Сестренки - Пилипик Анджей (книга жизни .txt) 📗
Сендзивой и девушки вышли на площадь Рынок. Голуби, самая настоящая пернатая чума, лениво перемещаются по нагревшимся плитам.
— Ну что, до вечера, — улыбнулся мастер Крушевским.
— До вечера, — склонила голову Катаржина.
Появляется Моника. Месса в костеле закончилась раньше обычного, но она решила глянуть на книжки в Эмпике [143]. До вечера еще куча времени, в самый раз, чтобы сделать небольшой тур по музеям. Алхимик же направился в монастырь доминиканцев. Нужно взять одно устройство, необходимое для процесса создания философского камня. Конечно, его можно сделать и самостоятельно, но зачем мучиться, когда приятели могут помочь?
На чердак они вскарабкались по узкой, скрипучей лестнице. Света не было, обитатели дома снова выкрутили лампочки, лишь со двора сочился слабый отблеск. Моника шла впереди. Хотя бы в одном желтая пресса не врала: вампирица в темноте видит как кошка. И вот наконец-то чердак. Тонкий запах свежего дерева, жидкости для пропитки и пыли. Стена из толстых горбылей, в щелях уплотнение из соломы. Сквозь маленькое окошко в солидной, дубовой двери, на лестницу падает свет. Княжна постучала. Алхимик открыл через несколько секунд.
— Добро пожаловать, — жестом он приглашает проходить.
Устроился он комфортно. Слегка наклонные стены, светлые панели на полу, неправильной формы окна, вмонтированные в плоскость крыши, затянуты жалюзи. Несколько галогенных ламп заливают интерьер золотистым светом.
На солидном, низком столике стоит странно выглядящая печь. Под нею асбестовый коврик — так, на всякий случай. На соседнем столе располагаются фляги, бутылки и банки с самыми разнообразными реактивами. Мешки с древесным углем и буковые щепки хозяин уложил возле камина. Потолок не очень толстый, четко слышно, как порывистый осенний ветер свищет между антеннами.
Станислава подошла к устройству, коснулась почерневшего металла кончиками пальцев.
— Словно в старые, добрые времена, — сказала она тихо, практически себе под нос.
В соседней комнате — столик, накрытый на четырех. На стене висит довольно-таки неплохая, ручной работы репродукция картины Яна Матейко. На холсте алхимик Сендзивой, стоя на коленях возле печи, подает королю Сигизмунду III кусочек искусственного золота. Хозяин обладает чувством юмора, он любит глядеть на сцену из собственного прошлого, хотя фигура на картине не очень-то на него и похожа.
Собственного самовара у алхимика нет, правда, чай он пьет нечасто. Стася выставила на стол бутылку хорошего вина. Золотистые червячки букв грузинского алфавита заблестели в свете ламп. Сендзивой приготовил бутерброды с сыром и лососем, еще он купил приличный кусок серника и не уступающий ему размером — шарлотки.
Все уселись за стол, накрытый вышитой скатертью.
— Сложно произвести философский камень? — заинтересовалась Катаржина.
Алхимик блеснул зубами в ответ.
— Это требует чуточки умения, гораздо сложнее было узнать рецептуру… Сетон решил мне ее сообщить только на смертном ложе. Я не был уверен, а не заказать ли с мясокомбината бутылочку телячьей крови, — глянул пан Михал на Монику.
Та лишь отрицательно покачала головой.
— Мастер, а что вы делали все эти годы? — обратилась к алхимику его ученица.
— То же самое, что и вы — пытался выжить, — ответил тот. — Бывал купцом в Норвегии, видел, как умирает Ганза, затем отправился в Новый Свет… В горах Боливии у меня имеется гасиенда. Если захотите отдохнуть пару лет или столетие… В любом случае, приглашаю.
И, наконец-то, пробил час для великого деяния. Свет гасят: цвета субстанции, а тем самым и ход процесса, определяют в свете свечей и жара раскаленного угля. Катаржина с Моникой ничем помочь не могут, но им разрешили присматриваться к процессу. Они присели на стульях возле стеночки, а Сендзивой со Станиславой проводят ритуал очищения огнем.
