Меченые - Шведов Сергей Владимирович (читать книги txt) 📗
Ульф поклонился и, не сказав больше ни слова, вышел.
– Зря ты так, – ворчливо заметил Ара, – очень может быть, что вы с Лосем действительно поторопились.
Глаза владетеля Нидрасского вспыхнули гневом, и Ара почел за благо убраться от него подальше. С Тором в последнее время творилось что-то неладное. Его откровенная враждебность по отношению к Ульфу удивляла Ару, да и всех остальных меченых. Ульфа они не любили или делали вид, что не любили, памятуя его активное участие в разгроме Башни. Но не уважать Ульфа было нельзя. Наравне с Чубом он был их учителем в бранном деле и не раз спасал их лихие головы в бою. Именно Ульф четырнадцать лет назад зарубил наемника, который уже почти достал мечом Ару у стен Ожского замка, а потом бросился выручать попавшего в беду Тора. Преданность Ульфа владетелю Нидрасскому не вызывала сомнений, и все-таки их отношения ухудшались с каждым днем. Ара не был слепым и угадывал причину этой внезапно вспыхнувшей вражды, но причина лежала в такой области человеческих отношений, куда меченый, при всей своей природной бесшабашности, не посмел бы вторгнуться никогда. Помочь Тору могла только Данна, которая за эти годы из сопливой девчонки духов превратилась в поразительно красивую, но странную и многим непонятную девушку. Ара втайне побаивался ее, хотя никогда бы не признался в этом вслух. Утешало его то, что Тор тоже, кажется, с опаской относился к своему подросшему трофею. Во всяком случае, еще никто не слышал, чтобы обычно несдержанный Тор повысил голос на эту девушку. Данна была лучшим лекарем в округе, она умела останавливать кровь и являлась ангелом-хранителем для меченых, без конца попадавших в разные передряги. Была у дочери колдуна еще одна особенность, за которую ее уважали и боялись: она могла повернуть осколки стаи, прорывавшиеся сквозь ненадежные заслоны наемников и часто тревожившие окрестных смердов. И Тор, и Ара, и все остальные меченые Ожского замка на протяжении последних пяти лет принимали самое активное участие в обороне Змеиного горла. Меченых Ожского замка и меченых Чуба использовали в основном против вохров, которых панически боялись и наемники, и дружинники владетелей. Данна не боялась ни вохров, ни стаи и участвовала во всех приграничных стычках, держась всегда чуть позади Тора с тяжелым арбалетом в руках.
Ара отыскал девушку во дворе замка, но не подошел сразу, а укрылся в тени сторожевой башенки. Быть может, это было не совсем честно, но меченого разбирало любопытство. Данна о чем-то оживленно разговаривала со слизняком-контрабандистом. И Тор, и Ульф смотрели сквозь пальцы на посещения слизняками Ожского замка. Последние, кроме всего прочего, доставляли в замок весточки от Чуба, который поддерживал таким образом тесную связь и с Тором, и с остальными мечеными. Ару поразило выражение ярости на обычно спокойном лице девушки. Меченый и раньше подозревал, что у Данны есть свои связи с духами. Часто она надолго исчезала из замка, к большому неудовольствию Тора, который, однако, хоть и сердился, но помалкивал, и Ара тоже до сих пор не пытался проникнуть в тайны этой необыкновенной девушки. Он и сейчас не стал бы вмешиваться, но меченого поразило поведение слизняка. Слишком уж свободно вел себя смерд, Размахивая руками у лица девушки, пытаясь ей что-то доказать. Ара чуть подался вперед, сгорая от любопытства.
Контрабандист, услышав шорох за спиной, стремительно обернулся. Он не был похож на слизняка – в этом Ара готов был поклясться. Его узковатое вытянутое лицо с большими темными глазами и крючковатым носом ничем не напоминало и широкие лица степняков, на которые Ара в последние годы насмотрелся достаточно. Увидев меченого у себя за спиной, лже-слизняк вздрогнул и, что-то быстро сказав девушке, скользнул в распахнутые ворота замка. Меченый проводил его недобрым взглядом, но преследовать не стал.
– Что ему нужно было в замке? – спросил он у Данны.
