Волчье время (СИ) - Рэйда Линн (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
За последнюю неделю Крикс испытал все, что только можно — раскаленное железо, плети, дыбу, ледяную воду… но сейчас это и вправду могло показаться пустяком. Меченый закричал — и продолжал кричать, пока у него в легких еще оставался воздух, а потом просто хрипел, корчась на каменном полу. Олварг не лгал — другой подобной боли в мире не существовало. Эта боль была повсюду, она давно вырвалась за пределы его тела и заполнила собой все Кир-Кайдэ — а потом сквозь затопившую весь город тьму блеснула ослепительная вспышка озарения. И мир исчез.
Придя в себя, Крикс понял, что по-прежнему лежит на каменном полу ничком. Первой вернулась разъедающая боль во лбу. Она уже успела стать привычной и почти неотделимой от него, хотя сейчас Крикс не мог вспомнить, откуда она взялась.
Холодная, прилипшая к спине рубашка и грязная лужа на камнях указывали, что в конце допроса его снова окатили из ведра, чтобы он побыстрей пришел в себя.
Пару секунд спустя «дан-Энрикс» осознал, что он находится не в пыточной, а в своей камере. Судя по нескольким парам сапог, маячившим у него перед глазами, Олварг позвал солдат, чтобы они привели Рикса в чувство.
Теперь энониец помнил все, что с ним призошло. Олварг пришел к нему, рассказывал о Наориксе и Вальдере, а потом дал ему ключ от кандалов.
Когда-то Олварг считал Рикса будущим Эвеллиром — а потом узнал, что тот не смог достать меч Альдов из огня… Теперь он наслаждается сознанием того, что энониец ему больше не опасен.
Если бы он понял то, что понял Рикс — он бы убил его прямо сейчас. Но энониец уже знал, что этого не будет. Для такого Олваргу потребовалось бы понять самую сущность Тайной магии, а он на это не способен.
Впрочем, как и сам «дан-Энрикс» несколько минут тому назад.
Олварг поддел подбородок пленника носком сапога и развернул лицо южанина к себе. Меченый еще успел заметить мрачную улыбку, растянувшую тонкие губы мага, а потом закрыл глаза. Крикс совершенно точно знал, что Олварг не способен осознать того, что только что произошло, но осторожность оказалась выше логики, и он поспешно опустил ресницы, чтобы взгляд не выдал его мыслей.
Если бы кто-нибудь заранее сказал «дан-Энриксу», что его ждет… нет, даже если бы какой-то маг позволил ему посмотреть на самого себя — в этой загаженной вонючей камере, с клеймом на лбу и пятнами засохшей крови на рубашке — энониец согласился бы, не колеблясь ни минуты. Потому что теперь он и в самом деле знал, что будет дальше.
Знал, что, вопреки всем планам Олварга и лорда Дарнторна, останется в живых. Казавшаяся совершенно безнадежной битва вовсе не была проиграна. Это не поражение, а просто Волчье время — самый темный час перед рассветом. Знак того, что совсем скоро Смерть и Солнце доиграют свой тысячелетний танец до конца.
Но главное — теперь он знал, как вытащить меч Альдов из огня.
Глава VIII
Настойка твисса была теплой, с вяжущим лекарственным привкусом. Меченый сделал несколько глотков и понял, что ему больше не хочется. Так и сидел, бездумно глядя в стену, пока зазевавшийся стюард не вспомнил о своих обязанностях.
— Может быть, вина?.. — спросил слуга, поняв, что Рикс не хочет больше пить, и осторожно забирая из рук энонийца полупустой кубок.
Надо же — «вина»! Всего несколько дней назад ему давали одну кружку воды в день, и выпивать ее волей-неволей приходилось сразу, потому что в противоположном случае она довольно скоро превращалась в лед, намертво примерзая к кружке. Одну такую кружку Меченый разбил, чтобы добраться до воды, а потом получил за это дополнительную порцию плетей. Кто бы тогда сказал ему, что в том же самом Кир-Кайдэ, пусть даже несколькими этажами выше, кто-то станет интересоваться, не желает ли он выпить вина — и даже безо всякого сарказма.
В комнату заглянул один из охранявших вход гвардейцев. Увидев, что Рикса бодрствует, откинувшись на подложенные под спину подушки, стражник просветлел лицом.
— Очень удачно, что вы не спите, мейер Рикс. Магнус Бейн-Ариля, Лорио Бонаветури, хотел сказать вам пару слов.
