Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович (книги онлайн .txt, .fb2) 📗
— Я передумал.
В конце октября выпал первый снег. Он падал медленно и задумчиво на ещё тёплую землю и таял.
Поэт стоял на дворе с непокрытой головой, протянув руку ладонью вверх. Артур подошёл к нему и тоже стал ловить на ладонь хрупкие снежинки. Они таяли на руке, едва он успевал их рассмотреть.
— Говорят, ни одна снежинка не похожа на другую, — сказал Поэт. — Совсем как люди.
Он поднёс руку к лицу, разглядывая снежинку, тающую у него на глазах, и негромко прочёл эпитафию её короткой жизни:
«Снег идёт. Идёт и тает. Первый снег.
Где-то в небесах рождаются снежинки. Пушистые, красивые.
Медленно порхают они с высоты, удивлённо разглядывая поседевшую землю.
Вот одна — упала на ладонь, удивила и растаяла.
Много было и будет снежинок, а такой уже не будет.
Короткая, странная жизнь.
Нашла ли она её смысл?
Молилась ли снежному Богу?
Просила о вечной зиме?
Боялась тёплой ладони?
Вся её жизнь — короткий, волшебный полёт.
И смерть — как последнее удивление.
Прощай».
Он опустил ладонь, и они долго ещё стояли, очарованные медленным танцем падающих снежинок.
Подметая двор от снега, Андрон объяснял Артуру свои убеждения.
— Свобода воли — это человеческая иллюзия, — поучал он. — «Человек может делать то, что хочет, но не может хотеть по своему желанию», — говорил Шопенгауэр. Да, да! Не смотри на меня так, я и умные книжки иногда читаю… Значит, первый шаг к обретению свободы воли — ты должен сделать то, чего не желаешь. Например, посреди зимы искупаться в озере. Готов к этому шагу?
— Пожалуй, нет, — поёжился от одного представления Артур.
— Тогда твоя воля не свободна. А точнее — её просто нет.
— Если я не хочу делать неразумный поступок, это не значит, что у меня нет воли к нему. Я просто понимаю, что это будет неразумно, и поэтому не делаю этого.
— Если ты делаешь только то, что считаешь разумным или приятным, ты уже не свободен. Ты уже механизм, выполняющий программу — «разумное и приятное», — поучительным тоном пояснял Андрон. — Свобода воли подразумевает, что у тебя есть неограниченный выбор. Ты же подтверждаешь, что у тебя выбора нет, или твой выбор жёстко ограничен приятным и разумным.
— Может быть, он ограничен, но он есть.
— Да?.. Как у ребёнка, который выбирает между двумя конфетами? — хитро улыбнулся Андрон.
— Нет, я с тобой не согласен, — упорствовал Артур.
— Хорошо, поясню на ещё одном примере. Ты стоишь перед дорожным переходом и ждёшь зелёный свет. Смотришь, — а машин-то на дороге нет! Что ты сделаешь — пойдёшь через дорогу или дождёшься зелёного света?
— Не знаю, — пожал плечами Артур.
— А я знаю. Ты сделаешь то, что велит тебе твоя программа. Если тебя приучили к тому, что порядок надо уважать, ты дождёшься зелёного. Если тебя к этому не приучили, ты пойдёшь на красный. Что записано в твоей программе, то ты и выполнишь. Где тут свобода воли?!
Андрон вопросительно посмотрел на Артура.
— Свобода воли отвергает принцип причинности, — неожиданно поддержал Андрона подошедший Ньютон. — Свобода воли — это в некотором роде «deus ex machina». Если всё в мире подчинено причинно-следственным связям, то свобода воли — это человеческая выдумка.
Андрон гордо задрал голову, обрадованный столь весомой поддержкой.
— Ты как будто рад тому, что ты — «биологический механизм», — досадливо тряхнул головой Артур.
Андрон не обиделся, и спокойно посмотрел на Артура.
— А, пожалуй, рад… Определённости рад. Так ведь всё понятней становится, и нет больше места сомнениям, исканиям, заблуждениям… Ну что такое человек, если он не от Бога? — спросил он Артура, а потом посмотрел на Ньютона. — А ведь он не от Бога, это наука уже доподлинно установила, — он снова обернулся к Артуру. — Если он не от Бога, то он недоразумение какое-то, ходячий вопрос, вроде нашего Сократа. Ему обязательно надо насчёт себя что-то выдумать, а потом ещё уверить себя в придуманном, иначе-то он, глядишь, и умом тронется.
