Граница смерти - Одом Мэл (первая книга .TXT) 📗
– Итак, что вы предлагаете? – спросил Трэвен. Матахачи развел руки, повернув их ладонями вверх.
– А почему я должен что-то предлагать? Трэвен позволил себе саркастически улыбнуться:
– Потому что вы – бизнесмен, деловые интересы которого страдают от создавшейся ситуации. – Он услышал вздох Хайяты, стоявшей рядом. Это должно было служить предостережением, но Трэвен не обратил внимания.
Лицо Матахачи напоминало улыбающуюся мертвую голову.
– Впредь до дальнейших распоряжений за вами останется кабинет в этом здании, и вы продолжите расследование, знакомясь с персоналом корпорации Нагамучи – в разрешенных пределах. В понедельник вы или сообщите мне имя убийцы, или покинете здание. Возможно, вам придется покинуть также и Департамент полиции.
– Выходит, у меня не осталось никакой возможности вести с вами дальнейшие переговоры? – спросил Трэвен.
– Никакой. Вы только что выслушали окончательное предложение корпорации Нагамучи. Примете вы это предложение или отклоните его – ваше дело.
– А если я не соглашусь?
– Если вы окажетесь предоставленным самому себе, если вас лишат преимуществ, связанных с пребыванием в стенах этого здания, если вы не сможете обнаружить убийцу – вы откажетесь от продолжения расследования?
– Нет.
– Потому что таков ваш кодекс чести, – одобрительно кивнул Матахачи. – Для вашей культуры это устаревшее понятие.
– Но не для меня.
– Интересно, – задумчиво произнес Матахачи, – подобное представление о своей чести помогает вам в жизни или является препятствием? Способствует оно укреплению мнения о себе как о благородном человеке или держит вас в плену?
– Одно не может существовать без другого. Матахачи засмеялся:
– Вы, по-видимому, человек с более сложными моральными принципами, чем я думал раньше, детектив. При иных обстоятельствах я с радостью принял бы ваш вызов. У вас более сильный характер, чем у большинства людей, с которыми мне довелось встречаться, и мне хотелось бы убедиться, в состоянии ли вы подкрепить свою решимость делами. Мне, однако, приходится управлять огромной корпорацией, и я пренебрег бы своими обязанностями, если бы позволил эмоциям возобладать над чувством долга, наблюдая за тем, насколько далеко вы сумеете продвинуться, действуя в одиночку. Вот почему я поставил такое условие: если по прошествии понедельника вы все еще не найдете убийцу и не откажетесь от ошибочного представления, что корпорация Нагамучи каким-то образом связана с этими преступлениями, вас уволят из Департамента полиции.
Трэвен сдержал свои чувства.
– Не думаю, что вы сможете и дальше наносить ущерб нашей корпорации, если не будете, как сотрудник Департамента полиции, пользоваться его поддержкой. Вы станете всего лишь рядовым гражданином, неспособным подняться над толпой. Наши психологи считают, что американский полицейский придает слишком большое значение своему револьверу и служебному значку. Вы никогда не задумывались над тем, как будете чувствовать себя, когда у вас отнимут и то и другое?
– Нет.
– Тогда подумайте об этом, потому что такое неизбежно случится, если вы не проявите здравого смысла.
– Но почему вы установили крайний срок в понедельник? – спросил Трэвен.
– Деловые соображения, – объяснил Матахачи. – В ближайшее время средства массовой информации будут увлечены описанием событий, происшедших во время вчерашней уличной демонстрации. К субботе сенсация исчерпает себя и к ней утратят интерес – если, разумеется, еще раньше не появится что-то новое. В понедельник читатели и зрители захотят познакомиться со свежими новостями и узнать о новой очередной несправедливости, против которой им можно будет восстать. Если вы захотите упрямо настаивать на своем и продолжите нелогичное поведение, мы сделаем так, что на некоторое время вы сами превратитесь в объект их праведного гнева. Я предоставляю вам несколько дней исходя из чувства справедливости, даю возможность удовлетворить чувство долга, мотивирующего ваши поступки. Кто знает, может быть, за это время вы и сами поймете, что в этих стенах не скрывается преступник.
