Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" (чтение книг txt) 📗

— Наша берет их всех оптом, можешь завернуть!

Какой тут поднялся гвалт! К моим почуявшим близкую свободу детишкам подскочил старикашка и, нахально схватив Бестию за грудь, заявил, что эту цыпочку он не уступит никому и будет торговаться до конца. Но он не учел одного факта: девушка не была покорной овцой и от всей души саданула ему в челюсть. К строптивице тут же подбежали надсмотрщики, прятавшиеся до сей поры в тени, и попытались заломить ей руки. Не дожидаясь моего приказа, смазанным движением драконы перехватили занесенные для удара руки, и я прошипела:

— Никто не может трогать мое. Наказать.

Хрустнули переломанные шеи, и на сцену поломанными куклами упали подельники крысюка. В зале послышался звон вытаскиваемого из ножен оружия, а заметно перетрусивший «продавец счастья» кинулся успокаивать напрягшихся покупателей. И только моя компашка лучилась спокойствием. Весь наш вид говорил: дернетесь — положим всех. Через какое-то время все, кроме сладострастника и жирной жабы, успокоились. Дедок намеревался сдохнуть, но купить себе постельную игрушку, а глыба сала решила насмерть бороться за Альфонса. Будь я молода и менее самолюбива, может, и позволила бы этой парочке совершить покупку. В любом случае демиурчиков я бы им не отдала, а покупатели не дожили бы до рассвета, но когда на кон встает мой авторитет, любые сомнения отходят на задний план.

Я привстала из-за столика, нарочито поправила грудь, рвущую тонкую ткань, и, плюнув на то, что сейчас речь станет жутко правильной, окатила двух сластолюбцев презрением.

— Дедуля, в твоем возрасте пора думать не о грелке во все тело и плотских утехах, а о вечном. Сходи к авалорку, пусть он тебя исповедует, а то, судя по твоему виду, ты не сегодня, так завтра копыта отбросишь.

Старикашка дернулся мне надерзить, но у его горла моментально возник кинжал, зажатый в руке бесстрастно застывшего Синего.

Я продолжила словесную экзекуцию.

— Ну а ты, корова, чего рыпаешься? Ты что, курва, в натуре думаешь, у молодого красивого мужика на тебя встанет? Ты в зеркало-то на себя когда последний раз смотрела или уже в нем целиком не отражаешься?

Тетка пошла красными пятнами, а откуда-то сбоку раздался издевательский смех, сопровождаемый аплодисментами. Развернувшись на звук, мой орлиный взор выхватил небрежно привалившегося к стене мужчину. Лучше бы я не смотрела в его сторону. У меня аж живот скрутило от желания, а проснувшееся либидо простонало:

«Мама дорогая, если мы его не трахнем, то так и знай, станешь фригидной».

«Не вздумай к нему приближаться! У тебя вечно происходят неприятности из-за зеленоглазых брюнетов, мало тебе Ника было?» — заистерил инстинкт самосохранения. Упоминание ненавистного имени привело меня в чувство.

Вцепившись ногтями в ладони, я отогнала от себя наваждение и более спокойно взглянула на мужика. Высокий, но не дылда, не перекачанный, но видно, что со спортом дружит, не оглушающе красив, но притягивает внимание. Знает себе цену, и, судя по нарочито расслабленной позе, опытный воин, пытающийся выглядеть как мирный человек. Только меня такими приемчиками не проймешь, слишком хорошо знаю, что мои телохранители моментально включаются в боевой режим. А еще от него веяло властью, силой и опасностью. Прям мой любимый расклад, но вот что-то мне в нем не понравилось, а что, я пока не понимала.

С трудом оторвав взгляд от брюнета, заставила себя посмотреть в лицо суровой действительности. Прежде всего попробовала узнать у Федора, кто это такой тут нарисовался. Увы, контрразведчику его портрет был незнаком. Владыка, к сожалению, тоже не сообщил ничего ценного, он даже не мог сказать, колдун инкогнито или нет. Матернувшись, я вернулась к деловым переговорам:

— Любезный Крысолюда, объявляй свой цену, только не зарывайся, и мы с твоей разойдемся, как в море корабли. — Ко мне внезапно вернулся акцент.