Оставив Андрона, Артур подошёл к Ньютону.
— Неужели и вы считаете себя «биологическим механизмом»?
— Нет, не считаю, — ответил Ньютон и вздохнул. — Но вы должны понимать — всё зависит от системы координат. В человеческой системе координат, человек, безусловно, для себя обладает свободой воли. Но стоит выбрать другую систему координат, посмотреть на человека со стороны — можно выявить последовательную цепочку причин и следствий, где некуда вставить пресловутую «свободу воли».
Расстроенная Ева бродила по двору, озираясь вокруг.
— Что случилось? — спросил Артур.
— Филип пропал, — плачущим голосом сказала Ева. — Снег выпал. По ночам уже холодно. Он же замёрзнет и заболеет.
Артур позвал Паскаля, и друзья подключились к поискам пропавшего кота. Обошли весь сад, обошли весь Замок и, устав, уселись за столом во дворе.
— Пропал мой кот! — захныкала Ева. — Он никогда не видел снега. Он замёрзнет.
— А ты разве видела раньше снег? — попытался отвлечь девочку Артур.
— В холодильнике, — ответила Ева, — в морозилке. Мне отец мороженое делал.
Отдохнув, друзья отправились на поиски за пределы Замка. Обошли весь берег и только потом додумались заглянуть в мастерскую. Кот лежал на тахте, наблюдая, как Адам чистит ржавую «буржуйку», найденную в сарае. Обрадованная Ева схватила кота в охапку и, не смотря на его возмущение, побежала с ним в Замок.
Шут уехал в Кардерлин, к своей любезной, пожаловавшись Артуру:
— Холодно тут у вас! Замок на холме продувается насквозь.
— Да, — согласился Артур. — С отоплением у нас плохо. Замок строился не для этих широт.
Он попрощался с Шутом, взяв с него обещание не забывать о них.
После того, как выпал первый снег, Артур перестал плавать по утрам, но по привычке каждое утро выходил к озеру. Он сидел на белом камне и смотрел на противоположный берег.
— Как там живёт Никто? — думал он. — Деревья в лесу уже под снегом. Шалаш — не походящее место для зимних ночёвок.
Он поделился этими мыслями с Адамом. Тот настроен был весьма скептически.
— Вот кого я совсем не хотел бы здесь видеть. Вместе с Демоном… Эти два персонажа нам не нужны.
— Но хотя бы до весны он мог бы пожить в Замке.
— Да кто ж ему мешает? Он же сам ушёл, никто его не гнал. Если сам вернётся, ну, потерпим его… до весны. Чай, не звери какие.
Артур всё-таки сплавал на тот берег и вышел на поляну, где стоял шалаш. Никаких признаков жизни там он не обнаружил. Припорошённая снегом поляна была пуста. На кострище стоял котелок, присыпанный снегом. В шалаше валялась одежда и шерстяное одеяло.
Вздохнув, Артур хотел уже идти обратно, когда взгляд его зацепил что-то странное в соседних кустах. Подойдя, он увидел сапог. Отодвинув кусты, он увидел Никто, лежащего ничком на земле. На шее его были рваные раны. Левая рука, вместе с рукавом, была оторвана напрочь. Обглоданные кости валялись рядом.
— «Это не Я» — вспомнил Артур и, отпустив кусты, вернулся на поляну и сел на камень у кострища.
Он просидел так пять минут, пытаясь унять дрожь и думая — что теперь делать? Наконец, встал и пошёл к лодке.
Вернувшись в Замок, он рассказал всё Адаму. Тот нахмурился и сказал:
— Что случилось, то случилось. Возьми лопату, попроси Андрона тебе помочь и похороните его на той же поляне. Можете Писателя взять. Он у нас опытный «копальщик» — пусть поработает.
Писатель отказался наотрез.
— Я боюсь мертвецов, — сказал он, глядя на Артура действительно испуганными глазами. — Не заставляйте меня это делать. Мне потом ночью кошмары будут сниться.
— Ну и чёрт с тобой, — сплюнул Андрон. — Пойдём, Артур, сами управимся.
Посреди поляны, на месте кострища, вырос могильный холмик. Артур воткнул лопату в землю и присел рядом на камень. Андрон осмотрел шалаш, перебрал вещи и вышел, отряхивая ладони.
— Рваньё старое, ничего хорошего нет.
Он сел рядом с Артуром, и они помолчали.
