Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Морейский авангард рассыпался. Треть была выброшена из седла или убита, но дело свое они сделали: засада не затронула основного корпуса.
Войско Красного Рыцаря сомкнулось и двинулось рысцой, растянувшись почти на триста ярдов; воины с оруженосцами ехали впритык, едва не соприкасаясь ногами, закованными в сталь. Охотники и разведчики Гельфреда выстроились цепью справа, под углом к тылу основной колонны.
— Атакуйте меня, что ли, — пробормотал Красный Рыцарь под шлемом. Он получил преимущество неожиданности, но все же числом противник превосходил его втрое, и ему было нужно, чтобы враги потеряли выдержку.
Словно в ответ на этот вызов, иконы в центре вражеской колонны начали взмывать и опускаться, тогда как сама она весьма профессионально развертывалась, превращаясь в шеренгу. Отряды, отделяясь, разъезжались налево и направо.
Красный Рыцарь поднял копье.
— Стой! — гаркнул он.
Трубач выдал звук, подобный реву оленя в пору гона, — дважды, но люди знали, что от него ожидать. Войско остановилось. Воины начали строиться; середина уже спешивалась, фланги развертывались, отставшая левая часть центра подтягивалась.
Неопытному взгляду происходящее могло показаться сумбуром.
Том поднял забрало.
— Мы ж могли просто ударить, — сказал он.
Капитан пожал плечами. На уровне его ног Уилфул Убийца передавал коня сменщице Тоби, Нелл, которая зажимала в костлявом кулачке сразу по пять штук поводьев и выводила скакунов из шеренги. Уилфул взял лук, положил стрелу, огляделся по сторонам и крикнул:
— Готов!
Лошади покидали ряды.
Утренний ветерок разнес аналогичные возгласы.
Неприятельская шеренга почти сформировалась, а иконы двигались к центру.
— Они молодцы, чтоб их черти драли, — заметил Красный Рыцарь.
Уилфул Убийца покачал головой.
— Да, неплохо, но без пластинчатых доспехов и пехоты? Просто мечта лучника.
Его ищущий взгляд нащупал Бента далеко справа, где главный лучник изготовился к стрельбе.
Уилфул вскинул свой лук; глянул на Калли на одном фланге и на Бента — на другом.
— Теперь поживее, ребята, — бросил он.
И они выстрелили.
Бой завершился вопиющим беспорядком.
Тяжелые стрелы поразили морейцев, и их атака захлебнулась, не успев толком начаться. Однако они были искушенными бойцами и, хотя прежде не сталкивались с таким слаженным обстрелом из длинных луков, имели хороших командиров и богатый опыт поражений и побед. Расколотая шеренга вышла из-под обстрела и построилась заново. У некоторых морейских страдиотов были истриканские луки, и они тоже ответили выстрелами.
— По коням! — скомандовал капитан. Сам он так и не спешивался. Он обратился к Плохишу Тому, который держался поблизости: — Теперь мы двинемся в лобовую атаку. Я хочу с этим покончить — ни к чему, чтобы ночью вся орава наступала нам на пятки.
Том осклабился и подал знак Ранальду. Тот выбросил кулак, показывая своим людям: пора.
Уилфул Убийца заколебался:
— Милорд, я бы сперва угостил их еще одной порцией гусиных перышек, а уж потом направил на них коня. Они не сломлены — взгляните сами.
Капитан понаблюдал за перестройкой неприятеля.
— Люди намного сложнее, чем порождения земель Диких, — сказал он. — И я хочу оставить в живых побольше. Мы убиваем солдат и налогоплательщиков наших хозяев.
Коневодам приходилось несладко, и крошка Нелл протиснулась ближе.
— Забери свою гребаную кобылу, — бросила она Уилфулу, который стоял подле коня капитана.
На этот раз подразделение сэра Алкея действовало слаженнее, и они вместе устремились вперед.
За сотню шагов до врага морейцы развернулись и поехали прочь, опасаясь нового ливня стрел.
— В атаку! — крикнул капитан.
После перехода с быстрой рысцы на галоп бывалый конь мог покрыть эту дистанцию в три приема. Тяжеловооруженные всадники сорвались с места. Трубач взял правильный тон, и зов полетел, повторяясь снова и снова, — очевидно, единственный сигнал, которым тот по-настоящему овладел.
Морейцы лишь через пятьдесят шагов поняли, что происходит.
