Хаос и Амбер - Бетанкур Джон Грегори (мир бесплатных книг txt) 📗
— Один… из кого?
— Из людей короля Утора, — объяснил мне отец, и я услышал, как прошелестел в ножнах обнажаемый им меч. — Шпион, наемник короля, сующий свой длинный нос в мои дела! Изменник!
— Изменник здесь ты, — парировал Эйбер. — Ты заморочил Оберону голову всей этой чепухой насчет его матери и Узора, но меня ты не одурачишь! Ты вступил в игру с силами, которые недоступны твоему пониманию. Я пытался прикрыть тебя — защитить всех вас… но больше не могу.
— И давно ли ты нанялся на службу к королю Утору? — полюбопытствовал я.
— После вечеринки у тети Ланары, — ответил мне Эйбер. — Один из королевских министров отвел меня в сторонку и предупредил о том, что случится, если я откажусь помогать им. Нас всех — Фреду, отца, тебя, меня, всю нашу семью — схватили бы и пытали бы за измену. Помогая королю, я добился того, что нашу семью пощадили. А теперь отдай мне Камень. Я верну его. Еще не поздно!
Дворкин запрокинул голову и зашелся в приступе хохота.
— В чем дело? — в отчаянии вопросил я.
— Я спрятал его там, где его никто не найдет! — отозвался отец. — А найдет — не сможет взять! Он висит на шее у единорога!
Эйбер в ужасе вытаращил глаза.
— Ты не мог!
— Мог, мог! — Отец направил на Эйбера меч и пошел к нему. — И я должен убить тебя, не сходя с этого места.
— Нет! — Я схватил отца за руку. — Он хотел, как лучше!
— Я — изменник?! — продолжал бушевать Дворкин, испепеляя Эйбера взглядом. — Изменник здесь один, и это ты, Эйбер! Это ты предал собственного отца!
— Виноват в этом только ты один! — рявкнул я. — Если бы он знал о твоих замыслах, он, может быть, понял бы…
— У нас нет времени на эти нежности!
Дворкин попытался обойти меня.
Я загородил ему дорогу.
— Если так, сотвори время для этого, отец.
— Дома меня никто не посмеет назвать предателем! — процедил сквозь стиснутые зубы Эйбер.
— Треклятые дети!
Отец попробовал оттолкнуть меня, но я ухватил его за запястье, твердо решив не допустить кровопролития. Дворкин охнул, я заметил, как натянулись веревками мышцы у него на шее. Подметки моих сапог заскользили по траве.
Вдвоем в такую игру играть было можно. Я покрепче уперся ногами в землю и сдержал натиск отца, а потом напрягся изо всех сил и оттолкнул его назад, футов на десять. Он пошатнулся и тяжело дыша, озадаченно воззрился на меня.
— А ты здесь силен, — заметил он.
— Посильнее тебя.
— Может быть…
У меня за спиной прозвучал голос Эйбера.
— Не надо драться с ним, Оберон. Я сам могу за себя постоять!
Я оглянулся через плечо. Эйбер сцепил пальцы, а когда он развел руки в стороны, между ними закачался темный шар.
— Ты не посмеешь… — вырвалось у отца. Эйбер отозвался.
— Я сюда не драться пришел. Я пришел, чтобы помочь… но если ты попробуешь ударить меня, я буду защищаться!
Темный шар начал вырастать в размерах. Эйбер швырнул его наземь, и шар принялся разбухать и поглощать землю. У меня на глазах на поляне появилась яма.
Дворкин поспешно отступил на несколько шагов назад. Я поспешил последовать его примеру. Мне очень не понравилось, как он выглядел, этот непроницаемый мрак. Эйбер не спускал с него глаз и что?то бормотал, но слишком быстро, и я не разбирал слов. Не это ли он называл Первородным Хаосом?
— Седлай коней, — негромко велел мне Дворкин. Казалось, он напрочь забыл о нашей распре. — Теперь я знаю дорогу.
— А как же Эйбер? — спросил я, уложив седло на спину отцовского мерина и начав затягивать подпругу.
— Оставим его здесь. Он не дерзнет последовать за нами.
— Нет, я за вами последую! — вскричал Эйбер. — Если ты не желаешь спасать наше семейство, то это должен попытаться сделать я!
Черная ямина, к моему великому ужасу, успела превратиться в зияющую пропасть. Она поглощала все, к чему прикасалась: наши одеяла, костер, дорожные мешки. Теперь все мы стояли на краю бездны.
— Если так, то ты — глупец! — крикнул в ответ Эйберу отец.
Он вскочил на своего коня и развернул его прочь от стоянки. Я растерялся, но, бросив последний взгляд на Эйбера, сделал то же самое.
