Дети Лепрозория (СИ) - Вайа Ариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

— Кто еще знает эти его планы и домыслы? — нахмурившись, уточнила Изабель.

— Весь отряд ангелов, что был со мной. Аньель. И, что интересно, Кирана.

— Почему это «интересно»? — недоуменно спросила императрица.

— Он предложил мне примкнуть к нему и Люцифере. А еще упомянул, что то же самое предлагал Киране, когда она ловила его.

— Кира никогда его не ловила, — махнула рукой Изабель. — У нее был приказ узнать, куда он собрался.

— В любом случае…

— Я поняла, — императрица медленно кивнула. — Ты меня в чем-то подозреваешь?

Алиса осторожно провела синим раздвоенным языком по губам и, заметив на себе взгляд императрицы, мотнула головой.

— Я доверяю только своему чутью.

— Твои ангелы подозревают? — хищный взгляд голубых глаз смотрел в самую суть, в душу.

— Нет, — Алиса мотнула головой снова. — И по общению с Кирой я не думаю, что и она вас подозревает.

Изабель удовлетворенно кивнула.

— Тогда пусть все так и остается.

***

Раун опасливо вертел в руках трубочку письма, только что доставленную соколом. Все та же надпись «Тебе и огню» всегда сопровождавшая эти письма с моря, отчего-то теперь вызывала слишком много подозрений.

Таких писем Императрица получала порядка семи в год. И не то что бы отправитель был не известен — верховная шисаи кошачьих храмов, Химари, присылала не только письма соколиной почтой. Но только сейчас эта вечная формулировка «Тебе и огню» казалась по меньшей мере странной.

Как минимум потому, что писала весьма опасная убийца, внезапно помилованная, и то — неофициально. Отчасти потому, что письма ее Изабель читала вдумчивее остальных и сразу же писала ответ, как будто в этом была какая-то особенная важность. И как будто даже сакральность — все это было под секретом, доступ к которому имел разве что Лион, периодически присоединявшийся к переписке.

Как максимум потому, что, сколько Раун помнил Изабель, а правила она с самого его детства, эту самую Химари она ненавидела до одури. Этой же самой Химари она мстила и готова была стереть ее и всех кошек в порошок.

А теперь — эти странные письма, даже на обертке которых к Изабель шисаи обращалась на «ты». Кошачья наглость? Самоуверенность? Хамство? Шутка?

Раун осторожно поддел край письма, отклеивая. Если сделать все незаметно, Изабель и не узнает.

Она не заметит, как он предал ее. Не заметит, что он сунул нос туда, куда ему была запрещено. Не заметит, что он что-то узнал, что-то понял. Она ничего не заметит.

Но будет знать он. И помнить, что предал, когда она рассчитывала на него и понимание и принятие ее тайн.

Забавно.

Раун осторожно пригладил край обратно. Ничего не изменилось, будто так и было. «Тебе и огню». И никому больше.

— Изабель одна? — окликнул он охотниц, охранявших вход в тронный зал, и поспешил к ним.

— Только что генерал ушла, — переглянулись девушки и посторонились, пропуская фактотума.

Раун постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

— Вам письмо, — сказал он, закрывая дверь за спиной и оглядываясь.

На троне императрицы не было. Бумаги так и лежали стопкой на полу. Окно и подоконник были пусты, хотя наблюдать через него за охотницами Изабель очень любила.

— Изабель, — позвал он ее, недоуменно рассматривая каждый угол. Широкие колонны мешали обзору более чем.

— От кого на этот раз? — послышалось из ниоткуда.

Раун повертел головой, пытаясь понять, где же она.

— Сзади.

Развернулся к дверям. Изабель сидела в углу, для удобства подложив нижние крылья под себя. Вертела в руках диадему и внимательно ее рассматривала, водя пальцем по глубокой царапине, оставленной Химари когда-то очень давно.

— «Тебе и огню», — спохватившись, отозвался Раун и подошел к императрице, протягивая сверток.

Изабель, едва не подскочив, забрала из его рук письмо, быстро развернула и пробежала глазами.

— Зови Лиона, срочно. Принеси комплект моей формы, — резко сказала она и скомкала письмо в кулаке.

