Охотник за бабочками - Костин Сергей (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Расстреливая во всех направлениях самые наглые астероиды, он продирался между ними со страшными ругательствами, от которых я, если б мог, готов был заткнуть уши. Но руки мои были втиснуты в подлокотники и не могли этого сделать.
Корпус Волка странным образом изгибался, словно резиновый, стремясь увернуться от крупных кусков космической материи, но не всегда удачно. Несколько десятков раз Корабль пропускал удары, и тогда тело его сотрясалось, скрепя и воя.
Кузьмич, не переставая, визжал, и мне иногда даже было видно, как у него от перенапряжения вываливаются глазные яблоки. Неприятное, скажу я, зрелище. Впрочем, я сам пару раз стошнил, отдав все долги моему маленькому другу.
Вылетели мы на край Дремучих Горок очень даже неожиданно. Астероиды кончились также внезапно, как и начались. Позади корабля осталась сплошная стена из огрызков железа, гранита и базальта.
— Готово, командир, — Корабль включил вспомогательное оборудование и мы с Кузьмичем, наконец, смогли вздохнуть свежего воздуха.
Бабочек, вскинув перед собой руки, тут же полетел сполоснуться.
— Командир, — Корабль встряхнулся с носа до закрылков, стряхивая с себя космическую пыль, — разрешите обратиться?
Я как раз улегся на пол, чтобы придти в себя после аттракциона и не мог не разрешить Кораблю не обратиться.
— Тут такое дело, командир, — голос Волка стал нудным и плаксивым, — У меня заднюю камеру обзорную камнем расплющило.
— А причем здесь я? — на полу было хорошо, и желудок постепенно приходил в нормальное состояние.
— Так у меня на него гарантия еще пять с половиной тысяч лет. Кто возмещать будет?
Я перевернулся на спину. Если Волк заныл о возмещении, то сейчас начнет требовать звездочек. Поэтому, нужно его определить и показать себя заботливым командиром.
— Пять звездочек тебе хватит?
— Десять, — нагл. Нагл и самоуверен.
— Семь!
— Девять с половиной.
Сошлись на восьми. Неплохая плата за то, что мы остались в живых. (Не забыть по окончании миссии лишить Вселенский Очень Линейный Корабль восьми звезд на борту за наглость и излишнюю самоуверенность. Командир. Подпись. Дата.)
Вернулся Кузьмич. Почистевший и посвежевший. Опять пользовался моим дезодорантом.
— Дальше-то куда? — Корабль откровенно скучал без движения.
— Щас, — сказал Кузьмич подлетев к обзорному экрану ткнул пальцем, — Видишь вон то темное пятно? Туда и двигай. Да не боись. Ничего там нет, кроме одинокой планеты. Она то нам и нужна.
На совершенно пустом черном космическом горизонте, без единой звезды, без единого намека на другие космические тела, чернело черное пятно. Посредине черного пятна нечеткие очертания чего-то большого. Тоже черного.
— А что это такое? — спросил я. Все-таки командир и должен знать, что впереди маячит.
— Если мне не изменяет память, — сморщился Кузьмич, — Эта планета Бабяга. Ударение на втором слоге.
— Смешное название. Особенно, если ударение на втором слоге, — интересно, откуда Кузьмич все знает? Я ведь его в совершенно другой стороне Галактики подобрал. Не один световой год отсюда.
— Ничего и не смешное, — Кузьмич примостился на приборной доске и стал натирать крылья воском, что делал он обычно только перед очень торжественными встречами, — Бабяга только сокращенное название. Как и у большинства космических тел. Тебе то, как бывалому командиру, это должно быть известно не хуже меня. А расшифровывается Бабяга просто. Даже очень просто. Большой Астрономический Беспилотный Ядерный Гипермозг Ангелов. Год выпуска неизвестен. Производители неизвестны. Посетителей не жалует. И на кой черт она здесь висит, совсем непонятно. Питается, кстати, органической пищей.
— Ну и, слава богу, — вздохнул Волк.
— Что значит, слава богу? — возмутился я, — Тут на тысячу парсеков я единственная органическая пища. Ты, Кузьмич, слишком мал для такого определения. Не дорос. И теперь мне на эту Бабягу спускаться?
— А может, и не органической, — Кузьмич сложил руки у себя на груди и принялся раскачиваться по сторонам, издеваясь.
