Чары тьмы - Керр Катарина (книги онлайн полные .txt) 📗
— Ложись и отдыхай, — сказал Саркин. — Но я свяжу тебе руки и ноги, чтобы ты не сбежал.
После того, как Камделя связали, он лежал очень тихо, пытаясь не двигать гудящей головой. Потом вошли люди. Они разговаривали между собой о каких-то трофеях, а затем перебрались в другое помещение. Камдель пытался заснуть, когда внезапно услышал вопль ярости.
— Его нет! Должно быть, выпал, когда ты зарезал проклятого коня! Все здесь, кроме Великого Камня Запада. Саркин, седлай лошадь и отправляйся назад искать.
«Великий Камень Запада». Что это? Камдель смутно помнил название, но из-за головной боли не мог соображать. Он погрузился в сон или потерял сознание — сам он точно не мог определить, что с ним происходит. Его преследовал кошмар: Аластир допрашивал его об этом таинственном камне.
Когда Камдель снова проснулся, стояла ночь и в очаге горел огонь. Рядом на полу сидели Аластир и Саркин и тихо разговаривали. Оба были в ярости. Их слуга сжался в тени возле стены. Камдель понял, что они так и не нашли камень, и почему-то сильно этому обрадовался. Пытаясь пошевелиться, он непроизвольно застонал, однако боль в голове теперь стала терпимой.
— Дай ему что-нибудь поесть и попить, — велел Аластир своему ученику. — Я хочу провести ритуал прямо сейчас. Должен тебе сказать, что все эти астральные путешествия меня просто вымотали.
Сердце Камделя тревожно забилось в груди. Он вдруг припомнил все рассказы о злых колдунах, какие когда-либо слышал.
— О, мы не торговцы опиумом, за которых ты нас принимал, — обратился к пленнику Саркин, опускаясь рядом с ним на колени. — Вскоре тебе, лорд, начнет открываться правда. Вначале ты будешь ненавидеть то, что я собираюсь с тобой сделать, но спустя некоторое время, полагаю, тебе это начнет странно нравиться. Ты как раз относишься к тому типу людей, которые это любят, ты, вонючий маленький слабак. Лорд! — последнее слово Саркин просто выплюнул.
Когда Саркин освободил руки Камделя, они так сильно дрожали, что пленник едва мог удержать бурдюк с водой. Однако он очень хотел пить, поэтому неимоверным напряжением воли заставил себя крепко ухватить бурдюк. Саркин наблюдал за ним с легкой улыбкой. От этой улыбки у Камделя мурашки пошли по коже.
— Голоден? — спросил Саркин.
— Нет, — Камдель говорил с трудом. — Пожалуйста, отпустите меня. Мой отец — богатый человек, он выкупит меня, клянусь богами! Пожалуйста, отпустите меня!
— О, ты никогда больше не увидишь своего отца, парень. Ты отправляешься с нами в Бардек, мой прекрасный, важничающий благородный лорд. Когда хозяину от тебя больше не будет пользы, тебя продадут в рабство. Конечно, после того, как мне ты тоже надоешь. Думаю, тебе лучше попытаться услужить мне. Постарайся, чтобы я не устал от тебя сразу же.
Внезапно Камдель понял, на что намекает Саркин. Лорд непроизвольно отшатнулся, Саркин же рассмеялся, глядя на него сверху вниз.
— Вероятно, он не может проглотить пищу, — вставил Аластир. — Развяжи ему лодыжки и тащи его сюда.
Когда Саркин силой поднял Камделя на ноги, тот пошатнулся. Он так долго оставался связанным, что ему было трудно идти.
Саркин поволок его в другую комнату, где на одной стене висел кусок черного бархата, вышитый странными знаками и сигилами. С крюков свешивались лампы, а в одном углу стояла небольшая бронзовая жаровня, над которой поднималось облако ароматического дыма. В центре пола имелось толстое железное кольцо, приделанное к крышке, которая несомненно открывала вход в погреб, где хранились овощи.
— Мы все уже приготовили и только ждали твоего пробуждения, — сообщил Аластир. Камдель ненавидел его слащавый голос. — Если станешь слишком сильно сопротивляться, то тебе будет больно, поэтому лежи спокойно.
При этих словах Саркин сильно толкнул Камделя на пол лицом вниз. Ученик быстро привязал его руки к кольцу, затем отошел в сторону. Когда Камдель поднял голову, то увидел, что Аластир стоит в трех футах от его головы. Аластир поднял руки ладонями вперед. В пляшущем свете свечей его глаза мерцали, когда он уставился в глаза Камделя.
