На пересечении (СИ) - Шерола Дикон (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Вспомнив об отце, Элубио почувствовал, как по телу пробегает нервная дрожь. Если Дарий узнает, что произошло в городе, то никогда не простит его. Кальонь-старший дал ему деньги, магов и небольшое войско, а он не смог даже уследить за тем, что здесь действительно обитает какой-то жалкий чернокнижник. Если бы Эристель что-то из себя представлял, он бы, определенно, атаковал своего врага, а не бежал, как крыса с тонущего корабля.
Эти мысли еще больше убеждали юношу в том, что нельзя попросту отпустить северянина восвояси. Если отец узнает, что, имея в распоряжении трех сильнейших магов юга, Элубио не справился с одним приезжим, он придет в ярость. Нельзя допустить, чтобы слухи вообще дошли до Кальонь-старшего раньше, чем Элубио вернет контроль над ситуацией. Перепуганные люди наверняка попытаются покинуть город, и поэтому первое распоряжение юноши прозвучало следующим образом:
— Рикид, Баркал, свяжитесь с нашим Другом. Сообщите ему, что я уплачу двойную цену, если он убьет лекаря Эристеля и принесет мне его голову. Если же никто из горожан при этом не покинет города, цена возрастет вдвое. А еще я награжу каждого солдата на стене десятью золотыми монетами.
Затем юноша обратился к охранникам:
— Сообщите заместителю начальника стражи, что Инхир Гамель убит. Пусть собирает войско. Скажите, что я, Элубио Кальонь, брошу все силы на то, чтобы уничтожить чернокнижника и защитить горожан. Пусть люди знают об этом! Пусть не боятся и не бегут из города, тем более что покинуть его нельзя. Солдатам на стенах отдайте приказ, что если кто-то попытается выбраться за ворота, его следует немедленно расстрелять. Мне не нужна проклятая паника.
— А что делать с пленниками? — спросил один из стражников, указав на Родона и остальных.
Элубио замолчал, прикидывая, как правильнее поступить. Убить их на месте было бы самым правильным, однако, если допустить, что Эристель все-таки каким-то чудом одержит верх, именно Родон и его семья могли послужить Элубио в качестве прикрытия. Кто знает, быть может, Двельтонь сохранит ему жизнь, так как он в свое время пощадил его детей? В любом случае перерезать пленников можно в любую минуту, благо это несложно.
Теперь осталось решить, где их держать. Отправить обратно в комнаты было бы самым простым, но где гарантия, что стражники, которые будут их охранять, не испугаются мести северянина, и, чтобы обезопасить себя, сами не помогут им выбраться из замка. Нет, рисковать нельзя: даже самые преданные могут продаться или, в конце концов, дать слабину. Уже поговаривали, что не все готовы сторожить тринадцатилетнюю девочку и ее старшую сестру, чтобы те, упаси небо, не избежали смертной казни. Иными словами, все пленники должны оставаться подле самого Элубио, и этот обеденный зал был самым подходящим местом.
— Пленники останутся со мной. Чтобы мне было не так скучно, пока вы ловите появившуюся здесь крысу, — произнес юноша.
Он опустился на стул и бросил взгляд в окно. Безоблачное небо не предвещало никакой беды, так почему же все случилось именно так, как случилось? Что вообще известно о некоем лекаре, приехавшем сюда с далекого севера?
Слушая, что говорит Кальонь, Родон смотрел на него, как на безумца. В голове почему-то возник образ больного изможденного старика, который, дрожа всем телом, выкрикивал:
«Не преследуй! Не преследуй! Не преследуй!»
Тогда господин Двельтонь не понял этих восклицаний, но теперь они пульсировали в мыслях, приобретая какой-то устрашающий смысл. Мужчина не знал, как правильно поступить: позволить Элубио действовать по его усмотрению и втайне надеяться, что чернокнижник уничтожит его, или сказать о пророчестве и попытаться остановить этого глупца от, возможно, роковой ошибки и тем самым подставить под удар собственную семью.
Судьбы озлобленных и прогнивших до костей горожан, жизни солдат, которые станут всего лишь пушечным мясом, мертвое тело юнца, отдавшего столь неверный приказ? Или жизни дочерей, которые оборвутся сегодня вечером в пламени костра, если Элубио позволит чернокнижнику беспрепятственно уйти?
