Марионетки в зазеркалье (СИ) - "Extyara" (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Оскальзываясь в глине, хватаясь руками за колючие ветки кустарника и шершавые стволы деревьев, Чуя спускался вниз. Каскадами падали на землю молнии, раскалывая небо пополам и ярко сверкая. Слепящий белый свет заливал крыши домов и пустынные улицы внизу. Тот угасал, и мир погружался во мрак, и тогда раздавался мощный рокот грома. Когда раскаты смолкали, вновь доносился звон разбиваемых окон, скрип петель, грохот осыпающейся с крыш черепицы, треск ломаемых деревьев. Всё это сливалось в единую какофонию.
Едва слышно хрустнула ветка, за которую он держался. Отломившись, та повисла на тонкой шкурке, а потом и вовсе оторвалась, оставаясь у него в руке. Чуя потерял равновесие и свалился в грязь, джинсы вмиг намокли и прилипли к ногам. Ноги и руки скользили по гладкой глине. Вода заливала кисти и запястья, в ботинках давно уже хлюпало.
Полуползком, тщетно пытаясь подняться на ноги, пачкаясь в грязи, Чуя кое-как добрался до забора ближайшего к холму магазина. Привалившись спиной к каменной стене, он прикрыл глаза и позволил себе пару минут отдышаться. Ноги и руки мелко подрагивали от напряжения, ныло ушибленное плечо. Промокшая одежда липла к телу. Его сотрясал лёгкий озноб.
Хватаясь за шершавую стену, Чуя поднялся на ноги и побрёл вдоль забора вниз по улице, направляясь к домам жилой зоны. На крыше лаборатории ярко горели прожекторы, парк и дома же утопали во мраке. С громким треском повалилось на крышу магазина большое дерево. Посыпалась вниз расколотая черепица. Прикрывая голову руками от острых осколков, Чуя отбежал в сторону. Переместившись на другую сторону улицы, он осторожно шагал вперёд. Дорога превратилась в русло, по которому сплошным потоком стекала грязная вода.
Оглушительно громким показался раздавшийся впереди выстрел. Чуя вздрогнул и оступился, схватился за прутья забора, чтобы снова не свалиться в воду. Отголоски грохота от выстрела всё звучали гулом в ушах, когда за первым последовало ещё два. Чуя побежал вперёд, спотыкаясь и оскальзываясь в холодной воде. Под ноги ему то и дело попадались камешки и ветки. Дорогу преградило поваленное дерево. Из-под ствола из воды торчала неестественно вывернутая рука. Из ощетинившегося осколками окна ближайшего дома вниз головой свисало чьё-то безжизненное тело. Кровь стекала по стене, быстро смываемая дождём, капала в образовавшиеся грязные лужи с кончиков пальцев.
Не глядя больше по сторонам, Чуя перебрался через ствол, спрыгнул вниз и провалился в воду почти по пояс. Цепляясь руками за ветки, он нащупал край невесть откуда взявшейся у дороги ямы и выбрался на асфальт. Стараясь не думать о вырытых во дворах могилах, в одну из которых он запросто мог угодить ногой, Чуя направился дальше.
За спиной раздался скрежет. Он резко обернулся на звук и едва успел отшатнуться в сторону. Мимо, высекая искры по бордюру железной окантовкой, пролетела увлекаемая сильным порывом ветра витрина. Взмыв выше, она застряла в ветвях ближайшего дерева и, с хрустом ломая ветки, повалилась за чей-то забор.
Чтобы обогнуть перевёрнутую, опасно покачивающуюся скамейку, ощетинившуюся в сторону острыми железными прутами ножек, Чуе пришлось прижаться спиной к забору. Краем глаза он уловил какое-то движение и инстинктивно отклонился в сторону. Блеснувшее в отсветах горящего на крыльце фонаря лезвие рассекло воздух в сантиметре от его лица.
За забором стояла молодая женщина и сжимала в руках большой нож. Рукоятка того, её пальцы и рукав блузки были перепачканы кровью. Собранные светлые волосы пучком топорщились на затылке. Выбившиеся пряди прилипли к лицу, на котором застыла бессмысленная кривая ухмылка.
Чуя попятился, нащупывая под курткой наплечную кобуру. Пистолет с резиновыми пулями не был столь уж грозным оружием, но вполне себе эффективным, если умело им распоряжаться. Носить тот с собой Чуя стал лишь в последние дни. Нащупав пальцами расстёгнутую кобуру, он с досадой убедился, что та пуста. Видимо, он обронил пистолет, когда спускался с холма или позже, когда свалился в залитую водой яму.
