Охота на Уршада - Сертаков Виталий (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
— Сын мой, Итиро, — сегун впервые заговорил серьезно, не сводя с меня глаз. — Не желаешь ли ты развлечь себя и нас?
Итиро был первенцем сегуна. По некоторым неуловимым отличиям в чертах лица я обнаружила, что средний и младший сыновья рождены другой женщиной. Кроме того, Итиро был как раз тем, кого я боялась. Вероятно, именно его мать состояла в родстве с магами Тумана.
Итиро обвел шатер сонными глазами. Сел, скрестил ноги, бережно погладил рукоять катаны. Больше я на него не смотрела. Я слушала, опустившись на самое дно формулы Созерцания. Когда платок оторвался от пальцев принцессы, прозвучал нежнейший вздох.
Итиро вне сомнения владел иой-дзюцу лучше, чем я. И я об этом заявила во всеуслышанье сразу после поединка. Вполне вероятно, что Итиро вообще не упражнялся, его доблесть и точность росли из иной, магической, почвы.
Но он совершил непростительную ошибку. Точнее — две ошибки. Первая состояла в том, что он увидел во мне женщину. Истинный воин не смешивает полусвет и полутьму, истинный воин не замечает красоты змеи, он бережется ее яда. Итиро заметил переливы на теле змеи, заметил блеск ее ночных желаний и потому совершил вторую ошибку.
Длинный меч — не самый удобный, а в техниках дзюцу длина меча не должна быть больше руки. Для того, чтобы одним пальцем вытолкнуть жало из ножен, бравому сыну сегуна понадобилось на четверть песчинки больше, чем мне. Да, я слукавила, я нарочно взяла короткий меч, но правила не вносят запретов. Итиро летел как ястреб, его гибкая, жилистая рука опережала мою, но зато отставала сталь.
Высшее искусство в том, чтобы разделить взлетевший платок на две части, не повернув головы. Если бы наш поединок судили наставники из боевой школы, я не заслужила бы похвалы. Потому что скосила глаза. Я не выдержала и посмотрела на шелковую приманку в полете, а это позор для мастера иой-дзюцу. Кстати, Итиро к вспорхнувшему платку не повернулся. Он просто знал, куда надо метить, вот и все. Старший сын Асикаги был честнее и достойнее меня, но ему помешали две ошибки.
Он бы проиграл, но я позволила ему выиграть. Честь семьи Асикага не должна была пострадать. И сегун оценил мою вежливость. Вне сомнения, судья доложил, что я могла быть первой, но отступила. Половинки разрубленного платка нежными бабочками опустились на пол.
— Отец, позволь мне… — Младший сын, краснея, выдвинулся вперед.
— Нет, достаточно, — оборвал сегун. — Теперь ступайте, купите родным красивых подарков. Завтра мы нырнем в Янтарный канал и уже не вернемся сюда. Здесь продают много удивительных вещиц. И не забывайте развлекать наших благородных спутниц! Идите, я сказал.
Сыновья и преданные буси коротко поклонились. Песчинку спустя мы остались в шатре одни, не считая личных телохранителей сегуна, переводчика и нюхачей. От нюхачей все равно не имеет смысла таить секреты.
— Хорошо, — произнес сегун. — Вы можете идти вместе с нашим караваном. Для вас вскроют одну из грузовых гусениц. Если вас найдут, мне придется драться с македонянами. Для меня нет сатрапа Леонида, есть лишь император Мэйдзи. Однако дай мне одно обещание, волчица.
— Непременно, господин.
— Если ты хочешь кого-то убить в Александрии, сделай это после того, как мы нырнем в канал. Поклянись, потому что я отвечаю за жизнь принцесс.
— Я клянусь всеми жизнями народа раджпура, господин. Я не убью никого, пока вы не уйдете в Янтарный канал.
28
Трое в масках
— Мы почти пришли, но нам всем не мешает переодеться. — Рахмани скептически оглядел измятый, разорванный костюм молодой волчицы. Человек, с которым ловец Тьмы надеялся повстречаться, не терпел неаккуратности. Впрочем, даже при отсутствии первого лица всегда найдется тот, кто его замещает. И реакцией на вонючие тряпки будет полное отторжение.
— Между прочим, мне эту одежку, пенжаби, или как вы ее там называете, дала домина, — слегка обиделась девочка Юля. — Она, конечно, грязная, но я не пойму, где у вас тут стирают?