Торгаш даже ухом не повел на то, что я исковеркала его имя, но не иначе как в отместку заломил, с его точки зрения, нереальные бабки. Но я даже не охнула. Но вот чего мы не могли предвидеть, так это выступления таинственного незнакомца, который произвел на меня впечатление. Эта сволочь хрипловатым голосом, продирающим меня до печенок, небрежно протянула:

— Крыкохрюс, сколько бы варрла ни предложила, я плачу в два раза больше.

Демиурчики застонали, чувствительная Цветочек так вообще упала в обморок, Сосискин неприлично выругался, я же, обворожительно улыбнувшись, лебедушкой поплыла к наглецу, посмевшему обгадить мне малину.

Подойдя вплотную, ласково провела ладошкой по холеной морде и невинным голоском поинтересовалась:

— Разве благородный варрл не может уступить слабой женщине этих жалких рабов?

Он взял мою руку, медленно перецеловал каждый пальчик и только после этого соизволил ответить:

— Нет. Варрл не хочет уступать.

Я негромко чертыхнулась: денег мне хватит скупить весь этот мир, но мама с детства внушала, что хвастаться богатством — дурной тон. Да и время поджимало, неизвестно, что там с Крысом, и Кабан, оставленный на вахте, особого доверия не внушал. Поэтому я томно облизнула губы и, подавшись вперед так, чтобы моя грудь его коснулась, мурлыкнула:

— Совсем не уступит, прям ни за что?

Поганец усмехнулся и, заглянув в мой вырез, соизволил озвучить свое предложение:

— Хорошо, я уступлю вам, но вы мне подарите поцелуй. Надеюсь, ваш супруг не станет возражать против такого условия?

Кинула взгляд на «мужа», тот хранил олимпийское спокойствие. Но тут какой-то чертик внутри дернул меня за язык, и я залупила:

— Да, я думаю, он даже позволит вам оплатить мою покупку.

Мистер Икс громко заржал, а когда отсмеялся, впился в мои губы. Пока мы с ним совершали инспектирование ротовых полостей на предмет пломб и кариеса, я как будто со стороны анализировала свои ощущения.

Это было что-то феерическое. С одной стороны, на меня волнами накатывало возбуждение, мне хотелось сорвать с мужика рубашку и ногтями вцепиться ему в спину. С другой стороны, мне было страшно, и это не поддавалось никакому объяснению. Я балансировала между страстью и ужасом, как на лезвии ножа. Мне не было понятно, чего больше хочу: отдаться, не сходя с места, или убежать, зарыться в самую глубокую нору и не высовываться из нее лет так двести. Не прерывая поцелуя, приоткрыла глаза, увидела, что на моем теле засверкал подарок драконов. И тут допетрила, что меня так насторожило в незнакомце. От него за версту несло злобой и ужасом. И вот когда я это осознала, поняла, с кем сейчас амурничаю, мне резко поплохело. Настало время рвать когти.

Прервав затянувшийся поцелуй, изобразила бурный восторг в виде разочарованного стона и затуманенного взора. Самец горделиво на меня глянул, явно ожидая, что я прям сейчас перекину его через плечо и потащу в койку. Но вместо предложения проследовать в спальню он услышал голос моего супружника:

— Дашка, к ноге, а ты, Крысохрюк, гони ключи от наручников и не забудь подготовить документы о передаче прав собственности.

Я виновато хлопнула ресничками и вознамерилась посеменить в сторону дражайшей половины. Но уйти мне не дали. Схватив за руку, обломанный на самом интересном месте многозначительно пообещал скорую встречу:

— В следующий раз, когда мы с тобой встретимся, у тебя лицо не будет раскрашено, как у портовой девки, и одежды на тебе не останется. Не люблю, когда скрывают лицо и пытаются меня обдурить.

И, швырнув в сторону распорядителя приличного размера мешок, непонятно откуда взявшийся у него в руках, красавец в буквальном смысле слова растаял в воздухе.

Через час все формальности были закончены, и демиурчиков торжественно передали под нашу юрисдикцию.

Оказавшись за воротами крепости, я взгромоздилась на ставшее уже родным животное и отдала приказ:

— Гоним это стадо баранов за город, у меня к ним имеется очень длинный разговор.

ГЛАВА 20