Они были уязвимы для луков, не имели доспехов, а теперь их еще и в скорости превзошли.
Вся их дисциплина рухнула. Войсками, уже показавшими спину врагу, командовать практически невозможно; и втрое труднее — если враг атакует с намерением разить насмерть. В итоге, когда стратег осадил коня, развернул свой отряд и ринулся в контратаку прямо на копья Красного Рыцаря и Плохиша Тома, его облаченные в пурпур и багрянец страдиоты остались одни. Прочие рассеялись и, пригнувшись к холкам коней, помчались в дальние, безопасные холмы, на фермы или в город.
Схватили очень немногих. Через сотню шагов более громоздкие галлейские лошади начали выдыхаться, а через двести почти все перешли на легкий галоп.
Однако в центре рыцари сцепились с охраной вражеского генерала, и грохот поднялся такой, что стало слышно во дворце.
Стратег был коротышка в тяжелых пластинчатых доспехах, его руки и ноги обтягивала дубленая ярко-красная кожа, а лошадь защищали роговые пластины. Держа копье на галлейский манер, он прицелился в Красного Рыцаря, и тот в ответ опустил свое.
Стратег не собирался сходиться в рыцарском поединке: когда до удара осталось два шага, его копье пошло вниз, и он глубоко вонзил острие в жеребца Красного Рыцаря. Огромное создание погибло мгновенно, но не раньше, чем копье Красного Рыцаря поддело морейца за щит и выдернуло из седла. На землю рухнули все: лошади, рыцарь, стратег; вокруг стала шириться свалка, и поднялась пыль.
Плохиш Том сбил наземь трех морейцев подряд, продырявив их кожаные доспехи; на третьей жертве острие его копья увязло в кольчуге и пронзило все слои: кольчугу, кожу, льняной поддоспешник, плоть, ребра и легкие. Противник рухнул, как проткнутый каплун, увлекая за собой копье Тома, которое богатырю пришлось отпустить. Он уже разворачивал коня и обнажал меч, когда осознал, что капитана нигде не видно.
Тогда он снова направил коня в пылевое облако.
Красный Рыцарь медленно поднялся на одно колено и мучительно глотнул воздуха. Падение застало его врасплох, он вскрикнул, когда ударился о камень, и только броня спасла его от перелома таза или хребта. Меч пропал — ремень при падении расстегнулся.
Он сообразил, что кошель у него под ногой, а к нему приторочен круглый кинжал — нож, похожий на короткую железную пику. Красный Рыцарь зажал клинок в правой руке. Потом, оглядевшись через расколотое забрало, поискал меч. Его душила пыль, поднятая конями, которые проносились мимо во всех направлениях. В его распоряжении были считаные секунды: вокруг стучали копыта, и сотня бронированных ратников сражалась на мечах с лязгом, какой издает железная кухонная утварь.
Оттолкнувшись правой ногой, он выпрямился. Бедро пронзила ледяная боль.
Морейский стратег явился из пыли неотвратимо, как романтический злодей. В правой руке он держал тяжелый короткий меч, а в левой — видавший виды щит с красиво выписанной Девой Марией.
— Сдавайся! — крикнул Красный Рыцарь на высокой архаике.
Стратег остановился.
— Что? — опешил он.
— Твое войско разбито. Сдавайся.
Красный Рыцарь осторожно согнул бедро — так пробуют языком больной зуб. Хорошего было мало.
«Нет, я ничего не могу поделать».
«И на том спасибо, старик».
В нескольких шагах от него сэр Йоханнес зарубил одного из тех, кто нес иконы: он без устали размахивал длинным мечом, пока противник не поскользнулся и не получил клинком в незащищенное лицо.
— Ты варвар и еретик! — заорал стратег. — Я Михаил Цукес! Мои предки сражались с ирками и неверными, когда твои еще жили в соломенных хижинах и поклонялись идолам! Кому-кому, а тебе я не сдамся!
Красный Рыцарь вздохнул, шагнул вперед и принял стойку под названием «Все врата — из железа». Он скрестил запястья, правой рукой держа кинжал острием назад, а левой ухватившись за кончик. Клинок был полтора фута длиной, треугольный на срезе, снабженный стальными кольцами, которые аккуратно прикрыли сверху и снизу сомкнутый бронированный кулак, превратив кисть в цельную, без единой щелки стальную поверхность, готовую встретить клинок противника.