Внезапно Камдель осознал, что не может отвести взгляд, хотя он и пытался это сделать. Глаза Аластира поймали пленника, пригвоздили его к месту, и лорд почувствовал, что старик словно бы выпивает из него жизнь, осушает его каким-то таинственным, непостижимым способом.
Затем Саркин встал на колени рядом и начал снимать с него бригги. Он просунул руку в штаны пленника, чтобы развязать тесемки, а потом поласкал его половой орган. Камдель сопротивлялся, он бился, подобно пойманной рыбе, но ученик двеомермастера оказался сильнее. Дрожа от страха, полуобнаженный Камдель лежал и смотрел вверх в глаза Аластира, в то время как Саркин раздвинул ему ноги и встал на колени между ними. Старик начал петь на каком-то непонятном языке. Его тихое, заунывное пение пугало еще больше, потому что слова произносились очень медленно и очень четко, в идеально выверенном ритме.
Затем Камдель почувствовал, как руки Саркина схватили его ягодицы. Когда он понял, что с ним сейчас сделают, то хотел закричать, но из горла не вылетело ни звука.
Серый рассвет осветил пробуждающийся лагерь — вдыхая влажный воздух, люди зевали и бранились, лошади переминались с ноги на ногу и с тихим ржанием натягивали веревки, которыми их стреножили. На своем посту у ручья Родри убрал меч в ножны и положил щит на землю в ожидании капитана, который снимет дозорного.
На противоположном берегу ручья уже поднялась весенняя пшеница, которая постепенно становилась бледно-золотой. Скоро придет пора собирать урожай. «Вот и лето пришло, — подумал Родри. — Мое первое проклятое лето серебряного кинжала.»
Наконец капитан отозвал его, крикнув и помахав рукой. Родри поспешил назад в лагерь, бросил щит рядом со скаткой и отправился к деревянным телегам, чтобы взять для своей лошади немного овса, а себе что-нибудь на завтрак.
Двадцать других членов боевого отряда уже находились там. Родри занял встал рядом с Эдилом, молодым парнем с квадратным лицом, который был — по крайней мере пока, — единственным в боевом отряде, кто разговаривал с серебряным кинжалом.
— Доброе утро, Родри. Как я понимаю, ты не видел никаких врагов, которые подбирались бы к нам ползком. Или ты спал на посту?
— Вы все так храпели и воняли, что не заснуть было проще простого.
Смеясь, Эдил дружески похлопал его по плечу. Тучный слуга лорда Гвивана оттолкнул остальных от телеги и влез без очереди, чтобы забрать завтрак для своего господина.
— А как далеко отсюда от дана этого лорда Дейна? — спросил Родри.
— Примерно пятнадцать миль. Если эти телеги из конского дерьма снова не сломаются, то мы окажемся там к вечеру.
— Думаешь, останемся там надолго? Осадим их?
— Ну, ходят такие слухи. Давай молиться, чтобы это оказалось не так.
С тех пор, как Родри ввязался в войну в Аусглине, он все пытался выяснить, что же здесь, собственно, происходит. Насколько он мог предполагать, лорд Дейн и некий лорд Лейнрид издавна враждовали между собой, причем вражда началась из-за какого-то пустяка. Каждый из лордов призвал всех своих союзников, чтобы собрать возможно большую армию. Родри нанял союзник Дейна — Марклью, но поскольку Марклью был должен Дейну только двадцать одного человека, сам он остался дома. Вместо него боевой отряд возгласил его сын — Гвиван. Позор нового положения постоянно грыз Родри. Прошлым летом он был кадвридоком большой армии; теперь же стал обыкновенным серебряным кинжалом, нанятым для того, чтобы избавить другого человека от необходимости ехать на войну.
Они быстро снялись с лагеря и спустя два часа после рассвета уже находились в пути. Половина боевого отряда ехала вместе с лордом во главе колонны; телеги тряслись и грохотали в центре; остальные всадники составляли арьергард.
Будучи серебряным кинжалом, Родри ехал в самом конце, задыхаясь от пыли, поднятой его товарищами. Он думал о Джилл. В безопасности ли она в дане, где осталась с прочими солдатами и самим вдовствующим лордом? Постоянным спутником Родри была ревность, она терзала его душу и насмехалась над ним, когда он вспоминал, насколько Джилл красива. Когда они вместе отправились в путь, ему удалось забыть, что они проводили по отдельности помногу месяцев, и он не знал, оставалась ли Джилл ему верна.
