Кофе и полынь (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
А ещё – я наконец испытаю свои силы с кем-то… с кем-то менее реальным, чем Джул.
«Человек судьбы» находился там, где ему и положено. Картина выглядела… пожалуй, обыкновенно, несмотря на свою запутанную и временами пугающую даже историю. Он ничуть не переменился – а отчего бы меняться краске, нанесённой на холст? Ночь, хрустальная синева, чистый и холодный лунный свет, и степь, и три дороги, сходящиеся у большого камня; на камне – беловолосый юноша в синем плаще, и у него белая курительная трубка в правой руке, кажется, костяная…
Над трубкой вился дымок.
Совершенно настоящий.
«Хорошо, что хотя бы змея под пятой у него не ожила», – мысленно ободрила себя я и сказала негромко:
– Здравствуй, Сэран.
Дымок расплылся, накапливаясь под верхней частью рамы. Невольно я задержала на нём взгляд и отвлеклась, а когда снова всмотрелась в картину, то на камне уже никого не было.
Пахнуло табаком.
– А ты осмелела, – насмешливо произнесли совсем рядом.
Сэран был тут, такой ошеломляюще реальный, что это, признаюсь, сводило с ума. Вместо старомодного плаща – модный костюм с жилетом и удлинённым пиджаком, всё, правда, такое же тёмно-синее. Шёлковый шейный платок; перстни с крупными камнями на пальцах; курительная трубка, чуть более тонкая и изящная, чем на картине; зачёсанные назад волосы, как у светских щёголей…
«Да он подражает Клэру», – поняла я вдруг, сообразив, отчего мне кажется знакомым изящный и одновременно небрежный узел шейного платка.
Стало смешно; а где смех, там и сила.
– Сложно не осмелеть в собственном доме, – пожала я плечами. И посмотрела на него в упор: – К слову, теперь это и твой дом, Сэран. Тебе нравится здесь быть?
Он поднёс трубку к уголку рта – изящно, как делал всё, а затем выдохнул облако дыма.
– Догадываюсь, о чём ты хочешь меня попросить. Но не вижу смысла отрицать: этот дом мне нравится, – добавил он мягче. – И его обитатели тоже.
– Тогда помоги их защитить, – не стала я затягивать неизбежное.
Сэран сощурился, покачивая трубку в пальцах.
– Не так давно я не сумел защитить даже себя. Здесь я всего лишь образ. Соблазнительный, не спорю, но пользы от этого… – и он тихо, мелодично рассмеялся.
– Здесь – возможно, – согласилась я. – Но мой враг – не простой человек, а мёртвый колдун, который никак не смирится со своей смертью.
Больше я не просила его ни о чём; смотрела и молчала. Молчал и Сэран, так долго, что от дыма у меня стала кружиться голова.
– Мне ведь правда нравится здесь, – произнёс он наконец негромко, опуская ресницы. – Хорошо. Я помогу тебе на сей раз. В конце концов, – он обернулся к дверям спальни, – я только-только выучился играть в покер по-настоящему. Было бы обидно лишиться этого вдруг.
Против собственной воли я проследила за направлением его взгляда – и застала аккурат тот момент, когда дверь начала открываться, и на пороге спальни показался Клэр. Заспанный; немного бледный и помятый; в длинном тёмно-красном домашнем халате, распахнутом чуть сильнее, чем допускают приличия…
– Джул, я же велел разбудить меня до того, как… – тут он заметил меня, отчётливо моргнул и отступил на полшага, поплотнее запахивая халат. – Вы-то тут откуда, дорогая племянница?
– О… – я растерялась, но только на секунду, потому что именно увидев взъерошенные светлые волосы Клэра, сейчас чуть вьющиеся, сообразила, кого ещё позвать на помощь. – Хотела попросить вас об одолжении.
– Слушаю, – Клэр зевнул. – Бр-р… Высплюсь я когда-нибудь или нет?
– Жизнь вам посулили длинную, так что однажды – непременно, – успокоила его я, вспомнив забавную оговорку монахини. – Дело в том, что сейчас мне будет надо ненадолго уснуть… Вы ведь сможете разбудить меня, если что-то пойдёт не так?
О Валхе мы говорили давно, но Клэр, очевидно, ничего не забыл – и тут же сделался серьёзным:
– Разумеется. Но, дорогая племянница… – голос его стал как елей. – Может, вы хотя бы позволите мне для начала одеться? Если, разумеется, вам не нужно, чтобы я стерёг вас именно в халате. Зрелище пугающее, не спорю.