И все-таки у Родона не было гарантий, что Эристель вернется в замок с целью расквитаться с юным Кальонь. Быть может, погибнут солдаты, мирные жители, даже Рикид и Баркал, после чего северянин попросту покинет город, оставив семью Двельтонь все в том же плену.
Эта неопределенность сводила с ума. Если бы только знать, что предпримет Эристель, все стало бы куда проще, куда очевиднее. Непредсказуемость чернокнижника делала его схожим с бешеным псом, чьи действия невозможно было предсказать. Некий колдун — Родон уже не сомневался, кто это мог быть — уничтожил два города с общим населением почти в тысячу триста человек. Майарк стерла с лица земли снежная лавина, Ливирт сгорел в белой лихорадке, а из живых не осталось никого.
Родон вспомнил предсказание о пыли, что заметет весь город, и, не выдержав, произнес:
— Элубио, ты спрашивал меня о значении записки, которую прислал тебе полоумный Игша. Я расскажу тебе то, что этот старик сказал мне при личной встрече. Он повторял одну единственную фразу: «Не преследуй!». Не посылай за ним войско, слышишь? Ты не знаешь силы этого колдуна. Вероятнее всего, именно он уничтожил Майарк и Ливирт. Ты попросту похоронишь сотни людей, желая остановить того, кто тебе не по зубам. Мой город не готов к подобной войне.
Юный Кальонь бросил на Родона недоверчивый взгляд, словно пытался проникнуть в его мысли. Слова мужчины несколько пошатнули его решительный настрой, но теперь уже заговорило упрямство. Не хватало, чтобы еще этот Двельтонь давал ему советы, как управлять городом.
— Ты глупец, Родон! — резко произнес он. — Я нисколько не рискую городом, так как в моем распоряжении целых три мага, о последнем из которых ты даже не догадывался. То, что несет чокнутый старикашка, меня не интересует, так как никто по-настоящему не знает, на что я способен. Будущее не может быть предопределено, так как любой поступок в настоящем может изменить его. Разве что твое будущее остается неизменным, поэтому этот город больше не твоя забота. Идти на трусливые уступки, вестись на требования черного мага — это твое правление. Я же уничтожаю тех, кто пытается перейти мне дорогу.
С этими словами Элубио вновь посмотрел в окно. Теперь под окнами замка стало тише, практически все люди успели разбежаться, остались только те, кто попали под ноги обезумевшей от страха толпы.
Город и впрямь изменился до неузнаваемости. Кто-то пытался выбраться за стены, кто-то, напротив, старался скрыться в собственном жилище.
Элестиа и Катэрия Гамель еще не знали, что Инхир убит, поэтому заперлись в доме, с волнением ожидая, когда глава семьи наконец вернется. То, что кричали горожане, напоминало дурной сон, от которого никак не удавалось проснуться. Говорили о чернокнижнике, но в этот раз вместо доктора Клифаира почему-то упоминали Эристеля, тихого и незаметного врача, у которого лечились преимущественно бедняки.
Элестиа слышала о нем от матери Лагона Джиль. Женщина отзывалась о нем едва ли не с нежностью. Молодой врач излечил сильные боли в спине ее супруга, отчего старик даже начал подниматься с постели и выходить на улицу. Сама Элестиа видела северянина лишь издалека, когда он суетился над девочкой, провалившейся в колодец во время праздника города. Он не показался ей каким-то особенным, разве что его молочно-белые волосы выглядели на юге необычными.
Еще Сантария Крэвель рассказывала, что Найалла Двельтонь интересуется этим мужчиной, и в тот момент обе женщины весело посмеялись, обсуждая странную хворь хитрой девчонки. Также Элестиа видела Эристеля подле Родона на последнем празднике, и Амбридия Бокл выставила лекаря в своей сценке полнейшим дураком. Последним, что всплывало в памяти, были Двуглавый Точи, который тенью ходил за своим спасителем, да ворчливый хромой старик Джером.
Но то, что выкрикивали на улице сейчас, совершенно не вязалось с образом этого лекаря.
— Когда вернется отец? — воскликнула Катэриа, заставив мать на миг отвлечься от своих мыслей. — Неужели он не видит, что творится в городе? В любую минуту начнутся погромы. Куда все бегут?
