Полиция Гирты (СИ) - Фиреон Михаил (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Раз их окликнули из темноты, кто едет, но Вертура приложив руки к лицу, глухо сообщил пароль.
— Порка — и их пропустили.
Через некоторое время полицейские спустились к реке, где дорога упиралась в сложенные из кусков гранита просторные набережные и пирсы. По берегу были навалены кипы прессованного сена, штабеля бревен и досок, стояло множество повозок, подвод и телег. У самого берега стояли, глухо стучали бортами, покачивались на волнах баржи и ладьи.
Пахло лошадьми, навозом, мокрой травой, рекой и дымом. То там, то тут светлели палатки и тенты, у костров сидели, ужинали, отдыхали мужики: рабочие, матросы, ночные сторожа, грузчики и прибившиеся к ним, ожидающие рассвета и открытия переправы деревенские. Рыжие ответы пламени плясали на усталых, изможденных тяжелым физическим трудом лицах. Невдалеке тихо наигрывала гармошка. Какие-то люди, похоже, солдаты или ополченцы, отдельной компанией сидели в стороне, смотрели в огонь, держали в руках кружки и бутылки. Несколько всадников в форменных мантиях и синих, с золотыми молниями на плече плащах, ожидали в седлах. Мрачный жандарм объезжал привоз, приглядывался к собравшимся у костров, о чем-то говорил с ними.
— Все, приехали — покачал головой Фанкиль — они нас опередили…
— Ничего — ответил лейтенант, указал вниз по течению реки. Они свернули и поехали высоким каменистым берегом вдоль каких-то заборов и деревьев, вне досягаемости света костров и огней. Отъехав на несколько сотен метров от пристаней, осторожно спустились с обрыва по темной крутой тропинке и очутились почти у самой воды. Здесь, у подножья высокого обрыва, на неопрятных подушках из осколков прибрежного сланца, так, чтобы не затапливало в половодье во время разлива реки, стояли почерневшие от сырости, сараи и избы. То там, то тут темнели вытащенные на каменистый берег рыбацкие лодки, на покосившихся столбах сушились сети. Чуть ниже по течению, под черным срубом лесопильной мельницы, с плеском вращалось водяное колесо. Неподалеку горел костер, рядом с ним сидели бревнах, варили что-то в котелке, какие-то люди, не то матросы, не то рыбаки.
— Сдадут нас здесь — покачал головой лейтенант Турко — тут одни нищеброды. За серебряный конечно никто не продастся, а вот за пять уже подумают, так что тихо.
Сверху, по краю обрыва, светя факелом, неспешно ехал знакомый разъезд. Слышались голоса, в такт езде тяжко и ритмично громыхали доспехи. Полицейские затаились, уставились вверх, принялись гладить по мордам лошадей, чтобы не бряцали упряжью, не стучали копытами по камням в темноте.
— Хой, внизу! — бросая к лодкам и костру горящий сверток бересты, зычно крикнули рыбакам сверху — чужаки есть?
— Никак нет! Все местные! — зачесали растрепанные бороды, вяло, протяжно и хрипло закричали в ответ мужики, поднимая в темноту усталые заросшие лица.
Удовлетворившись этим ответом, не останавливаясь, разъезд проследовал дальше по дорожке, в сторону водяной мельницы.
— За мной! — тихо скомандовал лейтенант Турко и развернул коня. Они поехали обратно вверх и, убедившись, что разъезд уже достаточно далеко, свернули в противоположную сторону, обратно к пирсам. Выехали на свет, не скрываясь, проследовали к лодкам у воды. Вертура и Фанкиль напряглись, но лейтенант Турко, похоже, знал что делает — усталым людям у костров, многие из которых уже спали, кто сидя у огня склонив голову, кто лежа на бревнах или прямо так, на холодной земле, не было совершенно никакого дела до явления новых должностных лиц с регалиями полиции Гирты.
Большие плоскодонные лодки-завозни, что днем переправляли пассажиров, грузы и скот, рядком стояли у причала, на корме одной из них, в гнезде из колючих пледов дремал какой-то пожилой человек.
— Порка! — выразительно шепнули ему пароль.
— А Йозеф, это вы… — проснулся, узнал полицейского, воскликнул смотритель — капитана так и не дали? Много поймали врагов нашего Герцога?
— Много мэтр Носсе, но еще не всех — ворчливо отвечал лейтенант, многозначительно кивая в сторону северного берега.