Согласия южанина, естественно, никто не спрашивал. Мгновение спустя в спальню вошел высокий, полнотелый человек в темном камзоле, поверх которого поблескивала золотая цепь с сапфирами. Комнату мужчина пересек стремительным и легким шагом, плохо сочетавшимся с его крупной, исполненной достоинства фигурой, и остановился прямо у постели Меченого. Вошедший следом за ним Льюберт Дарнторн, наоборот, замешкался возле дверей, как будто не решаясь войти внутрь.
— Я рад, что вы пришли в себя, — сказал дородный обладатель золотой цепи, глядя на энонийца сверху вниз. — Вы помните, что с вами было?..
«Смутно» — мысленно ответил юноша. Он помнил скрежет отпираемой снаружи камеры, спорящие друг с другом голоса и чьи-то пальцы, ищущие пульс на его шее, но что случилось ДО и ПОСЛЕ этого, память пленника уже не сохранила.
Монсеньор, он жив. Но я бы рекомендовал немедленно дать ему белобородки и люцера.
Ну так дайте. Я распоряжусь, чтобы для вас достали все, что нужно. Хоть люцер, хоть жабье молоко. Мне нужно, чтобы этот человек остался жив. Во что бы то ни стало. Слышите, мэтр?..
…Монсеньор, носилки не проходят в дверь. Что делать?
Выносите на руках. Поосторожнее, Этери. Представь себе, что несешь в дом невесту.
Хороша невеста, ххе!
Щас тебе будет «хе!». Сказал же — аккуратнее, болван! Тебе только коней ковать…
Мессер, вы совершаете ошибку. Я не знаю, что наплел мой сын, но этот человек — опасный преступник… Я не потерплю…
Вы, кажется, совсем ополоумели, Дарнторн. Даже вашему сыну хватило ума понять, что в нашем положении такой заложник — это просто дар судьбы! А вы готовы пустить все псу под хвост, только бы расквитаться с Валлариксом за свои заплесневелые обиды. Пока речь идет о вашей голове, мне, в общем, все равно, но в данном случае это касается уже не только вас.
Я не желаю слушать ваши оскорбления, мессер.
Ну так не слушайте… Этери, Марко! Долго вы еще намерены возиться?..
Кажется, были и другие голоса, но кому именно они принадлежали, Рикс уже не разобрал. Но главное он помнил, и в ответ на вопрос магнуса слегка кивнул.
— Вы, должно быть, недоумеваете, что именно заставило меня пойти на ссору с лордом Сервелльдом и вытащить вас из тюрьмы?.. Это и впрямь довольно любопытная история, — приятным мягким баритоном сказал магнус — Я собирался отправиться в Кир-Кайдэ для переговоров с Родериком из Лаэра только в следующем месяце, но получил на редкость любопытное письмо. Льюберт Дарнторн писал мне, что так называемый «Меченый», о поимке которого сообщил лорд Дарнторн, на самом деле — Крикс из Энмерри, бывший оруженосец лорда Ирема. Льюберт напоминал о мнении своего дяди, лорда Бейнора Аракса Дарнторна, который считал вас внебрачным сыном императора. Молодой Дарнторн дал понять, что эти обстоятельства известны лорду Сервелльду, но он так ослеплен собственной ненавистью к династии дан-Энриксов, что не намерен оставлять вам жизнь. В конце письма Льюберт просил меня вмешаться. Мне пришлось ускорить мой отъезд как минимум на месяц, но я об этом не жалею. Я пришел сказать, что теперь вашей жизни ничего не угрожает. Лорд Дарнторн был просто вне себя, но я сказал ему, что у него полные тюрьмы мародеров и воров, и если ему непременно нужно отводить на ком-то душу, пусть займется кем-нибудь из них. А вас ему больше не получить. И кстати. С того дня, как я приехал в крепость, меня буквально преследуют истории о том, как вы сражались с людьми Сервелльда Дарнторна в Серой сотне, и о том, как вы держались на допросах. Разрешите выразить вам свое восхищение… если хотя бы половина этих слухов соответствует истине, то вы — редкий храбрец.
— А вы — подлец, — сказал «дан-Энрикс». Пока он лежал неподвижно, пленнику казалось, что он чувствует себя не так уж плохо, но стоило энонийцу приподняться или с кем-нибудь заговорить — то сразу становилось ясно, что сил у него не больше, чем у полудохлой кошки.