Девушка подозрительно покосилась на меченого и ничего не ответила. Ара не стал настаивать, тем более что пришел он сюда совсем по другому поводу. Осторожно, в самых общих выражениях он поведал ей о мучивших его в последнее время сомнениях. Данна слушала его внимательно, не перебивая.
– Не вмешивайся, – наконец сказала она, – Тебя это не касается.
– Но Тор мой друг, – возмутился меченый.
– Я поговорю с ним сама. – Данна смотрела мимо меченого, в открытые ворота замка. Ара обернулся и успел заметить, как удалившийся на сотню метров незнакомец поднял руку и прочертил в воздухе неизвестный меченому знак. Однако этот знак что-то значил для Данны, она вдруг побледнела и, словно боясь упасть, схватила Ару за плечо.
Глава 3
ДРУЖЕСКАЯ УСЛУГА
Весть о гибели Сивенда Хаслумского застала владетеля Брандомского в замке его ближайшего соседа и союзника владетеля Фрэя Ингуальдского. Хитроумный Бьерн кожей почувствовал надвигающуюся опасность. Стремление Гоонского поссорить его с Ожским замком и не допустить сближения с Чубом не было секретом для владетеля. Союз, возникший некогда на обломках Башни, давно уже дал трещину. Хотя и ярл Эйнар, и владетель Бьерн не решались перейти к открытому противоборству, все в округе понимали, что драматическое развитие событий уже не за горами, Брандомский лихорадочно метался по всему Приграничью, вербуя сторонников. Усилия Бьерна встречали поддержку владетелей, встревоженных усилением Гоонского быка, проводившего свою линию железной рукой. Подливали масло в огонь и бесконечные поборы на содержание наемников, опустошавшие и без того небогатую казну приграничных владетелей. Поборы тем более тяжкие, что не приносили желаемого результата. Стая то и дело прорывала заслоны многочисленных, но не слишком стойких наемников и беспрепятственно разоряла и без того не процветающие земли Приграничья. Спасибо еще, что меченые Чуба и Ожского замка в критические моменты приходили на помощь нынешним защитникам Змеиного горла, иначе жизнь в крае стала бы просто невыносимой.
Разбогатевший на поборах Бьерн перед соседями выдавал себя за жертву несгибаемого Гоонского быка, побуждавшего якобы его к насилию над владетелями. Большинство владетелей ни на грош не верили Брандомскому, но все-таки он казался им куда более покладистым человеком, чем ярл Гоонский, который все решительнее накладывал свою тяжелую руку на самостоятельность приграничных замков.
Бьерн добился больших успехов не только в Приграничье, но и в Нордлэнде, где ему удалось заручиться поддержкой короля Рагнвальда и, что гораздо важнее, первого министра Бента Хаслумского и прочих главарей серого ордена. Гибель молодого Сивенда, сына Бента Хаслумского, от руки меченого из Ожского замка могла похоронить все честолюбивые замыслы Бьерна. И это было тем более обидно, что Чуб в последнее время склонялся на сторону Брандомского. Ненависть Последнего Меченого к Гоонскому быку не вчера родилась, и Бьерн в его глазах мог показаться на какое-то время вполне приемлемым союзником. Самого Чуба владетель серьезным политиком не считал – простой рубака, волею судьбы оказавшийся во главе сведенной на нет Башни. Правда, были еще молчуны, но эти, к удивлению Многих, никакой активности не проявляли, быть может, в силу своей малой численности и преклонного возраста. Так Или иначе, но меченые казались большинству владетелей единственной силой, способной надежно прикрыть границу, а значит, их поддержка притязаний хитроумного Бьерна могла привлечь на его сторону многих пока еще колеблющихся соратников. И вот это с таким трудом, по кирпичику собранное сооружение рушилось буквально на глазах из-за ссоры двух глупых мальчишек. Смерть Сивенда неизбежно рассорит Тора с отцом убитого, Бентом Хаслумским, а значит, и с королем Рагнвальдом. Чуб непременно выступит на стороне Тора, и ярл Гоонский получит в свои руки добрую сотню лучших вояк Приграничья плюс Ожскую дружину, тоже не последнюю в крае. Гоонский бык, который, казалось, вот-вот должен был рухнуть под напором объединившихся против него сил, выстоял и, пожалуй, даже укрепил свои позиции в результате незначительного, на первый взгляд, инцидента в Ожском замке.