Следовало отдать моему брату должное, что я и сделал. За последние пять минут он выказал такую силу духа, какой я от него никак не ожидал.
Целый час мы скакали в сторону от поляны, никуда не сворачивая, хотя лично я никакой дороги и даже тропы не видел. Отец в очередной раз прорвался в иную Тень, и мы оказались в мире, где уже рассвело.
Миновало какое?то время, и вдруг воздух стал каким?то странным особенно, хрустально чистым. Любая ветка на каждом из деревьев здесь была окрашена столь ярко и видна столь четко, что такого я ни разу в жизни не видел. Не шелестел ветер, не стрекотали насекомые, не пели птицы. Чистейший воздух приятно бодрил. Никогда я не ощущал ничего подобного.
Когда мы наконец выехали из леса и поскакали по травянистой равнине, я ахнул, увидев прямо впереди солнце. Оно было вполовину больше солнца Илериума и испускало сияние оттенка червонного золота. Эта краска ложилась на все вокруг, к чему только прикасались солнечные лучи.
Налево от нас раскинулся океан. На его поверхности царил полный штиль, даже самой мелкой ряби — и той не было заметно. Не плескала рыба, не парили над водой чайки. Лучи солнца касались океана и окрашивали отмели в яркий сине — зеленый цвет. Дальше от берега вода приобретала более темный, лазурный оттенок. Я мог бы сидеть на побережье и часами любоваться этим океаном.
— Уже недалеко… — пробормотал Дворкин. — Да…
— Недалеко до чего? — спросил я, не отрывая глаз от океана.
— До Узора, до истинного Узора — того, который лежит в центре всего на свете. Он совсем рядом.
Отец спешился и оставил коня — не стал стреноживать, просто бросил поводья. Я последовал его примеру. Оба мерина с радостью опустили головы и принялись пировать сочной травой.
Бок о бок мы пошли в ту сторону, где из травы выступал большой плоский камень — футов, наверное, сто пятьдесят длиной и сто шириной.
На камне словно бы золотой лентой были выведены контуры Узора — завитки и повороты, изящные петли и перехлесты. Он почти совпадал с Узором внутри меня… почти, но не совсем. Более он напоминал тот Узор, который змей в башне, выстроенной из черепов, сотворил из крови Тэйна.
— Он неправильный, — вырвалось у меня.
— Верно, — отозвался отец. — И именно поэтому его следует уничтожить. Для этого мы сюда и пришли. Здесь решение для всех наших бед.
Я посмотрел на него.
— Когда ты создавал все это, ты еще не видел Узора целиком, да?
— Нет, не видел.
— Подождите! — послышался крик позади нас. Я обернулся. По траве к нам опрометью несся Эйбер.
— Ступай домой, — велел я ему. — Тебе здесь не место. Ты пытался спасти нас. Ты старался, как только мог. Король Утор все поймет.
— Ты собираешься уничтожить его! — крикнул Эйбер отцу, не слушая меня. — Я слышал, как ты это говорил. Почему ты мне ничего не сказал?! Ведь именно этого и хочет король Утор! Мы сражаемся за одно и то же, все это время мы сражались за одно и то же!
— Стало быть, ты мне поможешь? — спросил у него отец.
— Да! — с жаром откликнулся Эйбер и кивнул. — Что я должен делать?
— Я не очень уверен в том, что произойдет, когда я разрушу этот Узор. Вы должны позаботиться о том, чтобы я уцелел до тех пор, пока мой труд не будет завершен, что бы ни случилось.
Эйбер шумно сглотнул слюну, обернулся, посмотрел на меня и снова согласно кивнул.
— А как же быть с теми, кого мы отправили в Тени, дабы они там обрели убежища? — встревоженно спросил я. — Что станет с ними, если Тени исчезнут?
Дворкин растерялся.
— Я не могу этого знать, — наконец признался он. — Вот. Возьми. Поработай с ними. — Он вынул из?за пазухи небольшую колоду волшебных Карт и протянул ее мне. Я быстро перетасовал Карты и выбрал те, на которых были изображены мои братья и сестры, которых мы с отцом отправили, в целях их безопасности, в миры Теней. Я взял Карты Титуса и Коннера братьев — близнецов, невысоких ростом, как и наш отец, с глазами, в точности, как у него, и встревоженными лицами. Изадора была изображена на Карте в доспехах, с развевающимися огненно — рыжими волосами. Следующей была Карта Сиары — стройной, словно богиня, и тоже рыжеволосой, а за ней последовала Карта Леоны — милой и невинной, и наконец Карта Блейзе — ослепительной красавицы, которая отличалась удивительной хитростью, изворотливостью и умением вертеть людьми. Мое семейство.
