Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович (книги онлайн .txt, .fb2) 📗
— Я помню, когда он пришёл, — сказал Андрон. — Был такой высокий, щупленький, в казённом халатике… Это он потом уже себе этот чёрный плащ сшил.
— А откуда он родом?
— Без понятия. Хотя… Говорил по-русски с каким-то лёгким прибалтийским акцентом.
— Да? — удивился Артур. — Я не заметил.
— Потом это сгладилось… Мы с ним мало общались. Он всегда сторонился всех, и выходил во двор по ночам… Однажды Мерлина напугал. Тот тоже по ночам гуляет. Прибежал утром Мерлин ко мне и сказал, что видел ночью во дворе чёрта. Я сразу понял — кого он видел. Успокоил его. Но с тех пор Мерлин выглядывал из своей комнаты с опаской. Если видел во дворе «чёрта», закрывал дверь и выжидал, пока тот уйдёт.
Андрон улыбнулся, но, бросив взгляд на могильный холмик, погасил улыбку.
— Он поначалу пытался со мной сблизиться. Приносил мне найденных им в саду муравьёв. Однажды спросил меня:
— «Видят ли муравьи небо? Знают ли о его существовании?»
— Нет, — ответил я. — Муравьи не видят небо. У них очень близорукое зрение. Всё, что дальше десяти сантиметров, для них размыто.
— Но это не является их проблемой, — пояснил Андрон Артуру. — Напротив, это их преимущество перед нами. Они сосредоточены на своём, ближнем мире. Они не видят того, что далеко, а, значит, неважно… Если бы человек не пялился в небо, в пустых мечтах и поисках какого-то Бога, может быть, он лучше построил бы свой мир?
— Человеческий мир был бы тогда гораздо беднее, — не согласился Артур. — Стремление к высокому, и даже к недостижимому, возвышает человека.
Андрон покачал головой.
— Человек напрасно смотрит в небо. Ему это не помогает. Как не помогает то, что он смотрит в прошлое и пытается смотреть в будущее. Кто-то сказал: главный вывод, к которому приходишь, изучая историю — это то, что история никого и ничему не учит… Человек суетлив и близорук. Он строит песочные замки. Время разрушает их, но тут же строятся новые. С каким-то фатализмом и упорством, достойным лучшего применения, — Андрон говорил серьёзно и даже грустно. — Тот слукавил, кто сказал, что человек рождён для счастья. Человек рождён для труда. Земного, тяжкого, кропотливого труда. Существует только земля, из неё приходишь, в неё уходишь, на ней строишь песочные замки. Некогда, да и незачем смотреть в небо. В небо смотрят бездельники. Может быть, бездельники и придумали небо, чтобы отлынивать от работы.
Артур смотрел на него с удивлением, потому что такого Андрона он раньше не знал.
К вечеру распогодилось, предзакатное солнце выглянуло из-за туч и захотелось прогуляться. В саду Артур неожиданно наткнулся на Писателя, сидящего в гамаке с книжкой в руках. По-осеннему было прохладно, хотя первый снег уже растаял. На Писателе было лёгкое пальто и забавная вязаная шапочка с помпоном на голове. Артур подошёл к нему и взглянул на обложку книги. Ни название романа «Роковая страсть», ни имя писательницы ему ничего не говорили.
— Боже мой, — шутливо произнёс Артур, — вы опустились до бульварных романов?
— Я много читаю, — закрыл книгу Писатель. — Это профессиональная необходимость. Я читаю даже бульварные романы. Там тоже можно многое почерпнуть. Правда, они портят вкус… Я даже женскую прозу читаю.
— Почему «даже»? — удивился Артур.
— По той же причине, почему женский футбол никогда не сравняется с мужским, но останется эротическим шоу… Читая женские романы, я вырываю последние листы. Там всегда хеппи-энд, то есть — неправда.
— Да вы настоящий сексист, Писатель!
— Ну почему же… Я люблю женщин. Когда они занимаются своими делами и не лезут на мужскую территорию… Я рассматриваю женщину, как воплощённое предназначение. Это мужчине приходится придумывать себе смысл жизни, женщине он дан изначально.
— Я возможно банальность скажу, — оживился он. — Но первый взгляд мужчины на женщину — это хочет он её или не хочет? И тут не имеет значения интеллектуальный уровень. Это заложено в подсознании, заложено тем, кто разделил людей на мужчин и женщин.
— А это вы к чему вообще?
— Ни к чему, — буркнул Писатель. — Не хватает женского тепла. Надоели одни сумасшедшие мужики вокруг.
По ночам стало холодно, и все ложились в постель сразу после ужина. Хозяин раздал всем тёплые одеяла.