Элизабет, не узнать её после такого количества просмотренных снимков было невозможно, направилась к калитке. Сдвинув скрипучую заслонку, та открыла её и, крепче сжав в руке нож, кинулась к нему.
Тихо поскрипывали, покачиваясь взад-вперёд, качели, на которых они сидели. Саманта задремала у него на коленях, сжимая в руке незаконченный подарок матери. Хаотичное плетение перекрученных нитей с нанизанными на них алыми и янтарными бусинами не было похоже ни на что ему знакомое. Ветер тихо шуршал листвой в саду, приносил слегка горчащий аромат цветущих хризантем.
Над чётко различимой линией горизонта вдали киноварью разлился закат. Красные всполохи, словно костры, разгорались на расчерченном тёмно-синими полосами небе. Белыми клочьями клубились редкие облака с рыжими подпалинами по краям.
Карл наблюдал, как лениво те ползут по небу, на глазах меняя форму, истаивая и рассеиваясь, обращаясь невесомой невидимой дымкой. На веранде было ещё тепло, хоть в сгущающихся осенних сумерках и веяло прохладой. Саманта поёжилась и, не просыпаясь, теснее прижалась к его боку.
Покачивались качели, и они вместе с ними. Тихий скрип убаюкивал. Вдалеке проехал поезд. До Карла донёсся тихий гул. Он представил, как подрагивают камушки на насыпи, как отсвечивают в последних лучах закатного солнца блестящие рельсы, лентой убегает вдаль железная дорога, так далеко, насколько хватает глаз. Раздался негромкий отдалённый прощальный гудок уходящего поезда. Солнце село, и воцарилась тишина.
Карл прикрыл глаза, провёл кончиками пальцев по волосам Саманты, на ощупь убирая спутанные пряди с лица. Из темноты из-под крыльца донёсся тихий стрёкот цикад. Хлопнула дверь за спиной. Карл вздрогнул и обернулся. С его колен скатилась и упала на деревянный пол маленькая тряпичная кукла.
Карл с трудом разлепил веки. Тупая ноющая боль обосновалась в затылке. Во рту скопилась вязкая слюна. Тело затекло, руки онемели, кончики пальцев неприятно покалывало. Сводило болью спину между лопаток. Он лежал на холодном полу в слабо освещённой комнате. Перед глазами неясными расплывающимися силуэтами метались тени.
Карл попытался подняться и только тогда осознал, что руки стянуты за спиной. Подтянув колени к груди, он перевернулся и сел, опираясь спиной о стену. Голова пошла кругом, мир вокруг стремительно завертелся. Карл зажмурился, борясь с подступившей к глотке тошнотой. Попытался приоткрыть рот, чтобы вдохнуть, но что-то туго стягивало его лицо, сжимая челюсть.
Он медленно вдохнул через нос, так же осторожно выдохнул. Когда тошнота отступила, а головокружение стало менее сильным, Карл приоткрыл глаза. Он сидел на полу в круглой зеркальной комнате. Всю мебель из зала вынесли.
Стараясь не двигать головой, он обвёл взглядом помещение. Вместе с ним в комнате находились все его тринадцать пациентов. На них были надеты смирительные рубашки. Карл скосил взгляд, рассматривая своё отражение в зеркале рядом. На нём так же была смирительная рубашка с затянутыми на спине ремнями и жёсткая маска, туго стягивающий нижнюю часть его лица.
Пациенты бесцельно бродили по комнате, сидели, привалившись к стенам, словно пребывая в трансе, бессмысленно глядя перед собой. Карл прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Внезапно моргнула одна из лампочек, за ней другая, третья. Морган Форес, до того медленно бродивший по комнате взад-вперёд, внезапно замер. Запрокинув голову, он уставился в потолок, рассматривая неясные тени на том, подрагивающие в неверном свете. Глаза его расширились, мистер Форес захрипел и попятился. Затем резко развернулся, окинул комнату лихорадочным взглядом, сорвался с места и с разбегу врезался головой в ближайшее зеркало.
За глухим ударом последовал отчетливый хруст: поверхность зеркала покрылась трещинами. Мистер Форес издал невнятное мычание, шагнул назад и вновь ударился лбом, разбрызгивая кровь. Карл инстинктивно дёрнулся вперёд. Голова вновь пошла кругом и отозвалась резкой болью в затылке. Тошнота узлом стянула глотку, в рот выплеснулась едкая желчь.
