Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Интерлюдия
Двенадцать лет назад в Югославии, в Косово, недалеко от маленького городка Призрен, в небольшой горной деревушке происходило нечто непонятное. Все население деревушки – человек двадцать пять – тридцать, собралось на небольшом крепко выбитом выгоне на окраине деревни. Посередине выгона в землю был вбит здоровенный кол, вокруг которого мрачные, неразговорчивые люди навалили огромную кучу хвороста. Этот хворост таскали все, даже маленькие дети.
И теперь они эту кучу поджигали. Вернее, хворост поджигали двое суетливых мужичков, а остальные, угрюмо столпившись вокруг, молча наблюдали за их действиями. Хворост явно не хотел разгораться. Может, потому, что последние четыре месяца безостановочно шли дожди, и вся древесина в округе пропиталась влагой, может потому, что поджигатели не имели необходимого опыта, только огня, настоящего могучего огня, все не было. Куча шипела, дымилась, иногда громко и голодно щелкала, порой между черными сучьями мелькали синеватые от слабости язычки пламени. Но эти «огненные потуги» все никак не перерастали в достойный огонь.
А над этой кучей хвороста висела привязанная к вбитому шесту девочка лет шести. Причем она была настолько мала, что ее возраст можно было определить только по огромным темным, взрослым глазам, которыми она с ужасом наблюдала за своими палачами. На девчушке было одно драненькое платьице, из-под которого высовывались тоненькие, грязные, босые ножки. Правая рука девчушки, сжатая в кулачок, была прижата к груди, а из кулачка торчали кончики кожаного шнурка, обвитого вокруг тонкой шейки. Порой, когда особо густая жила дыма вырывалась из темной кучи топлива, девочка испуганно поджимала ножки. И самое странное – она не плакала и не кричала. Она молча, неотрывно наблюдала за не разгорающимся костром, только иногда быстрым взглядом окидывая собравшихся.
Все это продолжалось уже около часа, когда из-за недальних скал, по горной тропке выехал одинокий всадник. Он мгновенно увидел то, что происходило на околице деревеньки, и, толкнув пятками своего коня, двинулся к толпе. Подъехав ближе, он наклонился к стоявшему с краю мужику и спокойно спросил:
– Чем занимаемся, православные?
– Ведьму жжем, – угрюмо ответил тот.
– Вот эта девчушка – ведьма?
Мужик, повернувшись всем телом, взглянул на чужака, оценил его внешний вид и так же угрюмо ответил:
– Она ведьма и есть. И мать у нее ведьма была. – Мужик сплюнул себе под ноги.
– И что же она натворила? – не успокаивался чужак.
– Много чего, – коротко ответил мужик, и это прозвучало как «отстань».
Но всадник «отставать» не собирался. Он тронул лошадь, и она, аккуратно раздвигая людей, двинулась ближе к костру. Оказавшись в первых рядах, он с минуту внимательно наблюдал за действиями поджигателей, а потом громко спросил:
– Кто здесь староста?
Седой, кряжистый старик, стоявший метрах в трех от него, медленно повернул голову в его сторону и пробасил:
– Ну, я... А чего тебе надо?..
– Продайте мне вашу ведьму.
– Ее сожгут, – безапелляционно ответил старик и отвернулся.
– Ее не сожгут, – спокойно возразил всадник. – Во всяком случае, пока я здесь.
Старик не ответил, игнорируя чужака, а двое палачей еще больше засуетились.
И неожиданно из кучи сырых дров прямо в физиономию одному из них ударил шипящий дымный факел. Поджигатель завизжал и отскочил в сторону, схватившись руками за лицо. Когда он опустил ладони, все увидели, что брови и борода у него полностью сгорели, а волосы на голове опаленно дымились. Второй палач, увидев, что случилось с его коллегой, тоже отступил в сторону.
– Ну так что, православные, продадите мне девчушку?.. – повторил свой вопрос чужак.
– Ты видел, что она делает?.. – повернулся к нему старик-староста.
– И что она делает? – насмешливо спросил чужак.
– Ты что, слепой? Она же чуть не сожгла человека!.. Вот только что!..
