Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (книги полностью txt) 📗
Дошло до того, что она сама собралась лечить Филиппа – был шанс добудиться до разума, додавить и заставить принять вассальную клятву. Фил уже устрашился и почти принял ее волю – и если бы не взбалмошная мама девчонки, что потащила ее той ночью в храм… С утра же Фил сделался безумен, надежно спрятавшись в своей болезни. Впрочем, рано или поздно он выздоровеет – и по возвращению в чувства она поприветствует его первой.
Может, архимаг опоил его чем-нибудь? В конце концов, для иных ритуалов не обязательна свободная воля – достаточно полуосознанных действий и приложения личной силы, если надобна только грубая мощь. С хитрыми плетениями подчинение так же возможно, но над разумом придется поработать куда как тщательнее…
Версия с отравлением подтверждалась еще и тем, что к еде братца Аркадию категорически перестали пускать. С другой стороны, краткая проверка – неловкость, вскрик, оброненная посуда с кашей и недовольный окрик от бабушки, и вот Аркадия точно знает, что никаких лишних ингредиентов в оттираемой с пола каши нет. Однако кто же помешает их добавить в самом конце…
В общем, той же ночью девчонка залезла в подвал дома и до рассвета корпела над целительной руной под основанием печи, где спал Филипп. Результатом стали красные он недосыпа глаза, грязные от пыли и паутины волосы, выговор от бабки за испачканное платье (которое Арика сама сшила!) и хмурое выражение лица Кеоша по утру, который вывел ее за руку из дома, заставил подняться по приставной лестнице и указал на такую же руну на кровле дома. А, ну еще шерстка у кота, дремавшего в ногах Фила на печи, стала словно шелковая. От двух рун высшего уровня то…
На что-то глобальное у демоницы катастрофически не хватало времени – жизнь деревенской девчонки не предполагала пауз на безделье. От первой дойки в рассветной полутьме до исколотых от пряжи пальцев в свете лучины – так проходили ее дни. Кеошу, как и любому мужчине, было проще – там и поручения с беготней по селению, и работа вне огороженного участка.
И никакой возможности завести себе исполнителей – плетения на чужом разуме истлевали в присутствии бабушки, словно иней от солнца…
Впрочем, был один исполнитель – подчиненный кучер, которого Аркадия попыталась подвести к бабке с букетом цветов и словами любви. Надо же было попытаться угомонить старую, раз у той и кости не болят, и спину не продувает. Пусть влюбится, шастает на свидания и оставит ее, Аркадию, в покое!! Да, кучер был так себе кавалер – но демоница ухнула в него кучу личной силы, и вместо квелого и дряхлого доходяги к калитке дома подошел седовласый и осанистый мужчина в выстиранной одежде… С которого бабушка, зардевшись и умилившись, тут же интуитивно сорвала вассальную привязку и перекинула на свой источник силы, вообще не осознавая содеянного – на одной лишь симпатии и интуиции. Короче, к высшему зомби добавился еще один работник на стройку…
В общем, именно поэтому с архимагами настолько отвратительно вести дела.
Да что там исполнители – тут бы перемолвится с кем-нибудь хоть словечком… Отсутствие собеседников откровенно иссушало. Молчание и работа, односложные ответы родни и работа, прикрикивание на попытку завести разговор и снова работа… Доходило до того, что Аркадия делилась планами с коровой. Она, конечно, хотела бы пошептаться с котом, как все нормальные люди – но тот смотрел слишком умно после колдовства Филиппа. А у завороженной Кеошем собаки слишком зло и ярко сверкали из будки глаза… Да и корова, если говорить откровенно, подозрительно настороженно дергала ухом и нервно хлестала себя хвостом по бокам, будто бы готовилась немедленно все сдать… Но совсем без собеседника было нельзя.
– Ничего, – добродушно выдала как-то бабушка после короткой и сдержанной истерики Арики. – Скоро тебя замуж выдадим. Сваты уже приходили, от Мкельсова сына – тот, хоть и третьего десятка, но с подворьем и тремя коровами. Такой красивой и работящей жене каждый будет рад! – похвалили девчонку.
Пообещав аж три коровы в собеседники.