— Вас предупредили, что ночью беру тройную и никаких векселей? — спросил паромщик, сразу же перейдя к делу.
— Как всегда — отозвался лейтенант и многозначительно обернулся к Фанкилю. Тот молча сунул руку в поясную сумку, не глядя в темноте, достал несколько монет. Лейтенант передал их паромщику, быстро поторговался, взял сдачу, часть забрал себе, часть отдал рыцарю.
Через две минуты они были уже далеко от берега. Вертура и лейтенант гребли, Фанкиль помогал еще одним веслом с левого борта, чтобы не сносило течением, паромщик стоял на руле. Лошади смиренно ожидали на палубе, понуро склонив головы, глядели на удаляющуюся землю и мерцающую рыжими сполохами далеких огней воду у пристаней.
— О! Вон они, красавцы-то! Гляди-ка, поплыли! — указал деревянной ложкой на силуэт удаляющейся от берега лодки, насмешливо скривился один из рыбаков у водяной мельницы. Темные контуры суденышка и стоящих на нем лошадей, отчетливо выделялись на слабо мерцающей звездным светом глади реки.
— Да, опять надурили нашу деревенщину, ловкачи! — обернулся к воде, глумливо согласился второй.
— Сиди репу в огороде руби, раз ума своего нету! — с напором глухого, надрывисто, на весь берег, закричал самый старый из рыбаков и, высказав это авторитетное мнение, отломив от каравая кусок хлеба, потянулся ложкой проверить, готова ли уха в котелке.
Уже на другом берегу Вертура и Фанкиль порывали с себя форменные шапочки, поснимали с плащей банты с опознавательными бронзовыми ромбами полиции Гирты, попрятали подальше подвески, что всегда было положено носить на портупее на виду, на груди. Паромщик Носсе расселся на корме своей лодки, насмешливо заулыбался в бороду и, любуясь их суетными преображениями, закурил. Приняв подобный вид, служащие из отдела Нераскрытых Дел, мигом превратились из полицейских в зловещих разбойников-рыцарей из леса: небритый, усатый лейтенант Турко в своей потрепанной меховой шапке, с кнутом и топором на поясе, старательно отирал от конского навоза, в который вляпался на лодке свои широкие штаны, Фанкиль распустил волосы, всклокочил свою короткую седеющую бороду, хмурился, с сомнением оглядывал свой черный орденский плащ с темно-зеленым крестом на плече. Один детектив просто нацепил на голову шейный платок и теперь расхаживал у воды, приглядываясь, прислушиваясь к реке, не гонятся ли кто за ними с южного берега.
— Ну как? — приглядываясь в темноту, уточнил у него Фанкиль.
— Да они домой уже поехали, скажут никого подозрительного не видели, найдут на кого свалить — приглаживая свою шапку, сварливо ответил лейтенант Турко и широко зевнул.
Паромщик Носсе привез их к тому самому поселку на переправе, где они проезжали, когда ездили к карантинному дому и в Йонку, к повороту на Мирну. Попрощавшись с лодочником, подхватив под уздцы лошадей, пробуксовывая по песку, полицейские направились вверх по песчаной дороге в размыве высокого берега, к домам, окна которых теплились между деревьев в ночной мгле.
— Знаете Марк — таща за собой лошадь, догнал Вертуру, как бы невзначай обратился к нему Фанкиль — а вы пожалуй даже правы были…
— Отстаньте. Тронете меня еще раз, я буду являться ночами в кошмарах вашей жене — мрачно ответил ему детектив.
— Бросьте — передернул плечом Фанкиль — дела житейские, все мы тут нервные. Бог простил и нам велел…
— Ну да… — нехотя ответил Вертура и, все-таки не выдержав, заявил Фанкилю со всей злостью и обидой — у вас там в храмах учат перед Боженькой каяться, да формально в Прощеное Воскресенье «Бог простит» говорить, прощать и клеймить там абстрактных грешников которым в глаза вы никогда и слова поперек не скажите, потому что они дают вам деньги. А конкретные, простые люди вам так, дерьма кошачьего куски, мусор, грязь, пыль, не заслуживающие вашего смирения грешники. Отойдите от меня, нечего тут миндальничать. Знаю я все ваши разговоры, всем о смирении талдычите, а сами! Идите вы к черту Лео.