— Я не знаю — чем кормить кур? — заявил Адаму Андрон. — Запасы корма закончились. А впереди зима, куры просто замёрзнут.
— Значит, переходим на куриный суп, — просто решил проблему Адам. — Завтра ты дежурный по кухне? Вот ты и начни.
— И с быком надо что-то решать, — продолжил Андрон. — Он ведь тоже в саду зиму не переживёт.
— Вы с Писателем его купили, вы его и продавайте, — решил Адам. — Мне Судья уже жаловался — весь сад, говорит, загадил, прямо даже гулять неприятно, обязательно в коровью лепёшку наступишь.
Андрон загнал быка на плот, привязал верёвкой и взял в руки весло. Писатель запрыгнул на плот, и Андрон оттолкнулся от берега.
— Прощай, Маркиз! — закричал Маркус и помахал рукой.
— Лучше бы на мясо его пустили, — заявил Ньютон. — Зимой мясо очень бы пригодилось.
Адам ничего не ответил ему. Он думал о чём-то другом.
Вернулись Андрон с Писателем к вечеру. Хмурый Писатель спрыгнул с плота и, не глядя ни на кого, пошёл в Замок. Адам спросил у Андрона:
— Как успехи? Я чувствую, коммерческие планы Писателя провалились.
— Он не захотел тащиться на ярмарку в Кардерлин. Это, говорит, слишком далеко, я устану. Мы пошли в деревню и отдали быка Бедрайону.
— Отдали?
— За пять мешков муки. Вон они лежат. На телеге довезли до плота.
— Писатель требовал денег, — рассказал Андрон, — но Бедрайон — хитрый мужик. Выворачивал карманы, говорил, что год выдался неурожайный, и он гол, как сокол. Мне надоело их слушать, и я согласился на муку. Всю дорогу обратно Писатель на меня злился и бурчал чего-то себе под нос.
— Да! — глубокомысленно заметил Адам. — Коммерсанты из вас не вышли. Ну да ладно! Закрыли тему.
Артур прогулялся по осеннему саду, непривычно тихому и печальному. Шорох листьев заставил его обернуться, и он увидел Поэта. Тот не сразу заметил Артура, и Артур мог понаблюдать за ним. Поэт был в лёгкой курточке, без шапки, но с белым шарфом вокруг шеи. Он рассеянно брёл по шуршащим листьям, о чём-то задумавшись.
— Сочиняете стихи? — окликнул его Артур.
Поэт поднял голову и, близоруко прищурившись, посмотрел на Артура.
— Нет… Я думаю о судьбе этих листьев, — ответил он. — Я представляю себя одним из них и нахожу в этом смирение.
Артур посмотрел под ноги, на опавшие красно-жёлтые листья, покрывшие землю. Поэт нагнулся, поднял один лист и задумчиво сказал:
— Листья умеют умирать красиво. Человеку это удаётся редко.
— Красивой смерти не бывает, — сказал Артур.
— Вы не правы, — не согласился Поэт и посмотрел на листок. — Разве он не прекрасен?
— При желании во всём можно найти красоту, — сказал Артур, — но я не хочу её искать в смерти. Я надеюсь на бессмертие.
— Правда? — удивился Поэт. — Вы верите в жизнь после смерти?
— А вы нет?
Поэт на секунду задумался и вздохнул.
— Нет.
— Почему?
Поэт подошёл ближе и протянул Артуру опавший лист.
— Вот ответ. Разве у нас не одна судьба?
— Человек — не растение, — нахмурился Артур. — У человека есть душа.
— У него тоже была душа, — ответил Поэт. — Всё живое имеет душу. Я в это верю.
Он выронил лист и тот, медленно кружась, упал на землю.
— Вы знаете, я много думал об этом, — продолжил он. — Человек — это листок на дереве человечества. Как он может быть бессмертен, если его смерть необходима, как и его жизнь, тому, кто больше него?.. Листок проживает свою жизнь и исчезает… Он никогда не поймёт смысла своей короткой жизни, если будет цепляться за себя, считая себя самоценным, а другие листья — отдельными от него, чужими. Он не познает бессмертия, пока не отречётся от себя, пока не почувствует себя частью дерева. Тогда он увидит себя в каждом листке и каждый листок в себе… Дерево породило тебя, дереву ты отдал свои соки, в дерево ушла бессмертная часть тебя, а смертную сдуло холодным осенним ветром, и лежит она в мокрой глине, готовая стать землёй… Посмотрите на мёртвые листья у вас под ногами. Почему вы не верите в свою смерть? Разве вы не видите себя среди них?
