Битва вечной ночи - Дарт-Торнтон Сесилия (книги без регистрации txt) 📗

Чуть позже, разрываемая любовью и безумием, Тахгил спросила:

— Лебедь… она узнала что-нибудь о Короле-Императоре?

— О да, узнала, — ответил Тигнакомайре. — И многое. Но вот что именно, нам она не сказала.

— Я должна поговорить с ней. Она близко?

— Кто знает? — пожал плечами уриск. — Она то прилетает, то улетает.

— Мне тоже надо идти. Самое время выбираться из этой жаровни. Но ночь такая темная — за дымом ни луны, ни звезд не разглядеть. Я и на два шага-то от себя ничего не вижу.

— Тебе и не потребуется ничего видеть, — промолвил Тигнакомайре. — Я повезу тебя.

— Да? А снова не утопишь? Сдается мне, грязи из местных омутов очень полезны для кожи — если, конечно, не возражаешь, чтобы тебя сварили живьем.

Тигнакомайре пристыженно надул щеки и фыркнул.

— Я не стану нырять в эти кипящие заводи, госпожа, нет-нет, и вообще с тобой на спине нырять не стану. Мне очень жаль.

— И неудивительно, — сурово добавил уриск.

— А если я и сяду на тебя верхом, — продолжила Тахгил, — куда ты меня повезешь? Ты знаешь дорогу?

— Дорогу куда? — туманно переспросил бледнокожий худощавый кайгель.

— В крепость, твердыню, где обосновалась Охота, — туда, куда увезли моих подруг.

Найгель одним текучим движением выскользнул из ложбинки, где лежала девушка, и затрусил вокруг шестиголового медведя. Тахгил не успела и дух перевести, как он уже вернулся обратно в конском обличье, взрывая копытами пепел.

— Он знает дорогу, — ответил за него Тулли.

Найгель топнул копытом, взмахнул хвостом и неловко опустился на землю, подогнув колени. Как только Тахгил села верхом, он поднялся и поскакал прочь.

Из-под копыт мчащегося во весь опор водяного коня ускользала земля, дымящаяся земля Таптартарата. Они неслись по пепельным дюнам, по холмам угольной пемзы, по змеящимся дамбам — высоким, как утесы, узким, как гробы, и черным, как сажа. Рваные лоскуты платья Тахгил развевались в стремительном ветре язычками темного пламени.

Вдалеке медленно, точно огромный неповоротливый крокодил, текла река лавы, густой и тягучей, как мед. Вот она разделилась на два потока. Боковой рукав, оттенка спелого апельсина, неторопливо перекатывал тяжелые глыбы черного камня. Впереди высилась стена пылающих скал, из щелей и отверстий в которых выбивались струи дыма и языки пламени — как будто дышал исполинский стоглавый дракон. Местами в разломы среди скал проглядывала золотистая сердцевина, скрытая под темно-красной и оранжевой чешуей застывшей лавы. Неровная корочка подрагивала и таяла, точно сало на жаровне.

Местность постепенно пошла в гору. Каждый новый шаг уводил найгеля все выше и выше. Путники поднимались меж колонн дыма и наклонных башен горячего газа. Расплескивали лужи яркой грязи, перепрыгивали алые провалы, из которых рвался наружу яростный жар. По земле, над курящимися расщелинами, стелились длинные струи пара — ветер подхватывал и трепал их. Зияющие кратеры извергали кольца белого дыма. Ядовитая, едкая завеса кругом все сгущалась, обступала, неистовая и неукротимая, точно разъяренная толпа. Тахгил уже не различала даже Тулли, все это время стойко державшегося у самого бока водяного коня. Девушку сотрясали приступы резкого кашля, кожу словно кололи сотнями острых иголок, глаза слезились.

— Тигги, куда ты меня везешь? — простонала она.

Найгель заржал в ответ. Девушка уткнулась лицом ему в гризу и скорчилась, припав к могучей шее.

Всю ночь найгель скакал меж дымовых стен, время от времени прерывающихся порцией менее ядовитого воздуха, Казалось, водяному коню неведома усталость. Много раз Тахгил, мечтающая о том, чтобы поскорее настал рассвет, думала, что заря уже близка. Но когда ее колдовской скакун наконец остановился, сквозь налитые кровью ставни распухших век девушки не пробивалось ни лучика света — зато свежий воздух обдавал обожженные легкие сладостной прохладой.