Это дело пора кончать. И так мотаемся по черному свету без всякой определенной цели. Если суждено быть органической пищей, то так тому и быть. А издеваться над собой всяким мелким бабочкам я не позволю.
— Идем на сближение с планетой. Садимся в наиболее удобном месте…
— Там площадка есть специальная, — вставил Кузьмич.
— Садимся на специальной площадке. Быть готовым к неожиданностям. Форма одежды парадная.
Неторопливо приближался Волк к планете со смешным названием. Чем ближе, тем медленнее. И открывался перед нами вид необычный. Доселе никем не виданный и не запротоколированный.
Кубическая планета ощетинилась со всех сторон шипами острыми, размеров великих. Только на одной ее грани виднелась площадка ровная, безшипастая, а на краю площадки ворота одинокие, никем не охраняемые.
— Внимание кораблю с пятиглавыми звездами на бортах! Вы находитесь в моей территориальной зоне. Советую немедленно ее покинуть. В противном случае имею полно право уничтожить вас способом мною выбранной.
— Стоп машина! — заорал я, и Волк остановился как вкопанный. Не забыв, тем не менее, горделиво развернуться в сторону планеты золотыми звездами. Знай наших!
— Внимание кораблю с пятиглавыми звездами на бортах! Вы все еще находитесь в моей территориальной зоне. Задолбали своей непонятливостью. Я же ясно сказала, дуйте отсюда, пока лонжероны не пообломала.
Критическая ситуация. Непредсказуемая. Прямо скажем. Тащиться через всю Великую Галактику только для того, чтобы в самый ответственный момент свалить, словно последние трусы? Нехорошо.
— Включи-ка передатчик, — попросил я Корабль.
Огоньки забегали по панели управления, сообщая, что приказ выполнен. С потолка спустился микрофон. Я сжал его двумя руками, собрался с мыслями и кивнул. На панели зажглась надпись — «Тихо! Идет передача!».
— Нехорошо же ты встречаешь гостей, уважаемый Большой Астрономический Беспилотный Ядерный Гипермозг Ангелов. Мы к тебе всем сердцем, так сказать. С душой всей нашей, а ты, как последняя космическая планетутка от ворот поворот? Так дела не делаются.
Планета задумчиво перевернулась на сто восемьдесят градусов, высунула из грани телескоп и внимательно нас изучила.
— Чувствую, и сюда наглые земляне добрались. Вот же непоседы. Что на обед жрали? Не отвечайте, сама догадаюсь. Индюшку под чесноком и запивали водочкой. Верно?
Я внимательно посмотрел на Кузьмича. Он в это время как раз обтирал губы и запихивал в рот грецкий орех.
— Верно, — гаркнул я в микрофон, пообещав себе разобраться с Кузьмичем на предмет провоза на борту контрабандной водки.
— Давненько землян не встречала, — вздохнула кубическая планета, — Чтоо надо-то?
Кузьмич задрал вверх большой палец и радостно улыбнулся.
— А чего ты сразу о делах нас спрашиваешь? — разозлил меня Кузьмич до самой печенки, потому и откровенно грубил планете, — Может, хватит нас на орбите мариновать? Обеспечь нам для начала посадку мягкую, да безопасное пребывание. Покушать, если имеется, тоже бы не мешало. А то ведь устали мы до тебя добираючись. И, в конце концов, развернись по нормальному, посадочной полосой передом, а всем остальным задом.
— Как были наглыми, так и остались, — фыркнула планета, но просьбу мою выполнила и развернулась, как предписывал этикет гостеприимства, — Так и быть. Спускайтесь безбоязненно. Да шибко жестко не садитесь. Не люблю я этого.
— Это мы запросто, — влез в международные переговоры Корабль, — Мягкая посадка, мое второе имя.
А я и не знал, что у Волка есть еще и второе имя!
Как и было обещано Очень Линейным со всеми делами Кораблем, сели мы достаточно мягко. Правда, не совсем на площадку, так что пришлось Кораблю парочкой выстрелов подкорректировать местность. Но в остальном, даже пыли не подняли. А ее, по всей видимости, на кубической планете лет двести никто не убирал.
Едва замерли маршевые установки, из единственных дверей на теле планеты выполз здоровенный червяк, оказавшийся гофрированным шлангом, который с согласия Волка прицепился к нему присосками и натянулся как стрела.
