Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗

— Но?

— Но память ко мне возвращается, по крайней мере, о двух предыдущих жизнях. Он сказал: «Каждая твоя смерть — непозволительное расточительство», значит, возрождает меня Вечный не впервые, тогда воспоминания о маме и брате и о Торне Айере — это воспоминания разных временных отрезков. Мои родные — мое первое и настоящее рождение. Что было потом, я пока не вспомнила. Но с Торном мы были вместе перед этим возрождением. Если пятьсот лет назад была предпринята попытка свергнуть Вай… Вечного, то шестьдесят пять лет ушли на поиски всех представителей, имеющих с Айером хоть малую степень родства. И когда последний из них умер, а это был Торн, я уверена, то после этого умерла и я и была возрождена к жизни в очередной раз.

— Создатели, — голос Ская прозвучал глухо. — Великая битва — легенда на века. Если верить летописям, то в тот раз рыжего достали, но что-то помешало довести дело до конца. По крайней мере, объединенная рать смогла вторгнуться в Черный замок, чего ни до, ни после не происходило. Летописцы говорят о вероломстве… — Он замолчал, а после совсем тихо спросил: — Ты?

Я молча пожала плечами, что я могла ответить, если из всего того периода помню признания Торна, совет магов и смерть девушки, когда воздушник смотрел, как я готова убить невинную, чтобы продлить жизнь возлюбленного? Судорожно вздохнув, я откашлялась и все-таки произнесла:

— Торн привел меня на совет магов. Там был один водник, один огневик, маг земли… женщина и еще один воздушник, кроме Торна. Это то, что я вспомнила. Судя по всему, я хотела им помочь. Айер верил мне и требовал выслушать меня. По внутреннему ощущению, я не таила дурных мыслей, но… Я могу предположить, что произошло.

— И? — всё также тихо спросил водник.

— Если Вечный сумел захватить Торна, то… я сдалась.

Я замолчала, не желая рассказывать о последнем воспоминании о Торне Айере. Не сейчас и не сегодня. Не готова, пока не готова. Скай тоже молчал. Мне показалось, что он сейчас отстранится, но водник не спешил ни вставать, ни отодвигаться от меня. Он прижался подбородком к моей макушке и нарушил тишину:

— Ты любила его. — Он не спросил, просто всё верно понял, как всегда, сразу уловив суть. Затем снова замолчал, а когда заговорил снова, то произнес: — Сегодня я видел, как расцветает цветок на твоем теле, — резко сменив тему и вернувшись к началу разговора. Я почувствовала благодарность, а Скай продолжил: — Это было красиво и противоестественно. Бутон вылез немного ниже правой груди. Он выглядел совсем настоящим, набух, приобрел объем и плотность. А потом чашечка начала раскрываться, выпустила несколько лепестков, и я протянул руку к цветку, коснулся его, и бутон усох на глазах. Он стал уродлив, даже отвратителен. Мне захотелось смыть его с твоего тела, как и все эти мерзкие письмена…

— И? — я вывернулась и посмотрела на водника.

— Несмотря на кажущийся объем, он оказался подобен рисунку, выбитому на коже. Но я представил, что цветок живой, и он отделился от твоего тела. После этого я сорвал его, а когда цветок расползся в ладони, то стал похож на мокрую сажу. Чтобы он не нес в себе, но этот дар, похоже, ты уже не получишь.

Признаться, я думала, что после осознанно принятого решения уйти из замка Вайтора уже ни один бутон не появится. Жалела ли я? Не знаю. Наверное, все-таки, да. Иной магии я не помнила, а без привычной силы чувствовала себя беззащитной, а если учитывать всеобщую ненависть, то вновь остаться обычной смертной для меня было подобно приговору.

— Ирис, — позвал меня Скай, я не ответила. — К тебе возвращается твоя родная магия, и я в этом больше, чем уверен. Дари Вечного — всего лишь жалкая подмена твоей собственной силы.

— Жалкая, — невольно усмехнулась я, вспоминая утерянную мощь.

— Жалкая, — сухо повторил водник. — Суди сама. Ты облекла в плоть Венна, и это тогда, когда казалось, что в тебе вообще магии нет. Ты влила в меня силы у тригов, и это не мои грезы, это свершившийся факт. Взгляни на Искру, она разумна. Разве так ведут себя обычные крысы? Но главное… — Я снова вывернулась, чтобы взглянуть на Аквея, и он коснулся губами кончика моего носа, заставив сморщиться и фыркнуть. Скай, хмыкнув, продолжил: — То, что со мной происходит, Ирис. Это началось после того, как ты опоила меня.