– Ах, дядя, – с шутливой грустью вздохнула я. – Боюсь, что тот, кто вас знает по-настоящему, уже не сможет испугаться, – и ускользнула прежде, чем Клэр ответил.
Ведь – если совсем честно – я всё-таки опасалась его немного.
Сложно сказать почему, но выбрали мы библиотеку. Может, потому что уроков сегодня больше не было, и потому сюда вряд ли заглянули бы дети; может, потому что желтоглазая кошка Эмбер сидела на пороге; может, потому что не получалось представить, что случится нечто действительно дурное рядом с аккуратными рядами корешков, на которых значилось имя сэра Монро, чей новый детективный роман обещали выпустить к весне…
Я села в кресло, и Клэр тоже – напротив меня; подумав, он привстал и взял книжку с полки, а затем опустился обратно.
– Вы же не думали, что я буду просто сидеть и любоваться вашим сонным лицом, племянница? – противным голосом спросил он, наугад открывая роман – разумеется, вверх ногами.
– Нет, что вы. Даже и не надеялась.
– Вот и не надейтесь, – ещё более гадко ответил он и сделал вид, что смотрит в книгу. А потом добавил тихо: – И всё же постарайтесь вернуться поскорее.
«Обещаю», – хотела я сказать, но не успела, потому что провалилась в сон.
…мой дом был наполнен золотым светом, но ныне потускнел. Я вижу патину, пожирающую его; вижу изъяны и тонкие места. Лайзо когда-то защитил это место, однако пройдёт совсем немного времени, и оно станет небезопасным.
Ничто ведь не вечно.
Однако я не боюсь.
Стараясь не оглядываться и не медлить, я взмываю над крышей – и встаю на стыке двух скатов, на ребре; сбоку бешено вращается флюгер, словно ветер дует разом со всех сторон, и волнуется море тумана, поглотившего город, и туман над головой, и земля в тумане тоже.
Где-то там – мой враг.
– Эй, Валх, – зову я негромко. – Ты ведь не думал, что испугаешь меня? Что ж, теперь жди. Скоро я приду за тобой.
Звук ещё не успевает угаснуть, а меня уже обжигает чужое внимание, липкое, вязкое, как кипящая смола.
Валх услышал, не сомневаюсь.
И теперь, куда бы я ни направилась, его взгляд следует за мной.
Туман вокруг кажется сплошным, и всё же это не так. Он словно бы соткан из множества облаков, разных оттенков серого и разной плотности. Я соскальзываю вниз, нарочито неспешно, ещё и оглядываюсь – эй, Валх, если осмелишься, то следуй за мной… Узкая, видимая мне одной тропинка расчерчена тонкими-тонкими нитями паутины – если заденешь хоть одну, то ловушка захлопнется. Но я теперь не человек, а тень, сон, и проскользнуть мимо для меня ничего не стоит.
Моя цель теперь – далеко отсюда, в зелёных холмах; там поёт флейта, и зов её нежен, а на склоне прячутся в шелковистой траве лиловые цветы с жёлтой серединкой, трёхцветные фиалки. Я иду – лечу – и представляю себе золотистые локоны, и струящееся по ветру платье, и лёгкие, танцующие движения, и взгляд зеленовато-голубых глаз – как лесное озеро по весне.
…вижу её совершенно ясно.
Финолу Дилейни… нет, Фэй О’Ши, дочь народа холмов, потерянную и вернувшуюся.
– Ты здесь, – улыбается она, и улыбка её пленительна, как никогда. – Та, что сдержала обещание. Та, что разорвала цепи рабства и вернула меня – мне.
– Это я, – отвечаю спокойно, останавливаясь в шаге от неё, и всё же не ступая на холм; тот, кто ступит на эту землю, с трудом сможет возвратиться назад, тот, кто выпьет здешней воды, и вовсе не вернётся. – И теперь мне нужна помощь… чтобы победить того, кто посмел когда-то стать твоим хозяином.
Она пристально смотрит на меня – а потом проводит руками по своему платью, и оно обращается в охотничий костюм.
– Да будет так. Дело чести – вернуть долг… И, кроме того, нет ничего лучше, чем загнать в угол и уничтожить заносчивого мужчину, верно? – и она улыбается, обнажая слишком острые зубы для человека.