Раун бегло кивнул, поклонившись, и выбежал из тронного зала.

***

Когда Лион вошел в тронный зал, Изабель уже зашнуровывала сапоги, уперев ногу в подлокотник. Траурное платье валялось у колонны кринолином наружу, остальные вещи лежали абы как на самом троне.

— Раун сказал, что дело срочное, — недоуменно произнес Лион, подбегая ближе.

Императрица только указала рукой на измятую записку на полу и принялась за другую ногу.

— О, госпожа Химари, — хмыкнул император и, подняв, развернул письмо.

В отличие от прошлых писем, это не начиналось с детей Химари. На удивление не было ни одного упоминания Торы, что само по себе уже было странным.

Письмо начиналось с охоты. Какого-то звериного счастья и азарта хищной кошки. Убитой дичи. Которую на обратном к храму пути Химари оставила истощенному крылатому мальчишке, побоявшись, что охотиться самостоятельно он не способен. Она сетовала на то, что и разделка дичи далась тому не так-то просто, всерьез переживая за его самочувствие.

Но больше всего Химари тревожили лихорадочные сны цесаревича и странный мешочек, который он прижимал к груди во сне. Отбирать не решилась, боясь разбудить. Мало ли, как отреагирует он, увидев перед собой львицу, в любопытстве обнюхивающую что-то важное и значимое для него. Но особенно тревожило то, что в сонной лихорадке Нойко повторял имя Люциферы и звал ее мамой.

Химари прямо спрашивала, что рассказала мальчишке Бель, и как вообще он очутился кумо знает где.

К тому же, она выказывала опасения, что мальчику нужно лечение и хоть какой-то уход — даже «святые херувимы» болеют. Но если данная мера воспитательная — то это далеко зашло. С его лихорадкой он едва ли протянет до летнего празднования в округе Осьминогов, и то, если подсобить. Она обещала случайно навести цесаревича на нужные травы, большинство из которых еще не успели даже вырасти, и схроны животных, но запасы зверей к весне практически опустошены. Что до еды и воды, то с этим проблемы быть не должно было.

Если все это — не план самой Бель, то нужно что-то делать. Ежели план — то это может плохо кончиться.

И было бы лучше, если бы сама Изабель прилетела в округ Осьминога. Даже не лучше, Химари и не просила — приказывала — прилетай так быстро, как сможешь. И думай, пока летишь, что ты ему скажешь о Люцифере. Что ты готова ему рассказать. Что готова выдать на растерзание всем. Потому что рассчитывать на то, что он никому не расскажет — верх наивности.

— Тебе и огню, — прочел Лион последнюю строчку и медленно разорвал письмо пополам.

— Я полетела, — Изабель одернула камзол, отряхнулась, приводя форму в порядок. — Алису за мной следом отправь.

— Она уже улетела в округ Быка, — Лион рвал письмо на мелкие кусочки.

— Так разверни! — рявкнула Бель и дрожащими руками попыталась подвязать к поясу диадему. — Она нужна мне, и точка! — с пятого раза диадема оказалась надежно прикреплена.

— Понял, — Лион, вздохнув, кивнул. — С ней Кирана.

— Вот Кирана пусть до округа Быка и летит. Да хоть пешком идет, мне нужна только моя Ящерица, — Бель рванула к окну и принялась раскрывать его, кулаком подбивая щеколды.

— Раун? — император подошел ближе и помог открыть окно. Холодный весенний воздух тут же ударил в лицо и распахнутые крылья. — Боюсь, ему не стоит знать, что произошло между вами двумя.

Изабель тяжело сглотнула подступивший к горлу ком.

— Я не… Я не знаю, Лион, — смятенно пробормотала она и зажмурилась. — Химари права, нужно учесть и худший вариант, что правду узнают все. Я хочу, чтобы он узнал ее от меня, а не со слухов. Так будет честнее.

— Он служит тебе тринадцать лет, с того самого дня, как я порекомендовал его кандидатуру, — император приобнял Бель за локоть. — Что с ним произойдет, когда он поймет, кому служит?

Губы императрицы тронула горькая усмешка.

— Значит, так необходимо. Не поймет, не простит — так тому и быть, — собравшись, она кивнула. — Пусть летит за мной.