Король Немертвых (СИ) - "Оро Призывающий" (книга жизни .txt) 📗
Возможно, мы слишком расслабились после относительно лёгкого захвата Санглата. Посчитали себя победителями заранее. Если так подумать — успех в Санглате был обусловлен одним фактором: наличием у нас Чёрного Тумана.
Даже если забыть о том, что его получение для королевства — полная случайность (вот не пойди я в ту пирамиду — и что тогда?), то всего одно заклинание или молитва — что-то, убивающее упырей и побеждающее этот туман — свело бы всё на нет. Армия имперских фанатиков в этом случае была бы изрядно проморожена, но жива, а значит, сейчас, ближе к лету, она бы уже вполне могла занять столицу.
Ильфат нас отрезвил; показал, что до настоящей победы ещё далеко и что в войне нельзя опираться на случайности. Демоны? Нам нечего было им противопоставить. Я не знал их возможностей, пределов их силы; я вообще немного о них знал. Но что-то мне подсказывало, что их приход будет означать одно из двух.
Или моментальное поражение — или долгую, мучительную и истощающую войну на выживание, в которой пиррова победа — самый благоприятный для нас исход.
И теперь я думал о введении новых переменных в картину этой войны. Запад, где, за неприступными скалами, скрываются какие-то некроманты. Скрываются качественно — иначе с чего бы нам так мало известно о них? Мы даже не знаем названия народности, которая там проживает! Какого уровня их цивилизация? Может, они нас давно и прочно переплюнули? А может, наоборот — дикари, пусть даже поклоняющиеся одной с нами Богине?
Собственно, именно этот вопрос не давал мне спать. Мы уже отказались от союза с другими странами — в опасении, что те атакуют нас. А ведь велики были и шансы нормального союза с ними!.. По крайней мере, с частью. Но здесь все согласились, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть откуда-нибудь с того света.
А некроманты?.. Виштар сказал, что они сильны. Что это означает?
Они могут оказаться сильными некромантами, но совершенно отсталыми во всём остальном. Будет ли нам от этого польза? Союз с очередными кочевниками… наверное, это не самый плохой вариант, но рассчитывать на таких друзей в войне против демонов не приходится.
Они могут оказаться примерно равными нам по силе. Это лучший вариант — тогда они явно проникнутся к нам большими симпатиями, чем к Ильфату, а угроза нападения демонов попросту не оставит им выбора: остаться в стороне в этой войне не получится ни у кого.
Они могут оказаться сильнее нас. И тогда… да, скорее всего, они помогут не допустить пришествия демонов в этот мир. Но что потом? Останутся ли они дружелюбными соседями — или решат, что пришла пора им выйти в открытый мир, а наши земли уже подготовлены для их прихода?
Наконец, самый непонятный вариант: что, если они настолько… эээ… прониклись смертью и некромантией, что их сознание вообще стало чем-то чуждым? Почему-то же они сидят там, за своими горами… что-то загнало их туда и отрезало от остальных стран. Без торговли, без каких-либо контактов…
Именно такие мысли и не давали мне уснуть. Чрезвычайно вымотавшись за ночь, я с трудом задремал только под утро — и в итоге был разбужен всего через каких-то два часа. Будил меня, конечно же, Тилль — кроме него, мало кто в замке решился бы прервать мой королевский сон.
— Беда, — сказал он, присев в моих покоях на стул, пока я лихорадочно соображал, куда слуги положили чистую одежду (её по какой-то причине не оказалось на привычном месте).
— Что такое? — наконец, я нашёл её и принялся одеваться.
— «Братья наши меньшие» доставили новое послание. Они уходят из Ильфата, вынужденно отступают. Но перед этим… короче, лучше прочти это сам.
Забавно, пронеслось у меня в голове, пока я спросонья пытался попасть ногой в нужную штанину. Кажется, до меня в этом мире не было выражения «братья наши меньшие» относительно животных. То ли он (в смысле, мир) ещё не дорос до такой философской и гуманистической концепции, то ли ему и не суждено было до неё дойти вообще — пошёл бы другим путём.
Но теперь, следом за мной, такое выражение стали употреблять и другие. Вначале — те, кто имел отношение к нашим шпионам; затем, после того, как фраза была пару раз ляпнута при слугах и прочих царедворцах — её стали употреблять и другие, те, кто не имел понятия о наших шпионах; просто применительно к животным.
Может, моё влияние на этот мир — выше, чем я думаю?..
…жаль, но это не приносило никакой пользы. Так что я оборвал мысли о ерунде и поспешил в свой рабочий кабинет.
Донесение (вместе с Талиной и Виштаром: остальные, очевидно, ещё спали или совершали привычные ежеутренние дела) было кратким.
«Ритуалы в центре столицы. Сенастьяр в гневе казнил треть дворца; сейчас готовится к последнему шагу. Чего — не знаем, но столицу прочёсывают. Если останемся здесь дальше — не вернёмся. Отступаем на вельговские позиции сегодня вечером, если не получим иного приказа».
Ритуалы в центре столицы? О чём они?! До сих пор я думал, что в Ильфате спятил один только король (ну, может, ещё часть его придворных, особенно среди магов из лаботаторий). Но там, кажется, спятил весь народ!
Впрочем, так оголодаешь — ещё и не на то пойдёшь. Но… Разве они сами не понимают, что демоны поглотят их души и тела сразу же, как вырвутся из своего тёмного измерения?! Даже если они победят — это будут уже не они, не их личности, а нечто злое в их телах!
Но, кажется, ильфатцев эти доводы не колебали.
Примерно с пять минут я молча сидел над бумагой, обдумывая информацию. Затем я встрепенулся и поглядел на присутствующих:
— Что ж. Если они желают уйти оттуда — запрещать им я не буду. Они больше пригодятся нам здесь — живыми. Но… что, если они напоследок сделают что-нибудь этакое?
— Новая диверсия? — блеснул очками Тилль.
— Да, что-то типа того, — кивнул я. — Вот только какая? Что они могут сделать, используя те ресурсы, которые есть у них на месте?
Полминуты длилась пауза, а затем медленно, скрипуче заговорил Витшар:
— Есть кое-что, что я мог бы предложить им, Владыка.
— Говори, — кивнул я.
— Заклинание. Мы ведь можем передать им слова?.. Вот пусть, уходя из города, и произнесут всего каких-то пять десятков слов. А об остальном — о том, чтобы эти слова имели нужную силу — я позабочусь заранее, Владыка, — и Виштар поклонился мне.