– По-моему, это они чуть не сожгли девчушку, – все так же насмешливо ответил всадник.
– Ты еще не знаешь, что она вытворяла у нас в деревне!.. – повысил голос вышедший из себя старик.
– Ты старый человек, – спокойно возразил чужак, – и я уважаю старость. Но ты должен знать, что дети не способны делать зло. Только взрослые учат детей плохому. И сейчас вы учите всех своих детей страшному злу. Как, ты думаешь, они будут себя вести по отношению к таким бессердечным людям, как вы?..
Всадник помолчал, давая возможность обдумать свои слова. А потом еще раз попросил:
– Продайте мне эту девчушку.
Старик пожевал губами и тяжело выдохнул:
– Забирай, нам ничего за нее не надо... – Он повернулся и медленно пошел к видневшимся невдалеке домикам деревни. Жители так же молча и угрюмо двинулись вслед за ним. Очень быстро выгон опустел.
Всадник спустился на землю, разбросал дымящуюся кучу, снова взобрался в седло и, подъехав к столбу, обрезал веревки, удерживавшие маленькое тельце. Девочка сползла на колени всаднику. Он устроил ее впереди себя в седле, затем развернул притороченный сзади плащ и укрыл девочку. А та закрыла глазенки прижалась к всаднику и неожиданно горько расплакалась. Всадник понял, что она предельно напугана. Он погладил ее по черным спутанным, длинным, грязным волосам и пробормотал:
– Все в порядке, малышка... Теперь все будет в порядке... И никто тебя больше не обидит... Мы с тобой уедем далеко-далеко, к очень хорошим людям. Они тебя полюбят.
И девочка под его негромкое бормотание успокоенно задремала.
Уже к вечеру они приехали в Призрен. Утром мужчина нанял старенькую машину и вечером того же дня они были в Приштине. Там они сели в поезд и через сутки прибыли в Белград. А еще через двое суток высокий мужчина, державший за руку маленькую, чистенькую, аккуратно одетую девочку, вышел из самолета в аэропорту Улан-Удэ. От прежней замарашки остался только маленький кожаный мешочек, висевший на кожаном ремешке на ее шее. В этом мешочке лежало ее наследство.
Таким образом с помощью деда Антипа Злата оказалась на полигоне. С тех пор она жила на берегу Байкала в окружении волшебства и чудес.
Злата и сама оказалась чудом – в своем еще младенческом возрасте она прекрасно владела телекинезом, левитацией и, как ни странно, пирокинезом.
Со временем Злата превратилась в симпатичную девушку маленького роста, с шикарной вороной гривой, яркими, горящими черными глазами, неудержимым темпераментом, гибкостью и грацией кошки. В общем, она превратилась в типичную ведьму. Мужчин, за редким исключением, она не переносила, и если кто-то из «сильного пола» начинал ей докучать настойчивыми ухаживаниями, ее левая рука начинала тихонько позвякивать серебром своих неповторимых колец. Эти необычные перстеньки она достала из своего кожаного мешочка, когда ей, по ее подсчетам, исполнилось двенадцать лет. И были они весьма примечательны.
На каждом пальце ее левой руки было надето по широкому серебряному ободку, украшенному затейливым черненым узором. На большом пальце было обычное кольцо, несколько напоминавшее продукцию Кубачи, а четыре остальных имели по две дополнительных гнутых, изузоренных пластинки, шарнирно приклепанных к основному колечку, так что они целиком прикрывали пальчики, не мешая им сгибаться. Крайние пластинки своей формой напоминали остро отточенные когти, покрытые причудливым узором. Поскольку все кольца были соединены серебряными цепочками с широким глухим браслетом, охватывавшим запястье, создавалось впечатление, что маленькая изящная ручка закована в своеобразную рыцарскую перчатку. И Злата никогда не снимала с руки эти украшения.
Так вот, если непонятливый ухажер доводил дело до серебряного позвякивания, можно было не сомневаться, что дня через два-три он попадет в смешную и нелепую ситуацию, которая сделает его посмешищем всего полигона.
И все-таки друзей у Златы было очень много. Ее любили за прямоту, доброту и горячее желание помочь любому, попавшему в беду.