Бронзовый кубок помещен на деревянное основание и заполнен пропитанной спиртом паклей. Алхимик зажигает содержимое. Он становится лицом к востоку, рисует в воздухе звезду Давида, цитирует по-еврейски фрагмент из Сефер Ецира [144]. Теперь очередь Станиславы. Она произносит двенадцать сфирот [145]. Сендзивой очерчивает вокруг себя шесть кругов, в соответствии с движением часовых стрелок. Он подает чашу девушке. Та делает шесть оборотов против часовой стрелки. Окружность — это самая совершенная из математических фигур. Огонь выжжет злые мысли и десятки отрицательных энергий, о которых так любят упоминать биоэнерготерапевты.
Катаржина была приготовлена к тому, что деяние начнут с разжигания атанатора (алхимической печи), но несколько разочаровалась. Небольшая газовая горелка, на которую был поставлен наполненный пеплом тазик. В пепел алхимик помещает стеклянную реторту.
— Магний, — командует он.
Стася берет со стола баночку с металлическими стружками. Очень умело она «лепит» из них как бы сосульки, заворачивает каждую в бумажную тряпицу и с поклоном подает мастеру. Алхимик размещает их в реторте, после чего заливает густой субстанцией из очередной банки. Он зажигает горелку.
— Теперь придется немного подождать, — обращается он к зрителям.
Сендзивой отходит от стола. Из шейки резервуара поднимается струйка пара. Станислава приносит из кухни самую обычную скороварку, умело выворачивает предохранительный клапан и вставляет на его место медную трубку.
Алхимик присматривается к густой массе.
— Выделяется масло, — спокойно сообщает он. — Уже недолго, — он вынимает из кармана небольшие песочные часы и ставит на стол. Песок пропитан фосфором, в темноте на дне половинки часов растет небольшая, светящаяся кучка.
Наконец высыпалась последняя песчинка. Мастер гасит огонь. Масса начинает остывать. Станислава приносит из кухни два ведра с водой. Одно подвешивает к потолку, второе ставит на полу. Еще она подготавливает несколько метров пластиковых трубок, купленных в магазине автомобильных запчастей. В глазах алхимика отблеск камина зажигает искорки.
Он осторожно вынимает реторту и переливает ее содержимое в скороварку.
— А ведь когда-то дистиллировать было гораздо сложнее, — обращается он к двум зрительницам.
— Знаю, — улыбается ему Моника. — Я же гнала палинку.
Крышка, две пары щипцов для химических опытов. Трубка, выходящая из скороварки, соединяется с холодильником. Дефлегматор [146] в данном случае не нужен. Сивушные масла отделять не будут, не самогонку же гонят…
Под скороваркой сильный огонь. У верхнего ведра в дно встроен затвор. Очередная трубка; вода, циркулируя вокруг внутренней спирали, будет охлаждать пары… Другая трубка отведет жидкость в ведро на полу. Очень эффективная система охлаждения, используемая в сараях, подвалах и повсюду там, где народ занимается производством вкусной, недорогой и незаконной при том самогонки…
Прошло где-то с час, пока масло в скороварке закипело. В стеклянную мензурку начинает стекать красноватая жидкость.
— Ликвор, — поясняет алхимик.
Треть полученной таким образом жидкости он вливает в банку. Последующие приготовления. Чуть ранее Станислава уже успела в фарфоровой ступке растереть немного золотых опилок в тонкую пыль [147].
— Унция золота, четыре унции меркурия, восемь унций серы, — командует алхимик.
Он вливает ртуть, мешает. Жидкий металл соединяется с золотом, образуя амальгаму… Теперь сера.
— А когда-то чистую ртуть получали, протирая ее через воловью шкуру, — вспоминает Станислава.
— К счастью, теперь это уже легче, — усмехается пан Михал.
Смесь он заливает в тигель, сам тигель ставит на горелку.
— Испарения ртути ядовиты, — замечает Катаржина.