Тигнакомайре ослабил связующие чары, и всадница соскользнула на землю. Холодная вода освежила ее пылающее лицо. Напившись, девушка в полном изнеможении распростерлась на земле. Пережитые за последнее время страдания, умноженные тоской лангота, вконец затушили ее жизненные силы, оставили от них лишь слабую искорку. Дремотное забытье подкралось неслышной воровской походкой и унесло ее.

7

МГЛИЦА

Вечная ночь

— Лежи смирно!

Пронзительный голос Тулли не оставлял даже возможности для возражений.

Тахгил открыла глаза.

Она висела в бездонной глубине небес, насыщенной, темной синеве, пронизанной дымкой туманных звезд. Индиговыми, иридиевыми, иссиня-черными были цвета ночи. Вокруг, насколько хватало глаз, уходили прочь пологие лесистые холмы. Тахгил вдруг закололо между лопатками, ей точно передалась напряженная дрожь земли, на которой она лежала, — черной земли, бегущей на север и восток навстречу черным горам, что высились на фоне сверкающего горизонта.

Вдали, за южными обрывами, над смутно вырисовывающимся на фоне ночного неба острым частоколом еловых верхушек, звезды словно бы срывались, падали за край мира — небесный простор пересекала полоса непроницаемой мглы. Чуть выше пелена растворялась, снова открывая безмолвные звезды.

Опасность — воздух вибрировал ею, но не только ей одной — было в этой вибрации некое возбуждение, затаенное ожидание. Повиновавшись приказу уриска, Тахгил лежала неподвижно.

Через некоторое время Тулли дал отбой:

— Все. Ушли.

— Кто ушел?

— Недобрые твари, — коротко ответил он. — Но никто не знает, когда они надумают вернуться. Намажься грязью, девонька, да погуще — чтобы они не учуяли твоего запаха. И лицо тоже.

Приподнявшись на локте, Тахгил зачерпнула горсть мягкой полужидкой земли, смешанной с черными, точно базальт, листьями. Исполнив наказ уриска, она снова напилась из скорлупки, долгими, радостными глотками вбирая в себя живительную влагу. Тигнакомайре, сейчас в конском обличье, щипал травку неподалеку.

— Какая длинная ночь, — с тихим изумление произнесла девушка, кивая на серебристое величие бездонной запрокинутой чаши над головой.

— Нет, — сказал Тулли. — Во всем мире сейчас сияет солнце. Это Мглица, земля Вечной Ночи.

— Правда? Силы небесные! Я слышала об этом месте — в легендах. Говорят, здесь никогда не бывает рассвета. Но это же полная бессмыслица.

— Со дна очень глубокого колодца всегда видно только ночное звездное небо, — заявил Тулли так уверенно, словно рассуждать о подобных материях было ему не в диковинку. — Даже в самый ясный полдень. А Мглицу с севера ограждает полукольцо высоких гор, а с юга — столбы черных дымов Таптара — а результат получается совсем как в колодце. А по какой-то прихоти местных ветров сам дым сюда никогда не залетает.

— Вечная ночь, — проговорила Тахгил. — Приют ночной нежити.

— Вот именно, — подтвердил уриск. — Милый край. Живи тут еще и люди в уютных домиках, я бы с превеликим удовольствием остался присматривать за чьим-нибудь очагом. Но Мглица закрыта для вашего рода, как и Таптартарат. Много всяких созданий обитает здесь, однако среди них практически нет смертных.

— Но кто-то все же есть?

— Только пленные. Правда, они здесь долго не выживают, — неутешительно добавил Тулли. — — Не следовало тебе приходить сюда, госпожа Меллин. Еще не поздно одуматься, вернуться назад. Водяной конь легко и быстро отнесет тебя обратно в земли людей.

— Не могу. Я должна найти своих подруг.

— Ох, но тут кишмя кишат хобгоблины — так и рыщут среди камней. И прочие, еще более злобные твари. В Мглице для вас слишком опасно, слишком.

— Нимало не сомневаюсь. И все же придется рискнуть. Где крепость?