Вода и Перо. Узел (СИ) - Пляка Анна "VivienTeLin" (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Наверное, он не хотел ее бить. Просто так вышло, он отмахнулся, а она попалась под руку. Охнула, отступила. Мираж дуры, у которой мозгов не больше, чем у кошки, мигом развеялся.
— Я твоя единственная семья. Ты не посмеешь меня бросить.
— Ты — камень на моей ноге, — отрезал он. — Еще как посмею. Если продолжишь пачкать мое имя, это будет считаться клеветой о гвардейце.
— И что, ты меня казнишь?
— Если потребуется.
Они стояли друг перед другом, Сикис видел в лице сестры собственное и был уверен — она не станет рисковать. Она всегда была осторожной.
Как же он ошибался. Смертельно, невозможно, глупо. Целый год жил, как все, продирался наверх, учился думать и драться. А потом случилось это.
— Я не могу взять новое задание, — сказал Сикис девчонке, протянувшей ему тубус. — Я еще не закончил прошлое.
Она нахмурилась, поджала губы.
— Это окончательный ответ?
— Конечно…
Посмотрел вслед удивленно. Тогда он еще не понимал, зачем кому-то подсовывать ему новое дело, он ведь только недавно отчитался, что вышел на след. Решил, в канцелярии что-то напутали и еще два дня оставался в блаженном неведении. Если бы тогда не совпало, так бы и не понял, наверное.
— Все, мы закончили, — рядовой из чужой команды рухнул на ковер, блаженно вытянув ноги. — У этого беловолосого правда помощница была, вот только что взяли. Обычная шлюха из трущоб, но хитрая и драчливая, прямо степная кошка. Браслеты вместо кастета использовала, чуть глаз мне не выбила, представляете?
Сикис, обедавший здесь же, вздрогнул, поднял голову. Сказал себе — да ну, мало ли в трущобах девок. И украшения вместо оружия у многих. Чузи не дура, она бы не стала связываться с врагами Империи.
Он правда в это верил. Ровно до того допроса, на который его вызвали внезапно, выспросили все о сестре.
— Ты готов подтвердить свои слова болью?
— Да, командир.
Сикис был уверен, что не запнулся. Он вообще сразу рассказал все, что мог.
Но ему не поверили.
Следующий день он помнил обрывками — взгляд командира, первый удар, стекающую по лицу воду. Знал только, что точно не пытался ничего скрыть. Не защищал никого, кроме себя.
Потом болело все тело, но едва он вышел из пыточной, как тут же вернулся к заданию. Дело ведь у него не забрали, а из-за сестры он потерял целый день. Нырнул в работу, как в реку, с головой, и вынырнул только спустя неделю.
— Придешь на казнь?
— Я почти поймал шпиона, — огрызнулся Сикис. — Предлагаешь упустить его? Сейчас даже несколько часов могут все решить.
— Ну как знаешь, — товарищ, похоже, теперь уже бывший, отошел, взял кружку молока у трактирщика.
Сикис уткнулся в тарелку. Он был уверен, что раз выдержал допрос, раз ему позволили вернуться к работе, все позади. Не обязательно еще как-то доказывать свою верность, он без того не давал повода в ней сомневаться!
Холод поглощал его, наплывала темнота. Он был гвардейцем, всю жизнь он был только им. Это ведь та самая стена, возле которой много лет назад он сидел, высматривая свой шанс. И сорвался с места, как только тот показался из-за угла.
— Да славится Император! Вы ищете Басаана? Я покажу, где его спрятали!
Люди в птичьих куртках переглянулись, улыбнулся один — такой высокий по сравнению с четырнадцатилеткой. Сказал:
— Да славится Император. Как тебя зовут?
— Сикис.
Он знал, что должен выбрать, стать хищником — бандитом — или жертвой. Но эти люди в ярких перьях были больше, чем просто хищниками. Бандиты боялись гвардии, значит, гвардия не боялась вообще ничего. Сикис тоже хотел не бояться.
Темно. Пусто.
— Сикис, я принесла воды!
Он с трудом разлепил глаза, язык распух и едва шевелился во рту. Засуха. Засуха в трущобах — это когда такие, как он, умирают.
Сестра опустилась на колени рядом со стеной, прижала к губам глиняное горлышко. Глаза у нее были красные, заплаканные.