— Что делают? — Кой-Кой удивился многозначному глаголу. А когда уяснил смысл сказанного, здорово развеселился. — Юлия, у людей с достатком все стирают слуги. У людей бедных, например, в моей бывшей семье, стирала вторая жена отца, ей помогали две дочери. У тебя много золота, ты можешь нанять себе служанок или купить рабынь, искусных в любом ремесле…
— Нанять служанок? — заволновалась девушка. — Это круто! А сколько им платить? И где же мы с ними будем жить? В домике на сваях?
— Вначале ты должна закончить ритуал Имени, — отрубил Саади. — Если Премудрый будет благосклонен к тебе, до конца месяца мы войдем в Вавилон… После можешь нанимать хоть армию служанок. Нам сюда — кажется, неплохие ткани.
Рахмани завел спутников под очередной балдахин, в лавку, набитую роскошными товарами. Здесь царили полутьма и прохлада. В клетках дурачились попугаи, обезьянка с бантиком грызла орех. Обрадованный приказчик, непрерывно кланяясь, раздал подзатыльники мальчишкам, раскидал веером шерстяные платки, льняные юбки и газовые шарфы. Юльку усадили на низкую подушечку, подали стаканчик каркаде, но Рахмани пить отсоветовал. Девушка с любопытством разглядывала лавку. Серебряные мониста едва слышно напевали, каждое — свою мелодию, рулоны парчи меняли цвет от нежно-розового до глубокого кармина, на шелковых покрывалах в вакхической пляске кружились диковинные цветы.
Приказчик угодливо разложил кожаные сандалии с костяными и деревянными врезками, плетеные пояса, шаровары, сари, халаты всех фасонов. Рахмани не позволил своим спутникам слишком долго выбирать, он выбрал сам. Поскольку стиркой старья никто заниматься не собирался, все трое быстро и полностью обновили гардероб, несказанно осчастливив лавочника. Юлька застряла бы в лавке еще на полдня, ее разочаровали скромные фасоны и невзрачные цвета, выбранные Рахмани, но спорить она не стала. Саади сказал, что в Вавилоне она переоденется во что угодно, хоть в рясу епископа. Но не здесь.
На невольничьем рынке ни к чему было излишне сиять. Поэтому все трое переоделись в блеклое, но самое добротное. При выходе из лавки питерская девчонка ничем не отличалась от богатой горожанки из страны Вед.
— Дом Саади, мне в этой юбке будет трудно драться…
— Тебе здесь не с кем драться, здесь нет дикарей и уршадов. — Про себя он подумал, что в оазисе наверняка полно шпионов, которые уже могли его опознать.
— А там что?
На задворках храма Амона начинался бесконечный крытый загон, разделенный на секции. Непрерывное низкое мычание перекрывало звуки улицы. Собственно, о назначении крепкого забора можно было догадаться по запаху.
— Там быки. Несколько сотен быков принесут в жертву в ночь полной Смеющейся подруги. Говорят, здесь очень красиво все три жертвенные ночи. Жрецы в белых балахонах двумя колоннами спускаются со ступеней храма, затем процессия с факелами идет до канала, в воду кидают горящие венки. Затем все призывают оракулов, люди падают на колени…
— Я слышал от измирского старшины, что на колени невольно падают даже иноверцы, — добавил Кой-Кой. — Никто не в силах устоять перед мощью Амона.
— Да, лучше нам не пробовать, — согласился Рахмани. — Они режут сотни быков у подножия гробницы Искандера, который объявлен здесь сыном божества. Кровь течет по желобам вниз, и каналы на три дня становятся цвета очищения. Мясо убитых быков оракулы позволяют беднякам забрать по домам, если разрешат Жены бога… Кой-Кой, не пора ли нам подкрепиться? Я слышал, здесь отличная камбала?
Пока Кой-Кой покупал жареную рыбу на прутиках, девчонка завороженно рассматривала мозаичные панно на стенах домов, повествующие о жизни цариц. Когда-то эти белые башни, похожие на вытянутые вверх луковицы, тоже наверняка принадлежали храму Амона. Но после десятков лет раздоров, эпидемий и воин роскошные строения достались местной аристократии.
— Дом Саади, а кто такие Жены бога? И почему Клео из женской династии? Разве бывает отдельно мужская?