– Если они не соберут урожай в следующие два дня и мы не поедем на ярмарку, я сожгу оставшиеся посевы, и мы все равно поедем на ярмарку, – схватила Аркадия мимо проходившего Кеоша за ворот рубахи и подняла над землей.
– Полегче, – с достоинством произнес Кеош, подергав ногами в воздухе. – Я бы давно все сжег, но дело сложнее, чем кажется. – Многозначительно добавил архимаг, выразительно указав взглядом на ее руку и вниз.
Аркадия вернула его на землю и мрачно уперла руки в боки.
– Ну?!
– Три коровы за тебя – слишком мало… Шею, шею! – Захрипел Кеош. – Шутка!! – Вцепился он в ее пальцы своими руками, пытаясь разжать. – Клятву нарушишь!
– А я тебя не больно придушу, – отпустила его все-таки Арика.
– В общем, тут решается политический вопрос. – оправил рубаху Кеош.
– Какой, к демонам, политический вопрос?! – Прорычала Аркадия.
– Вот своих родичей и спрашивай. – Огрызнулся архимаг.
– Ладно. В чем проблема?
– В том, что нельзя вот так просто отпустить трех детей в большой город. На секундочку. – Ворчливо глянул на нее старший брат. – Как ты себе это вообще представляешь? У родителей отнять – с ума сошла? – Оборвал он Арику, не дав и слова произнести.
– Сопровождающие…
– С какой стати? Это рабочие руки, между прочим – как от них отказаться? А остальным что сказать? Не забивай голову, это в самом деле мелочи, – отмахнулся Кеош.
– Я тебя сейчас снова душить начну.
– Все на самом деле проще, – вздохнул архимаг. – Есть у царства, которое где-то там, за лесом, такая привилегия – если село отправляет мага на обучение, то на год освобождается от податей. Магов три.
– Так в чем…
– А вот дальше и пойдет политика. Через три года подати придется заплатить.
– Значит, надо искать другой вариант. – Тут же припомнила Арика жадность мелких владетелей.
– Да погоди ты. Я же сказал – тут политика. – Фыркнул Кеош недовольно. – Местный барон спит и видит, как бы стать бароном по-настоящему. Ведь кто он сейчас? Да никто – любой благородный вышвырнет его за частокол и место займет. Самозванец он без роду и племени. А вот если во исполнение традиции магов от себя отправит, то уже обозначит себя владетелем. А через три года за налогами мытари уже к барону придут, полновесному и занесенному в реестры. Храмовник ему в том поможет – он, знаешь ли, тоже не хочет быть главным в безымянной дыре. Ему уважение и почет подавай.
– Вышвырнут твоего барона и кого из родни сюда отправят править. – Категорично отозвалась Аркадия.
– Да мелковато село будет для нарушения традиций. Хотя… – вздохнул архимаг. – В этом-то и политика. С одной стороны, страшно и делиться придется. С другой – возможно, будет серебряная корона и наследный титул. Храмовник настаивает, что магов надо отправлять. Ему-то что терять – в эту глушь никто не поедет.
– Он знает? – Встрепенулась Аркадия только сейчас.
– Про магов-то? А то бы он к нам шастал каждый день… – Пробурчал архимаг. – Со сладостями и угощениями…
– Какими еще сладостями? – Насторожилась девчонка, не едавшая в этом мире ничего слаще репы.
– Доброта в голодном детстве – она такая, надолго помнится. Вербует нас…
– Кеош! Что он приносил? – Напряглась Арика, не помня ничего слаще творога и репы за столом.
– Да пряники, соты медовые, куличи. – Отмахнулся архимаг. – Ты не переживай, я все сам съел.
– С-с-с…
– Тут другие сваты тобой интересовались, но говорят – уж больно тощая. Так что спасаю, как могу.
-..с-спасибо.
– Да не за что, – легко отмахнулся Кеош и побежал по своим делам.
Спина же Аркадии тут же дрогнула от строгого окрика бабки, углядевшей безделье.
Кажется, надо было что-то чистить в хлеву… Или ухаживать за скотиной там же… Или еще каким-то образом портить ногти и ломать себе спину.
Но уборочная закончилась – большим праздником с яркими кострами, через которые прыгали молодые девчонки и мальчишки под снисходительные взгляды взрослых и показательно-укоризненный – храмовника.