– Может быть.
Матахачи перевел взгляд на Хайяту.
– Вы возглавите связь с общественностью по всем вопросам, касающимся расследования. Занимайтесь только этим и ничем другим. Вечером в понедельник мы встретимся снова. Если возникнут какие-нибудь проблемы и вы придете к выводу, что нужно проконсультироваться со мной, немедленно обращайтесь ко мне.
– Хай, Матахачи-сан, – вежливо поклонилась Хайята.
– Вы оба можете идти. – Матахачи нажал на кнопку, и выдвинувшиеся панели образовали кабины, отделившие руководителей корпорации от окружающего мира.
Трэвен вышел из комнаты молча. Он решил, что это будет самым правильным.
– Ну, как все прошло? – спросил Хайэм. Трэвен сел за свой письменный стол и попробовал
разобраться в охвативших его эмоциях. Он вкратце рассказал партнеру о беседе с руководителями Нагамучи, не отводя взгляда от экрана, по которому бежали строчки с информацией.
– У тебя не создалось впечатления, что от нас хотят избавиться? – спросил Хайэм, когда Трэвен закончил рассказ.
– От нас хотели избавиться с самого начала, – согласился Трэвен, – но только теперь нам сообщили, когда это произойдет.
Было очевидно, что Хайэм чувствует себя неловко. Он откинулся на спинку кресла и почесал макушку.
– Пойми меня правильно, – произнес он мрачным голосом, – но если у нас не будет конкретных результатов к понедельнику, я отказываюсь от дальнейшего расследования. – Детектив поспешно продолжил, прежде чем Трэвен успел заговорить: – Работа, которой я занимаюсь, не кажется такой уж привлекательной, но это все, что у меня осталось. Моя вторая жена развелась со мной двенадцать лет назад, сказав, что работа поглощает меня всего и у меня нет времени на семью. Даже тогда я не сумел уйти из полиции. Ты понимаешь, что я имею в виду?
В сознании Трэвена пронеслись мысли о Шерил.
– Да, понимаю.
– Просто хочу, чтобы ты знал, что случится, если нас постигнет неудача, – заметил Хайэм. – Считаю нечестным ждать до последнего момента и только тогда сказать тебе, как я собираюсь поступить.
Трэвен посмотрел на партнера:
– Я благодарен тебе за это.
– Кроме того, мне хочется, чтобы ты знал: я не выпил ни капли спиртного после того, как мы увидели труп Эстеван. – Хайэм покраснел. – Таким образом, можешь рассчитывать на мою помощь двадцать четыре часа в сутки. – Он смущенно засмеялся. – Может быть, мне вообще удастся отвыкнуть от бутылки.
Трэвен улыбнулся. Он почувствовал, что его покидает депрессия, овладевшая им в пентхаусе директоров Нагамучи.
– Рад твоему возвращению, Ллойд.
– Даю слово, что не притронусь к виски до понедельника, – сказал детектив из отдела по расследованию убийств. – А после понедельника – посмотрим, как будут развиваться события.
– Если я смогу чем-нибудь помочь, скажи.
– Ты будешь первым человеком, к которому я обращусь, – кивнул Хайэм и взял блокнот из груды бумаг, лежавших на столе. – Вот тут я записал. Тебе звонил отец. Он хочет встретиться с тобой и вместе пообедать.
– Где?
– В кафетерии корпорации, на первом этаже. Вот только не понимаю, как он собирается войти в здание?
– Он работает в Нагамучи, – рассеянно ответил Трэвен.
Слова повисли в воздухе. Молчание Хайэма сделало их еще более зловещими.
Крейг Трэвен протянул кассиру кредитную карточку корпорации, расплачиваясь за обед. Трэвен заплатил наличными.
– Неужели тебе не дали кредитную карточку? – удивился отец и снова протянул кассиру оранжевый прямоугольник. – Позволь заплатить за тебя.
– Нет. – По-видимому, голос Трэвена прозвучал резче, чем ему хотелось. Кассир и отец замерли, ошеломленные. – У меня есть деньги. Я уже давно привык платить за себя сам.
Крейг Трэвен кивнул и убрал кредитную карточку.
