сейчас же отправиться спать. А завтра, надеюсь, вы покажете нам какие-нибудь волшебные трюки. Я люблю чудеса и всегда рада заезжим кудесникам.
Гортензия не нашла, что ответить. Пробормотав несколько вежливых слов, позволила пажу себя увести.
В спальне у нее хватило сил, лишь чтобы раздеться и лечь в постель. Невероятный сегодня выдался денек! Карабкалась по скалам, бродила по замку легендарной колдуньи, разрушила этот самый замок, поругалась с демоном, против воли очаровала юного князя — чем обозлила половину княжеского двора... Половина придворных желала испепелить ее взглядом — другая половина откровенно раздевала глазами. До чего же она докатилась в свои-то годы!
От вина в голове неприятно гудело, от приворотных груш разошлась икота... Нужно было найти Мериана и Фредерику, проверить, накормили ли их, как обещала горничная, посмотреть, как они устроились на ночь... Может быть, ей следовало бы остаться с ними — так она обезопасила бы себя от возможных посягательств со стороны чересчур пылкого князя...
За ужином князь всерьез желал ее очаровать! Ее, немолодую ведьму — всеми доступными способами желал завоевать прекрасный юный князь?! Гортензию так рассмешила эта невероятная мысль, что еще с четверть часа не могла унять икоту.
Так, мелко подскакивая на подушках, она вслушивалась в шумы и шорохи, свидетельствовавшие о бурной ночной жизни княжеского двора. Казалось бы с наступлением темноты должно всё успокоиться, стихнуть, погрузиться в глубокий сон. Но только не здесь. Гортензия уже слишком привыкла к деревенской тиши, ей не давали заснуть все эти скрипы дверей, крадущиеся шаги по коридорам и внешним галереям, перешептывания, щелчки отпираемых замков, робкие или требовательные стуки — особые, условленные... Как будто половина придворных только и ждала, когда же уляжется другая половина, чтобы нанести тайный визит! Судя по очередной мелкой пробежке каблучков мимо дверей спальни — в ночных вояжах проявляли отвагу равно и кавалеры, и дамы.