— Как ты смогла? — пробормотал. Чузи хрипло рассмеялась, словно закаркала, прижала его к груди.
— Не важно. Совсем не важно, братик. Ну, идем?
Она подала ему руку откуда-то очень издалека. Сикис был уверен — ему не дотянуться. Сейчас, когда он даже не видел, как она умерла, когда прошло столько лет…
Он взял сестру за руку и шагнул за порог.
***республика Магерия, город Варна
25 Петуха 606 года Соленого озера
— Простите, леди, — служанка, принесшая завтрак, замялась на пороге. — Я не знаю, когда будет письмо, но, наверное, нужно сказать… Господин Ферстнер умер.
— Мои соболезнования, милая. Тебе есть, куда перейти?
Служанка покачала головой, такая трогательная с выбившимся из-под чепца локоном.
— Спасибо за беспокойство, леди. Я справлюсь. Мы все справимся.
Адельхайд кивнула, отвернулась к столу. Зачерпнула молочную кашу, посмотрела на нее. Вылила обратно в тарелку.
Она опять плохо спала — то болела вроде бы давно зажившая нога, то вспоминалась спина Гирея, то лицо Беаты. Она единственная из банды оставалась в районе и вчера пришла к Аде. Она просила помощи. Просила, чтобы блестящая леди, которая всегда находила решения, спасла Гира.
Во второй раз сонет оказался слабей, как и положено по законам магии, но все же сработал. Беата растерянно заморгала, присела в реверансе и поспешила домой. Наверняка еще долго удивлялась, зачем забрела в богатый район.
Стоило бы всю банду так обработать, но где теперь их искать.
— Письма для леди Зальцман!
Она открыла дверь, забрала у знакомого мальчишки конверты, осчастливила его монеткой. У ребенка был внимательный взгляд — или сам рассчитывает пробиться выше простого посыльного, или работает на одну из банд.
Или на кого-то еще. Ада потерла лоб, вернулась к столу, рассыпала бумаги.
“Леди никогда не занимается перепиской во время еды”.
— К птицам твои манеры, мама.
По крайней мере под изящный почерк женишка завтрак прошел незаметно, у Ады даже настроение поднялось. Рука Фрица не дрожала, но почерк стал размашистым, с длинными чертами в конце слов.
“Самое плохое в Сотне — в ней сидят старики, занимая свои места целые десятилетия! Они боятся любых перемен и готовы затоптать любого, кто предложит нечто новое — даже если это должно облегчить их же жизнь!
Простите, леди. Мне показалось, вы должны меня понять — я не могу сейчас покинуть Гарн. В память Аластера, с которым мы разработали этот проект, я должен бороться с косностью Сотни. Я пойму, если вы не пожелаете ждать — я ведь даже не могу быть уверен, что закончу с делами до дней соловья. Только скажите, и я отзову предложение свадьбы или отложу его настолько, насколько вы пожелаете. Уверен, ваш брат поймет и не станет вас обвинять, к тому же, думаю, я не выйду из этой схватки со столь же незапятнанной репутацией, как прежде — девяносто девять человек с семьями постараются замарать ее.
Мне то и дело пытаются намекнуть, что вы — сам рок, и всех, кто возжелает вашей руки, ждут несчастья. Люди часто видят схему в любых совпадениях, однако дошло до того, что мне прислали совершенно несуразную записку без подписи! Пересылаю ее вам, надеясь, что она вас развлечет так же, как меня.
С неизменным уважением и извинениями за столь сумбурное письмо,
Всегда ваш,
Фриц Ройтер”.
Ада провела большим пальцем по подписи, улыбнулась. Сам рок? Мило. Однако что и, главное, кто написал Фрицу?
Почерк был смутно знакомым — ровный, без обычных для дожей завитушек. Словно автор хотел, чтобы ничто не помешало смыслу текста достичь разума читателя.
“Адельхайд Зальцман виновна в смерти Аластера Макгауэра Нейла”.
Пальцы разжались, лист скользнул на стол. Ада тут же подхватила его, пробежала взглядом по остальным строкам. Нет, никакой конкретики, просто совет беречься и внезапные слова благодарности.
“Прежде я сомневался, не является ли все это лишь совпадением, однако благодаря вашей глупейшей попытке жениться на этой так называемой леди, теперь точно понимаю, что она из себя представляет. Вы можете не беспокоиться, Фриц. Ваш друг будет отомщен”.