— Во мне его кровь…

— В тебе твоя кровь, Ирис, — прервал меня водник. — Я тоже ничего не знаю о ритуале возрождения, но уверен, что рыжий не отдал тебе всю свою кровь, иначе он бы уже сдох, и мы вздохнули спокойно. Сколько он использовал? Каплю-две? Нет, ты опоила меня своей кровью, и она начала менять меня, сделала сильней.

Я развернулась в руках Ская, встала на колени к нему лицом и нервно сцепила пальцы в замок. Слова водника что-то всколыхнули, и это что-то было согласно с Аквеем. Мучительно поморщилась, пытаясь понять, что же взбудоражило меня, но в этот раз воспоминание не спешило одарить меня просветление. И все-таки я осторожно возразила:

— То, что ты ощущал в первые дни, было отголоском даров Вечного.

— Что я ощущал? Мои чувства обострились, да, и в первые дни это сбивало с толку, но я уже свыкся с ними и перестал замечать. — Скай вдруг обхватил мое лицо ладонями. — Ирис, я не смог бы принять дары рыжего, они противоестественны моей природе. Он — огонь, я — вода. Подумай, невероятная моя, подумай и осознай: огонь и вода не могут воссоединиться, но вода и земля — это прочный союз, а значит, твоя кровь меняет меня. Твоя и ничья другая. Я много размышлял об этом, и уверен в своих выводах. И еще, Ирис, наша с тобой связь. Как бы я мог чувствовать тебя, если бы ты стала всего лишь посредником между мной и Вечным? Нет, нет, и нет! Рыжий не имеет никакого отношения к тому, что происходит со мной. Ты и только ты вернула мне силу и дала толчок к совершенствованию. Твоя выходка связала нас в единый узел, и я сумел прорваться даже в Черный замок. Не знаю, как это вышло. Но я подчинился нашей связи, она вела меня. Жаль только, что опоздал…

Я мотнула головой и теперь сама поймала его лицо в ладони.

— Нет, Скай, ты пришел вовремя. Как бы не увеличилась твоя сила, но ты по-прежнему дитя перед ним, и в схватке выиграл бы он…

— Но в том сне…

— Не путай сон и реальность, Скай, — я сильней сжала руки. — Здесь его могущество настолько велико, что он один может справиться с тремя объединенными ратями, и ни ты, ни я, ни мы вместе не сможем сломить напор Вечного. Но… Но…

— Что — но, Ирис?..

— Мы должны прорваться к Граням. Только так я смогу ослабить его.

Я смотрю на пятерых магов, не перебивавших меня ни на мгновение, пока я говорила. Водник задумчиво потирает подбородок, огневик больше не играет с языком огня из камина, он смотрит в сердцевину пламени, лихорадочно поблескивая глазами. Торн подходит ко мне, встает за спиной, и его руки накрывают мои плечи. Старший леор Айер барабанит пальцами по подлокотнику кресла, и только женщина-землевик подает голос:

— Невероятно, — выдыхает она. — Невероятно и так просто.

— Значит, Грани? — тихо спрашивает водник. — Мы даже не знали об их существовании. Но что они такое?

— Он привязан к ним? — вклинивается огневик, порывисто оборачиваясь ко мне?

— Я расскажу всё, что вспомнила, — отвечаю я, и ладони Торна сжимаются на моих плечах чуть сильней, я чувствую его поддержку, и нет ничего на этом свете более важного, чем поддержка мужчины за моей спиной. Его доверия и любви…

— Что — но, Ирис? — Аквей слегка встряхнул меня, вырвав из воспоминаний.

— Но его можно ослабить, если прорваться к Граням, — прошептала я, всё еще находясь в кабинете с камином и пятью магами.

— Что? Какие Грани? Не понимаю.

Я прикрыла глаза, пытаясь поймать ускользающее воспоминание, но оно растаяло, так и не дав ответа на новые вопросы.

— Что такое — Грани? — повторил вопрос Скай.

— Грани Реальностей, — машинально ответила я и сжала виски ладонями. Голова не выдержала напора вороха хаотичных мыслей и отомстила взрывом боли. — Я устала, Скай. Слишком много всего сразу.